И что теперь?

Женщины чувствовали себя совершенно свободно. Сарада наблюдала за ними, прислушиваясь к гулко бьющемуся сердцу. Загрохотали кости в деревянном стакане — звук доносился все из того же угла, где обосновалась бабья компания на сдвинутых футонах. Одни женщины были в халатах, другие в своей обычной одежде. Третьи и вовсе сидели в нижнем белье, не стесняясь того, что шлейки бюстгальтеров свободно сползали с плеча при любом движении рукой.

— Девочка, — обратилась к ней одна из будущих соседок. — Ты не стой. Бери постель себе.

— Где?

Снова хотелось пить, как тогда, на следующий день после атаки Кьюби.

— В шкафу вон.

Женщина указала на деревянную стену.

— Спасибо.

«В жизни бы не догадалась, что это не стена», — подумала Сарада, отодвигая створку и выбирая на полке свернутый футон.

Она разложила футон на пустом клочке пола и наведалась в душевую.

«Нет, это не дом, — думала Сарада, лежа в постели немного погодя. — Даже сомневаюсь, что это лучше, чем крыша».

Разговоры, смех и грохот костей в стаканчике не прекращались. Свет тоже не гасили. Сарада свернулась под одеялом, прямо в одежде, прижимая к груди подсумок с аптечкой и оружием, и никак не могла прогнать навязчивую мысль: «Надеюсь, здесь нет блох и клещей. Нет же, правда?»

Она перестала смотреть на окружающий мир как на ожившую историю. Поначалу боялась касаться чего-либо, показываться людям на глаза, разговаривать с ними. Опасалась, что это вызовет крупные перемены в будущем. Но прошлое постепенно затягивало ее. Теперь Сарада тоже стала частью истории.

Отныне у нее были работа и ночлег. Ей удалось хоть как-то закрепиться в непривычном времени. Но что делать, как спасти дорогих людей, Сарада все еще не имела понятия.

И главное, что заботило ее: когда же будет новая волна?

В последний раз не прошло и суток, как волна откинула ее на полдесятка лет в будущее. Но сейчас подходил к концу второй день, а волны все не было. Нестабильность. В любой момент может нагрянуть волна, и ее снова закинет непонятно куда, может, даже обратно в ее же время.

Засыпать с такой мыслью и под шум бабьей ночлежки было особенно тяжело. Но Шинко была права. Целый день на ногах в чайной давал о себе знать. Кроме того, Сарада уже двое суток ночевала на улице, и мягкий футон сделал свое дело: ее стало клонить в сон. Последняя мысль, мелькнувшая в уплывающем усталом сознании, шепнула:

«Только бы блох не было».

07

Правду говорят, человек привыкает ко всему.

Первые несколько дней, и работа в чайной, и ночевка в общей комнате с незнакомыми женщинами были Сараде в тягость. Но на четвертый день она пробиралась по улице-клоаке мимо неизменно ругающихся пьяных мужчин, как к себе домой. Разве что все так же задумывалась, наблюдает ли за ней этот бездомный с закрытым волосами лицом.

Погода улучшилась, дни становились теплее. Шинко с сомнением поглядывала на черную кофту и не раз предлагала снять ее, но Сарада отказывалась настолько яростно, будто с нее пытались содрать кожу.

На пятый день Сарада трудилась в чайной, разнося напитки и закуски и принимая заказы. Она выставила на стол чашки с чаем и сладости, вежливо поклонилась и пожелала гостям приятного аппетита. Посетителей было много, но Шинко, наведавшись на террасу, чтобы поприветствовать новых посетителей, почему-то задержалась. Знакомых встретила, или что?

— Сарада, — проворчал Кэцу. — Где там Шинко, позови ее!

— Хорошо.

Сарада выбежала на террасу.

Шинко, обнимая пустой поднос, разговаривала с мальчиком, лет двенадцати. Длинные черные волосы незнакомца были собраны в хвост, отдельные пряди выбивались из прически над протектором. Небольшие симметричные линии, тянущиеся к щекам от переносицы, придавали лицу болезненный вид.

— Ты отлично скрываешь свое присутствие, — тихим голосом произнес мальчик. — Почему бы тебе снова не стать шиноби?

Темная непримечательная одежда; футболка со стоячим воротом показалась знакомой, Сарада видела такие уже не раз.

Вспомнить бы еще где.

— Шо-о? Нет уж, спасибо, ага, — выдала Шинко со своим неизменным акцентом и тут заметила ее. — О, Сарада?

— Тебя звал Кэцу.

Незнакомец оторвался от созерцания пустого стола. Холодные черные глаза заглянули ей прямо в душу.

Сердце, казалось, пропустило удар.

Сарада узнала его.

Она застыла, не понимая, что ей делать. Бежать? Или притвориться, что ничего не происходит?

Больше не было маленького ребенка, прижимающего к груди сверток с младенцем. Его место занял мальчик со спокойным внимательным взглядом.

Учиха Итачи.

Сарада продолжала смотреть ему в глаза, не в силах разорвать невидимую связь. Боковым зрением заметила, как Шинко улизнула в чайную, не обратив внимания на то, что её маленькая помощница неподвижно замерла, будто кролик перед удавом.

Мгновенья сливались в минуты. Минуты сплетались в часы.

Но Учиха Итачи вдруг качнул головой и произнес:

— Мы раньше встречались?

Спокойный любопытный голос.

«Как ты очутилась в саду?» — вторил ему детский голосок из прошлого.

Для него пролетели годы, но для Сарады прошла всего неделя. Воспоминания о первом дне их встречи все еще были свежи.

Вопрос дяди разбил наваждение и вернул ее к действительности. Сарада яростно замотала головой, так что пряди волос захлестали по щекам. Пронзительный взгляд Итачи вдруг заволокло пеленой. Словно дверь в его сознании захлопнулась, прерывая гипнотическую связь.

— Тогда прошу прощения. До свидания.

Он поднялся и покинул террасу. Сарада завороженно проводила взглядом невысокую худую фигуру, которая неспешно удалялась от чайной. На темной футболке со стоячим воротом выделялся бело-красный герб Учиха.

— Понравился, ага? — лукаво спросила Шинко.

— А, что?

Дядя был прав, она действительно идеально скрывала свое присутствие. Сарада и не обратила внимания, как семпай вновь очутилась на террасе.

Шинко расхохоталась.

— От него вся первая параллель с ума сходила в академии. Да и сейчас остались… кхм.

Сарада уже взяла себя в руки и поправила очки.

— Чушь.

— Шо, совсем-совсем не понравился? — с наигранным разочарованием подтрунивала Шинко.

— Ни капельки, — безапелляционно объявила Сарада.

Прижав к груди поднос, она величаво прошествовала обратно в чайную.

****

Окончив работу вечером пятого дня, Сарада сложила в подсобке свой фартук, простилась с Шинко и вышла на улицу как ни в чем ни бывало. Но у входа ее ожидал сюрприз. Узумаки Наруто прогуливался вдоль заведения, словно солдат на посту, и заинтересованно поглядывал на распахнутую входную дверь чайной. Завидев Сараду, он просиял.

— Сарада нээ-чан!

— Нанадайме?! — выпалила Сарада и тут же спохватилась, но было уже поздно.

Он услышал.

— А? — Наруто остановился, вопросительно глядя на нее. — Нээ-чан, почему ты называешь меня Нанадайме?

Сарада почесала затылок, глупо улыбаясь и пытаясь на ходу придумать оправдание.

— Ну, мы ведь уже решили, что ты станешь Седьмым Хокаге. Разве нет?

Растерянная мордашка Наруто залилась довольным румянцем.

«Что ты творишь, Сарада?» — мысленно отругала она себя.

Сарада всеми возможными способами избегала встреч с маленьким Нанадайме. Да, она кое-как приспособилась к жизни в Конохе прошлого, но ведь ее окружали в основном незнакомцы. А вот встречи с людьми, которых она знала в будущем, совершенно выбивали из колеи.

Сарада перемещалась по деревне, обходя Ичираку-рамен и ту скамью, на которой они ночевали с Наруто, десятой дорогой, чтобы лишний раз не пересекаться с ним, но Наруто, похоже, понял, что рамен его новая подруга разлюбила, и отправился искать ее в других местах.