Но смерть была так близко… Наруто никогда раньше о ней не думал. Он был еще молод. Смерть — это где-то далеко и нескоро, а на минувшей миссии сознание не раз простреливала мысль, что смерть — это сейчас. Мозг отключался, тело цепенело. Еще никогда ему не было так страшно. А Саске… Он словно не боялся ни боли, ни смерти. Среагировал моментально. И на дороге, когда на них напали чунины. И в Стране Волн. И тогда на мосту…

Чаша с раменом, которую дяденька Теучи подсунул Наруто под нос, своим аппетитным запахом развеяла все недобрые мысли.

«А хорошо мы сработались», — подумал он, вспомнив, как они с Саске освободили Какаши-сенсея из водяной ловушки.

Он разъединил палочки и сложил ладони.

— Итадакимас!

Слишком много впечатлений, переживаний, открытий… Но сейчас он наконец дома, в Конохе, и ест рамен. Не это ли истинное счастье?

— Что, Наруто, слышал новости?

— М-м? — промычал он, всасывая лапшу.

— В клане Учиха прибавление, — звонко объявила Аяме. — Оказывается, выжила еще одна девочка. Вся деревня об этом говорит.

Наруто обомлел. Кончик лапши выскользнул изо рта и плюхнулся обратно в бульон. В груди похолодело. Аппетит разом пропал.

— Кто? — тихо спросил Наруто и затаил дыхание.

Аяме пожала плечами.

— Так и не ясно. Это все слухи. Ты чего погрустнел?

— Ничего.

Наруто посидел, собираясь с мыслями, и стал медленно доедать рамен, уже без удовольствия. Голову словно стянуло металлическими обручами.

Девочка из клана Учиха. Мало ли в клане Учиха было девочек? Достаточно. Это могла быть любая, но Наруто думал об одной.

Нээ-чан… Я так хочу, чтобы это была она. И если окажется, что это не она, я…

Он почувствовал, что задыхается.

****

Щелкнул замок входной двери. Сарада настороженно застыла на кухне. Шисуи уже три дня как ушел на миссию, и в течение недели она была предоставлена самой себе.

Тогда кто это?

Она отставила стакан на стойку, скрыла чакру и тихо прислонилась к стене. Дверь открылась. Сарада осторожно выглянула и увидела сквозь арку гостиной, как в прихожую вошел человек. Синяя футболка со стоячим воротом, веер Учиха на спине…

Папа.

Возвращение Саске взволновало ее не на шутку. Как он отреагирует, когда увидит ее здесь?

Он ведь ничего не знает. Шисуи-сан ничего не рассказал ему. Черт.

Сарада прислушивалась к звукам из гостиной. Все вдруг стихло. Тишина… Слишком долго.

Что он делает?

— Я знаю, что ты здесь, — с угрозой произнес знакомый голос.

Совсем как у папы, только более мальчишеский.

— Выходи.

Сарада выдохнула.

Ладно. И что я ему скажу?

Она осторожно показалась из-за угла проема кухонной двери. Саске босиком стоял на полу в гостиной, готовый в любой момент выхватить сюрикены и атаковать ее прямо в квартире. Их взгляды встретились, и Саске выпучил глаза от удивления.

— Ты…

От каждого его слова по спине пробегали мурашки. Сейчас он был куда больше похож на папу, чем тот вредный малыш, которого она совсем недавно отводила и забирала из академии. Мгновение, и в Сараду полетели сюрикены. Она моментально спряталась обратно за стену. Сюрикены вонзились в деревянный кухонный пол.

— Зачем портить пол? — недобрым тоном отозвалась Сарада.

— Признавайся, кто ты и как попала в мой дом!

Сарада активировала шаринган и почувствовала, что Саске осторожно приближается к кухне.

— Я — Сарада!

— Учиха Сарада погибла шесть лет назад, — произнес он металлическим голосом. — У тебя есть тридцать секунд, чтобы убедить меня не…

Она выскочила в гостиную, не дав ему договорить. Саске не ожидал, что незваная гостья накинется на него так внезапно, и немного запоздало швырнул в нее сюрикены. Сарада увернулась. Сюрикены врезались в стену позади нее — как раз напротив дивана.

Саске тоже активировал додзюцу.

«Когда он успел пробудить шаринган? — мелькнула мысль, а за ней следующая: — Боги, это же папа. Я бьюсь с папой!»

Молодое лицо, красные глаза, полные ненависти. Теперь это был не шестилетний мальчишка, которого можно воспитывать и отчитывать. К горлу подступал ком. Только сейчас Сарада серьезно задумалась, а что же Саске пережил тогда, в прошлом… Ведь он был еще совсем малыш.

В который раз в памяти воскресал разговор по дороге с кладбища.

«У меня было много близких людей, и я потерял их всех. Отца и мать, брата…»

И в таком раннем возрасте. Вот почему он так холодно отнесся к смерти мамы. Но почему «брата»?

Мысли отвлекали от боя. Саске пнул ее в живот ногой, и она отлетела на диван. Он ударил кунаем, но Сарада откатилась в сторону, и лезвие лишь распороло обивку сидушки. Сарада перемахнула через спинку и очутилась на полу.

— Хватит громить квартиру Шисуи-сана!

Саске прыжком вскочил на диван, потом на пол, вслед за ней. Шаринган против шарингана.

Как тогда с Изуми. Черт, я снова не успеваю!

Саске явно не терял времени зря. Он был сильнее в тайдзюцу, а прежнее нетренированное тело не позволяло Сараде биться с ним наравне. К тому же, по настоянию медиков, Сарада соблюдала постельный режим и еще не до конца оправилась от ранения.

— Кто ты такая? — не унимался Саске.

Их взгляды снова пересеклись. Сарада послала в зрачки отца гендзюцу. Его шаринган сопротивлялся, но техника была сильнее. Все-таки навык гендзюцу передался ей с памятью в полном объеме. Саске под иллюзией промахнулся, и Сарада откинула его ударом кулака к двери комнаты Шисуи.

— Шаннаро! Да прекрати уже!

Саске сполз на пол и ошалело глядел на нее. Сарада задыхалась.

Гендзюцу и удар… как с Изуми… Черт. Неужели он убил и Изуми тоже?

На глаза наворачивались слезы. Шисуи все-таки удалось немного вернуть ее к жизни после пробуждения Мангеке. Время от времени Сарада вспоминала моменты из прошлого и ей хотелось плакать.

— С-сарада? — пробормотал Саске.

Он все еще не мог до конца поверить.

— Неужели? — заметила она едко.

— Но как? И почему ты…

— Почему мы ровесники?

Я все еще не знаю, что сказать ему. Правду нельзя, а убедительно врать я, наверное, никогда не научусь.

Сарада погасила шаринган.

— Лучше пускай тебе расскажет Шисуи-сан.

— Где он? — быстро спросил Саске.

— На миссии. Вернется через три-четыре дня, не раньше.

Саске тоже погасил шаринган.

— А ты думал, кто я?

— Не знаю. Я все еще не до конца верю, что это ты. Итачи ведь… — он запнулся и скрипнул зубами.

Сарада смотрела на него, и в ее душе рассыпались прахом последние остатки веры. Итачи и Саске. Они ведь так любили друг друга. Ей казалось, ничего нет прочнее на всем свете, чем любовь этих двух братьев, и дружба Итачи и Шисуи. Теперь не осталось ни того, ни другого.

Мир, где настоящей дружбы не существует, а любовь или гаснет, или оборачивается ненавистью. Просто красивые слова, которые не имеют под собой основы. Мое разочарование — это проклятие Мангеке, Шисуи-сан? Или истина о мире, в котором мы живем?

Сарада по-хозяйски окинула взглядом гостиную и неодобрительно покачала головой при виде поврежденной обивки. Их жилище еще легко отделалось. Могло быть и хуже.

— Ты испортил мой диван, — скучно протянула Сарада. — Зашивай теперь.

— Заткнись.

Саске поднялся, отряхнулся и ушел в свою комнату, хлопнув дверью. Сарада вздохнула.

Он стал еще вреднее, чем был в шесть лет.

36