В самом деле непрерывный гул наполнял и даже слегка сотрясал салон.

— К делу или, как говорили древние римляне, ad rem! Вас интересует, возможно ли нелегально провезти из заграницы коробки размером двадцать сантиметров на тридцать? Конечно! Наш боцман однажды побился об заклад с таможенниками, что незаметно приволочет в город живого слона. И проспорил только потому, что ему нигде не удалось раздобыть такого зверя...

— А где можно припрятать такой «corpus delicti»? — Яункалну тоже захотелось блеснуть эрудицией.

Помполит добродушно улыбнулся.

— Способности народа к творчеству безграничны. Есть, например, несколько уже обнаруженных тайников. Видите плафоны на потолке? В пространство между панелью и следующей палубой можно запрятать автомобиль в разобранном виде, если только электрику вздумается возить контрабанду. А вот другой способ. Положите ваши коробки в полиэтиленовый мешочек и опустите на нитке в любую бочку с водой. Не могут же пограничники отвинчивать каждую лампу, подбирать каждую плавающую спичку... Но все это осталось в далеком прошлом, на сегодняшний день нет надобности заниматься обманом. На проходных не заставляют раскрывать чемоданы, вполне достаточно записки капитана или стармеха о том, что член команды несет личные вещи.

— Еще один вопрос. Вы не замечали, что кто-то из вашей команды в последнее время стал жить не по средствам? Скажем, покупать за границей больше, чем остальные?

— Я секретарь первичной парторганизации, товарищ инспектор. Меня интересует, что у человека на уме, в душе, а не в кармане. Хоть я и не отрицаю некоторой связи. Можете не сомневаться: если бы я заметил, что на судне что-то неладно, давно поднял бы тревогу... Но, быть может, вас не устраивают мои объяснения? Поднимитесь на борт к концу дня, тогда будет настоящий капитан, мы тут всего лишь подсменная команда.

— А обычно на этом танкере плавают другие?

— Угадали. Мы подменяли булдурцев, которые сегодня возвращаются после сорокасуточного отпуска. Но я посоветовал бы вам отложить этот разговор до следующего воскресенья, навряд ли сегодня вам удастся что-либо выяснить.

Стало быть, зря он отвлек помполита от его гостей. Настоящая команда «Булдури» уже полтора месяца жила неведомо где. А Яункалн прекрасно помнил, что и в минувший понедельник в комиссионный магазин приносили на продажу «Сикуры». Только неизвестно: настоящие или подделки?..

Чип был далеко не таким больным, как прикидывался, но в последнее время ему все чаще бывало лень заниматься мелкими сделками. Однако не поднять деньги, валявшиеся прямо под ногами, было бы с его стороны непростительной глупостью и даже преступной халатностью! Надо только найти подручных, которые были бы готовы гнуть на него спину, и кинуть им за усердие несколько рублей. До недавнего времени он и сам был бы счастлив так легко заработать — товар с доставкой на дом, клиентов хоть пруд пруди, никакого риска.

Чип вспоминал свои первые самостоятельные шаги. Сколько ему было, когда он, после седьмого класса, приехал в Вентспилс, чтобы пристроиться на какое-нибудь судно? Не больше пятнадцати. В море он так и не ушел, в колхоз возвращаться не хотелось, и он поступил в профтехучилище. Другим ученикам из дому присылали посылки с продуктами, а родители Чипа понадеялись на проживавшего в Вентспилсе родственника. Он никогда не отказывал мальчику в тарелке похлебки, но, как бы невзначай, в доме дяди Чипа всегда поджидала какая-нибудь работенка — то надо наколоть и натаскать дров, то тротуар расчистить от снега, то помочь починить крышу. Дядя посылал его даже сдавать пустые бутылки, а потом дотошно пересчитывал мелочь. Стибрить у дяди права на управление мотоциклом Чипа заставила в первую очередь жажда мести. Написать анонимное письмо и потребовать выкуп он додумался уже потом. Эта затея сошла ему с рук чисто случайно — милиция действовала еще более неумело, чем юный начинающий аферист. Свой следующий «бизнес» Чип проворачивал куда осмотрительней. Стащив в мастерской, где работал, два бидона свинцовых белил, сам же заявил в милицию о пропаже. Потом разлил краску по небольшим банкам и торговал ею из-под полы на рынке в пору весенней малярной лихорадки. Кто-то ему предложил за краску вместо денег американские сигареты. Чип тогда еще курил, но ради наживы отказал себе в удовольствии и выгодно перепродал их мастеру школьной мастерской, а тот еще рассыпался в благодарностях за доставленное наслаждение. С тех пор Чип в своих спекулянтских махинациях неуклонно следовал золотому правилу торговли: покупатель должен быть доволен! Чип никогда не считался с затратами и хлопотами, по этой причине вот уже целый час, если не дольше, он изнывал на солнцепеке в ожидании такси.

Чип редко пользовался такси. Не из экономии, нет: в последнее время он прямо-таки не знал, куда девать деньги, покупал всякие никчемные вещи вроде электрических зубных щеток, кофеварок различных систем, бензиновых и газовых зажигалок, купил даже шашлычницу, работающую на инфракрасных лучах. Его предубеждение против такси носило чисто моральный характер: угнетало ощущение несвободы, полной зависимости от незнакомого шофера. Сейчас Чип тоже предпочел бы идти пешком, но на этот раз такси было целью, а не средством достижения цели.

Никто не в состоянии понять, что определяет движение таксомоторов по городу, почему машины с зеленым огоньком мчатся мимо человека с просительно поднятой рукой, в то время, как занятая машина подъезжает и гостеприимно распахивает дверцу, предлагая занять свободное место, если направление поездки хоть отдаленно совпадает с маршрутом, по которому едет пассажир.

Как видно, вентспилсские таксисты не слишком высоко оценивали платежеспособность Чипа, потому что лишь третья машина остановилась, и шофер, высунув в окно голову, спросил:

— Куда, шеф?

Чип пробормотал что-то невразумительное и сел рядом с водителем.

— Ага, порт, — понимающе кивнул шофер и включил скорость.

«Скоро иностранцев от советских людей будут отличать только по выражению лица», — подумал шофер. Во мнении, что его пассажир — иностранец, таксиста укрепила дружелюбно протянутая коричневая пластиковая пачка американских сигарет «Филипп Моррис».

— Вы не знаете, как сейчас идет западногерманская марка? — заговорил вдруг пассажир на чистом латышском языке.

Чип успел заметить у шофера на руке швейцарские часы. Такие могут быть только у человека с деньгами, это не японский ширпотреб. Разумеется, деньги можно заработать и честным путем, но этот таксист, похоже, был не из тех, кто экономит резину, щадит мотор и получает премиальные за работу в счет следующей пятилетки. Поэтому говорить можно было без обиняков.

— Газету еще не поглядел. Смена только началась.

— А вчера?

— Смотря как — покупаешь или продаешь.

— На этот раз покупаю. Мильён мне не нужен. Всего две сотни.

— Твоя коробка во сколько отдает концы?

— Через четыре часа. Но охота еще с братвой попрощаться.

— Посиди в сквере. Поговорю с коллегами, может, сообща и наскребем.

— Задаток дать?

Шофер отрицательно покачал головой и уехал.

«А если он придет с двумя милиционерами, — прикинул в уме Чип и, на всякий случай, зашел в парадное ближайшего дома. — Профессиональный риск, ничего не поделать».

Шофер приехал один и привез валюту. В приливе благодарности Чип не торговался, подарил початую пачку сигарет и записал номер телефона таксиста. За два рубля он вкусно пообедал и на автовокзал прибыл заблаговременно, чтобы успеть подремать на солнышке, покуда придет рижский автобус. Из автобуса выходили преимущественно мужчины с объемистыми, но непонятно легкими чемоданами, которые тотчас грузили в такси, неожиданно нахлынувшие на площадь. В этой кутерьме Чип приглядел самого ладного моряка, подкрался и запустил руку в незастегнутый карман его кителя. С виду моряк был изрядно навеселе и даже вроде бы ничего не заметил. Лишь спустя некоторое время, он переложил доставленную Чипом валюту в бумажник.