— Шуншин Конохи — мертв. В деревне ни одного саннина. Хе. Гуляем!

Сакон покосился на него и поджал тонкие накрашенные губы.

— Не расслабляйся. Анбу носом землю роют.

— Идиоты. Они ищут нас за пределами деревни, — расхохотался Кидомару. — Даже не представляют, что мы имели наглость вернуться.

— Нахрена мы вообще вернулись назад, — прошипела Таюя. — Воскресить Орочимару-сама можно и с наших Проклятых Печатей. Зачем Кабуто понадобился этот кусок дерьма?

— Таюя. Девушки не должны так выражаться, — укоризненно протянул Джиробо.

— Завались, толстозадый.

— Таюя!

Сакон хмыкнул.

— Очкарик сказал, печать Саске самая полная. Венец экспериментов. Это и понятно. Все-таки он получил ее последний из всех.

— Убей… убей! — с вожделением хрипел Укон.

Таюя цыкнула и сплюнула вниз.

****

Щелкнул замок. Сарада нехотя оторвалась от книги, и мысли об органических ядах, которые только было начали укладываться в воображении в какую-то логическую схему, рассыпались, как карточный домик.

Из госпиталя вернулся Саске.

Он зашел, как ни в чем не бывало, но, скользнув взглядом по гостиной, внезапно изменился в лице, будто попал не в ту квартиру. Сарада настороженно следила за отцом. Саске нахмурился, неодобрительно оглядывая беспорядок в гостиной и ее саму, и брезгливо спросил:

— Что это на тебе?

Сарада не сразу поняла, что он имеет в виду, и опустила лицо, чтобы взглянуть, во что одета. Домашнюю одежду с недавних пор ей заменила футболка Шисуи. Она была мягкой и просторной, знакомый запах навевал чувство уюта и защищенности…

Трогательный самообман.

«Я точно ненормальная», — думала Сарада.

Но футболку носить продолжала.

Не дожидаясь ответа, Саске подошел к первой попавшейся стопке и глянул на обложку верхней книги. Покачал головой.

— Все никак не успокоишься? И чего тебя переклинило вдруг на яды?

Сарада закусила губу и уставилась на него исподлобья.

Саске хмыкнул.

— Не хочешь — не отвечай.

Он прошел к своей комнате.

— Завтра на тренировку.

— У меня миссия, — сухо отозвалась Сарада.

Но в глубине души ей было жаль. Все-таки отец переступил через свою обиду и вновь заговорил с ней, даже пригласил на тренировку. Первым порывом было оправдаться, но Сарада тут же погасила его, а вместе с ним и острое чувство сожаления.

— Миссия? — поразился Саске. — Тебя зачислили в команду?

— Временно. В команду Гай-сенсея. Вместо Ли.

Саске помрачнел и, не говоря ни слова, ушел в свою комнату.

70

Саске, поджав колени к груди, лежал на кровати прямо в одежде и смотрел на темный балкон за стеклом. Периодически переводил взгляд на левую руку. Медики хорошо над ней поработали. Кости срослись. Кожа после Чидори шелушилась и пекла от ожогов, но сейчас была чистой, гладкой.

Возвращение домой оказалось еще более неприятным, чем представлял себе Саске. В душе осело чувство, что он вернулся не в свою квартиру, а в квартиру Сарады. Она царила везде. Нанесла каких-то книг. Чувствовала себя полноправной хозяйкой.

Черт…

И в команду ее определили, причем в команду генинов на год старше. Мир шиноби принимал полукровку, ни дня не ходившую в академию ниндзя. И не просто принимал, а принимал уверенно, с почестями.

Яды изучает. Интересно, как далеко она продвинулась, пока я валялся в госпитале?

Саске вздохнул.

Почему он чувствует одновременно зависть и гордость за нее? Зависть понятно. Но гордость? Неужели потому, что остатки Учиха, какими бы малочисленными ни были, все равно оправдывали свое имя легендарного клана?

Она оправдывает. А я? Что я? Кстати…

Саске поднялся с кровати и выглянул в гостиную. Сарада сидела к нему спиной, поглощенная чтением. Из огромного выреза футболки выглядывало голое плечо и спина под самым затылком, а черные волосы прикрывали шею и слегка касались нежной белой кожи спины. Как бы он ни отзывался о новом наряде Сарады, но футболка Шисуи была ей к лицу. Подчеркивала хрупкость. Девочка, сидящая на полу с этой огромной книгой, казалась такой беззащитной, что у Саске сжалось сердце.

Кому ты завидовал? Посмотри, ее только защищать.

Вот снова. Всякий раз, когда он видит Сараду, снова это чувство.

Она ни разу не привлекала его как девушка. Саске вообще не задумывался о девочках, он был поглощен поиском силы и желанием отомстить убийце своей семьи. Но в те короткие моменты, когда он вот так украдкой любовался Сарадой, ему вдруг приходило в голову, что встречаться с ней он ни за что бы не стал.

Шисуи когда-то шутливо поддевал его, что надо, мол, уже сейчас думать о том, как восстанавливать клан. И Сарада, по мнению Саске, была лучшим из вариантов. Учиха, причем если и родственница, то наверняка очень дальняя. Всего-то общего: додзюцу да фамилия. Идеальная партия. Но стоило Саске задуматься об этом, как одна лишь мысль о возможном браке с Сарадой встречала яростное сопротивление его натуры.

Она была слишком похожа на членов его семьи: на маму, на Итачи, на него самого, словно и правда приходилась ему родной сестрой.

Саске раскрыл дверь пошире, и Сарада обернулась на резкий скрип.

— Что свитки? — спросил он неожиданно хрипло.

Сарада моргнула. Мгновение, и в ее взгляде прорезалось понимание. Она кивнула.

— Часть расшифровала.

— Как?

— Скрижаль.

Саске хмыкнул.

— Вот как. И что в них?

Девочка пожала плечами и ответила:

— Техники. А-ранг, не менее. Гендзюцу…

— Где они?

— Там, в ящике.

Саске полез в ящик, зарылся в него в поисках тех самых свитков. Наконец ему попался один с надписью, но пустой внутри. Саске развернул свиток и пустил на него чакру. После активировал шаринган, считал и сложил проявившиеся печати и накрыл ладонью томоэ на листе. Проявился текст.

Гендзюцу.

Он поморщился. Техники иллюзий давались ему особенно тяжело, несмотря на врожденную генетическую способность шарингана. А тут еще и какая-то особо мудрая.

— Саске, — позвала Сарада. — Это Шисуи-сан водил тебя к скрижали?

Саске хмыкнул и едва вслух не рассмеялся.

Судя по взгляду, названная сестра искренне удивилась.

— Ты что, не знаешь Шисуи? — спросил он едко.

«Шисуи водил к скрижали». Он ни слова не говорил ни о скрижали, ни о тайном зале в храме Нака. Ни о том, как справиться с печатью на входе или расшифровать свитки. Шисуи ограждал его ото всех тайн Учиха так тщательно, словно эти тайны могли стоить жизни. Он даже не подозревал, что его воспитанник знает о храме и о скрижали.

Сарада потупилась.

— Но тогда как ты узнал?

Саске пожал плечами и помрачнел, впиваясь невидящим взглядом шарингана в играющие на листе символы, расшифрованные додзюцу.

— Про мат и скрижаль рассказал Итачи. В тот день… когда убил всех.

На последнем слове голос упал. Вспоминать об этом не хотелось. Говорить тоже.

— И про то, как открыть проход, тоже он? — тихо спросила Сарада, избегая его взгляда.

— Нет.

— Сам?

Она недоверчиво взглянула на него.

— Да.

Саске ухмыльнулся.

— Что, значит, тоже сама разобралась с плитой?

Сарада кивнула.

— Молодец.

Похвалил от души и сам себе удивился. Когда говорил ей про скрижаль тогда в госпитале, был уверен, что она не разберется. И хоть мысль о том, что раз первые ступени свитков разгадала, то и с проходом справится, подтачивала его уверенность все эти дни, но со свитками надо было еще провести параллель. Да и печатей на плите было побольше.

Саске украдкой взглянул на мнимую сестру. Она едва заметно покраснела.

Неужели нравится, когда я хвалю ее?

Саске свернул свиток с гендзюцу, перевязал и запихнул обратно в ящик. Потом разберется с остальными. Сейчас хотелось нормально поужинать.