Сасаме немного пришла в себя и вырвалась вперед, чтобы указать им дорогу.

— Так ты знала, Сасаме-чан? — воскликнул Наруто. — Но почему не сказала?

Он отстал от Сасаме и прибился к Сараде.

— Ты слышала? Значит, можно было не трогать того… того страшного! Слышишь, нээ-чан? Мы зря…

— Не зря, — отрезала Сарада.

Это был хороший шанс проверить информацию, полученную от Кагеро. И заодно проверить саму Сасаме.

Наруто помрачнел. Сараде стало неприятно. Можно было освободить голову от лишних мыслей, а сердце от лишних чувств, но от суда Нанадайме так просто отречься было нельзя. Он, хмурый, продолжал маячить перед глазами, как живое воплощение ее совести. Однако что-то в то же время нашептывало Сараде, что она права.

Они — шиноби. Это — мир шиноби. В нем нет места благородству и милосердию. Дать слабину сейчас, и можно потерять самых близких людей. Снова.

Сасаме прыгала с ветки на ветку, но в конце концов устала и присела на колени на землю. Сакура мгновенно очутилась подле нее.

Они остановились передохнуть.

— Вон там. За теми горами, — сказала Сасаме. — Там убежище Орочимару.

— Сделаем привал, — предложил Джирайя.

— Но нам надо поторопиться, а то доберемся туда только к полуночи! — заволновалась Сакура.

— Ничего.

Саннин уже уселся на скалистой местности и стал распаковывать свой рюкзак, до отвала набитый едой.

— Если о нас доложили, то следует подкрепиться и приготовиться к бою. К тому же Сасаме-чан не может дальше идти. Ей нужно отдохнуть.

— Но мы можем упустить Саске! — в отчаянии воскликнул Наруто.

Они с Сакурой тревожно переглянулись.

— Отдохнем, — сказала Сарада и тоже присела.

— Сарада-чан… Но…

— Не только Сасаме-чан, я тоже на пределе. Уйдут — догоним. Лучше так, чем завалиться туда неподготовленными и глупо погибнуть.

— Но с нами эро-сеннин!

— Не называй меня так! — рявкнул Джирайя.

— Это не изменит того, что ты отшельник-извращенец, — проворчал Наруто.

Сакура устало потерла лоб дрожащей рукой. Ее явно не устраивал этот привал, когда они были в шаге от Саске.

— Орочимару сражался одновременно с Сандайме и Шисуи, — сказала Сарада. — И в итоге они оба мертвы, а он жив.

Наруто опасливо поглядел на учителя.

— Хех, ставишь под сомнение мой авторитет? — усмехнулся Джирайя.

— Да.

Он рассмеялся, раскладывая еду на полотне.

— Угощайтесь.

Солнце опускалось все ниже, и туман под горами наливался сумраком. Повеяло приятным вечерним ветерком.

Сарада прикрыла глаза.

Сейчас бы поспать. Или просто остаться тут и никуда не идти.

Почему-то в такие моменты, когда обязательно надо было идти на какое-то опасное задание, жизнь раскрывалась перед ней во всей своей полноте. Жар костра, на котором закипал чай. Треск раскаленных дров, запах вечерней прохлады. Блики света на лицах близких людей. Мама, Наруто, Джирайя-сама… Все это хотелось растянуть на вечность и остаться в этом вечере навсегда, потому Сарада присматривалась к малейшим деталям и консервировала их в памяти.

За это недолгое путешествие она успела окончательно привыкнуть к саннину. Он нравился ей куда больше Цунаде. Джирайя с Нанадайме были очень похожи. У них был такой легкий нрав, что за их шутовским поведением окружающие часто забывали, с кем имели дело. Джирайя-сама мог сколько угодно интересоваться женщинами, притворяться несерьезным, но на самом деле каждую секунду оставался шиноби.

И я готова доверить ему свою жизнь так же, как готова доверить ее Нанадайме.

— Я… я сейчас… Я схожу… — пролепетала Сасаме-чан, слегка краснея.

Саннин кивнул, Сакура тоже. Только Наруто снова выпалил:

— Куда это?

За что немедленно получил легкий подзатыльник от Сакуры.

Сасаме поднялась от костра и скрылась в кустах. Сарада проследила за ней взглядом, отставила свой недоеденный онигири и отряхнула колени от риса.

— Я тоже.

— А ты куда, Сарада нээ-чан? — все с той же наивной бестолковостью полюбопытствовал Наруто.

— Догадайся, дубина! — прошипела Сакура.

— Я тебе потом расскажу, Нанадайме. Если захочешь.

Она многозначительно взглянула на Наруто, и он вдруг покраснел. То ли дошло до него. То ли просто скромно порадовался ее готовности уделить ему время.

Оставив Сакуру втолковывать Нанадайме, почему девочки после чая с таинственным видом уходят в кусты, Сарада бесшумно скользнула вслед за Сасаме и активировала шаринган. В кустах пылал голубой очаг чакры. Ощутив чужое присутствие, очаг едва заметно дрогнул. Сасаме резко обернулась и тут же попалась в гендзюцу.

Вместо себя Сарада создала другой образ: того мужчины, которого Джирайя убил расенганом. Чем черт не шутит. Стоило попытаться, понаблюдать реакцию. Сарада постаралась учесть все детали и особенно подробно изобразила спираль от расенгана на груди мужчины.

Пользователя дотона она знала по имени. Очень уж подозрительно.

— Камикири! — с придыханием выпалила Сасаме тихим шепотком. — Ты жив! Но… как?

Она быстро смахнула слезы.

Сарада почувствовала себя немного неловко. То, что девочка обрадовалась живому охраннику Орочимару, который за ней же и гонялся, отнюдь не радовало, однако, если он все-таки был дорог ей… Вселить человеку надежду, что его близкий человек жив, а потом отнять ее…

Сердце заныло. От переизбытка чувств Сарада едва не потеряла контроль над иллюзией, но быстро спохватилась и выкинула из головы посторонние мысли.

«Что ты творишь?» — сказал мужчина в иллюзии.

Универсальная фраза. Вбросить ее и наблюдать за реакцией.

Сасаме отшатнулась и прижала один кулачок к груди, а другой к губам.

— Но… но… Я думала, ты погиб. И Кагеро… Я думала, все отменяется. Думала, больше не увижу братика Араши!

Она всхлипнула и прикусила сустав указательного пальца, чтобы вслух не разрыдаться.

Интересно. Что же это отменяется?

Сарада придала голосу мужчины недовольной грубости:

«Хватить реветь! Ничего не отменяется».

Сасаме начала паниковать.

— Но… Я же… Я теперь не смогу. Момент упущен. Они уже пили чай!

Чай. Чай готовила мама.

«Твоя забота».

— Но… пожалуйста! Что я еще могу сделать, чтобы увидеть братика Араши? — взмолилась девочка.

Дьявол, теперь-то что?

Сарада чувствовала, что девочка еще более слаба духом, чем тот шиноби Камня. Она интуитивно научилась различать из какого теста сделан человек. Расколоть Сасаме не стоило вообще ничего. Та была напугана, просто в полном отчаянии и явно сама не соображала, что творит. Ее, словно безумную, тянуло к «братику Араши», которого она уже не надеялась увидеть, и за ее спиной не было ни верных друзей, ни надежной деревни, ни оранжевого Нанадайме Хокаге. Не осталось ориентиров, не осталось опоры. Потерявшийся перепуганный ребенок, который стремился к единственному, что казалось ему прочным в этом зыбком враждебном мире. И это единственное находилось в лапах Орочимару.

Да, доверять ей не стоило. Девочка явно что-то замышляла за их спинами, но и ненавидеть ее за это было глупостью. Вряд ли она в полной мере осознавала, что делает.

Сарада погасила шаринган. Сасаме удивленно заморгала и вытаращилась на нее, пытаясь понять, что происходит и куда делся ее Камикири, и почему вместо него перед ней стоит Сарада.

Для того, чтобы сломать Сасаме достаточно было выбить у нее из-под ног последнюю слабую опору: надежду на то, что жив этот самый Камикири, кем бы он ни был ей. И Сарада это сделала, ни секунды не колеблясь.

— Он мертв. Это было гендзюцу.

83

Сарада понимала нетерпение и тревоги мамы и Нанадайме: за время привала они вполне могли упустить Саске. Но лезть в логово врага без подготовки не собиралась. Джирайя, быть может, сумел бы их защитить, но свои дела с отцом Сарада предпочитала решать лично. Если им придется разделиться, чакра ох как понадобится, а ее оставалось негусто.