В кабинете сделалось невероятно тихо.

— Может быть, я покурю? — спросил Невский у Птучки, кивая на раскрытое окно.

Но как раз в этот момент майор положил телефонную трубку и на несколько секунд застыл, сосредоточенно и отрешенно глядя перед собой.

Птучка еле заметно покачал головой: мол, потерпи, сейчас не время, должен понимать!..

— Такие вот дела, — чуть погодя проговорил Афонов. — Ситуация во многом изменилась. Невский — свободен. Больше не держу. А вы, Куплетов, обождите!

Невский встал и коротко поклонился.

Лейтенант Птучка, моментально переменив мнение о недавнем подопечном, с нескрываемым почтением посмотрел на Невского.

Куплетов тотчас распрямился на своем жестком неудобном стуле и трагически произнес:

— Михаил Викторович, ну, скажите им, ведь вы же видели — разве я могу?!

— Савва Иннокентьевич, — подчеркнуто мягко и проникновенно сказал Афонов, — я прошу вас, посидите смирно. По-хорошему прошу. Что вы теперь-то мельтешите?

— Травят, — с наглой беспомощностью сообщил Куплетов и сам же испугался. — Я шучу, — заверил он.

— Не надо, — вздохнул майор. — Ни к чему теперь шутить. Улики, дорогой, печальные улики.

Массовик поднял на него круглые глаза.

— Галоши — ваши? — резко спросил майор и показал Куплетову несколько фотографий.

— Мои, — с достоинством признал тот. — Вон, и задник облупился. Это я, когда снимаю.

— А известно ли вам, — уже не слушая его, прежним вкрадчивым голосом начал майор, — что это — следы, которые убийца оставил на месте преступления?

— Нет, разумеется. Так ведь. не я один ношу галоши! — часто заморгал Куплетов.

— Верно, и другие носят. А когда-то даже — миллионы надевали. Но дело в том, что следы ваших галош и вот этих — совпадают.

— Штамповка, известное дело, — хорохорясь, возразил Куплетов.

— Да не только штамповка. Там могут быть и отклонения. А эти следы идентичны!

— Это как же? — обалдел Куплетов. — Как это возможно?! Нет, вы мне толком объясните! Я же — в санатории, а убийца — там.

— Вот это все мы и хотим понять. Михаил Викторович, ведь я сказал: вы можете отправляться. Я распоряжусь, чтоб подвезли.

— Покорнейше благодарю. Я непременно воспользуюсь вашим предложением, но у меня к товарищу Куплетову есть несколько вопросов. Так что, если позволите.

Майор, чуть подумав, утвердительно кивнул.

И этот кивок отныне означал: все до поры до времени нормально, разные сомнения и подозрения покуда можно позабыть, теперь они — майор и Невский действуют как бы на равных, полагаясь друг на друга.

Невский признательно улыбнулся в ответ.

Упоминание своей фамилии с таким несколько неожиданно-официальным добавлением "товарищ" задело и мигом насторожило Куплетова.

Он скептически оглядел огромную фигуру Невского, будто встретил его впервые, и тихонько прокашлялся в кулак.

— А если я вдруг откажусь отвечать на вопросы товарища Невского? — не без ехидства поинтересовался он. — Пошлю его подальше, скажем.

— Лучше этого не делать, — с мрачным видом посоветовал Птучка, тонко оценив сложившуюся обстановку. — Никто не одобрит.

От такого заявления Куплетов сразу же затосковал и понурил голову.

— Ладно уж, валяйте, спорить не буду, — пробормотал он. — Перекрестный допрос, да? — горестно добавил он. — Ну, то, что вы, товарищ майор, начнете спрашивать, — это понятно. А Невский-то — почему?!

— Не волнуйтесь, все в порядке, — заверил его Афонов. — У Михаила Викторовича. как бы это сказать... репутация. Имя!

— Да ведь оно у каждого — свое! — вновь заартачился Куплетов.

— Свое-то, конечно, свое, а вот — не такое громкое.

— Что-то я не слышал никогда. — Куплетов сварливо и с вызовом уставился на майора.

— Телевизор надо смотреть, — отечески посоветовал Афонов. — А еще читать газеты и журналы. К тому же Михаил Викторович по образованию психолог, как было указано в одной из справочек об авторах. Я ничего не путаю, а, Михаил Викторович?

— Все верно, — подтвердил Невский.

— Ну да, психолог. — скривился Куплетов. — Душевно готовит в последний путь.

— Вы бы, Савва Иннокентьевич, не ерничали, — посоветовал майор. — Вам это не к лицу. Никто обманывать вас не намерен. И то, что здесь сидит сейчас товарищ Невский, — даже очень кстати. Его имя знают миллионы! Ясно? Так что, в случае чего.

И эта последняя, будто невзначай оброненная фраза доконала Куплетова окончательно.

— Да?! — чуть не плача произнес он. — Вон как. А еще прикидывался! он осуждающе скосил глаз на недавнего своего соседа. — Чабан, говорит, из простых. Все уши прожужжал. Я ж чувствовал!.. Лицо-то ведь и впрямь знакомое. Зачем же пудрить мне мозги?! Ну, что у вас там?

Невский с независимым видом уселся обратно в кресло.

— Земцов, записывайте, — кивнул майор сутулому милиционеру в очках. Итак. С самого начала. В котором часу вы отправились играть в карты?

— Батюшки, всё знают! — всплеснул руками Куплетов. — Ну, примерно в половине одиннадцатого.

— То есть почти сразу после того, как Невский ушел провожать медсестру?

— А он ее провожал? Скажите-ка на милость! Шустрый!.. Да, почти сразу. За мной зашел приятель.

— Кто именно? — поспешно уточнил Невский.

— Да санитар, Ванечка Турусов. Он здесь, при санатории, живет, кажется, Куплетов начал уже осваиваться со своей незавидной ролью отвечающего.

— Только не врите, — предупредил Афонов.

— Что вы! — расплылся в благодушной улыбке Куплетов. — И в мыслях не было!

— Знаете его давно? — продолжил Невский.

— Ну, сколько? — что-то высчитывая, задумался Куплетов. — Со дня приезда, как и других. Стало быть, уже — две недели. Мужик хороший, покладистый.

— Он зашел за вами — и все?

— Н-нет. То есть да! Тяпнули с ним за здравие, откушали малость колбаски, побеседовали и — пошли.

— У вас же была всего одна бутылка! — воскликнул Невский.

— А он принес с собой, — непринужденно пояснил Куплетов. — Воспитанные люди никогда не ходят в гости с пустыми руками.

— Знаем мы этого воспитанного человека, — ядовито процедил майор. — А где играли?

— У него, у Турусова. Но тут я малость поднапутал, вы уж извините. От волненья в голове все вдруг перемешалось. Мы с Турусовым как раз давно знакомы. Вот с другими. Ну, да это и не важно! Сами знаете: бывает, с человеком только познакомишься, а ощущение такое.

В голове Куплетова сейчас определенно царил полный кавардак.

Кто, с кем, когда завел дружбу — из слов массовика понять было невозможно.

Или он нарочно мутил воду?

Только познакомишься. Вот эдак и случилось у нас с Лидочкой, некстати вспомнил Невский. Будто знал ее уже давным-давно. Но для чего Куплетов врет?

— Где живет ваш друг? — строго спросил он.

— Я же вам, по-моему, сказал. Сбоку, рядом с главным корпусом, недавно выстроили флигель — там-то и живет теперь вся санаторская обслуга. От дверей до дверей — два шага, всего-то через двор перебежать!

— Значит, вы шли по улице, под дождем? — недоверчиво уточнил Афонов.

— Совершенно верно. И даже не по улице, а всего лишь по двору шмыг!.. Я вот только галоши надел — лужи были на километр. Ну, и куртку прихватил — если уж совсем польет. Зонта-то у меня нет.

— Играли вдвоем?

— Ну, почему вдвоем? Для этого и выходить не надо никуда — могли бы и в номере перекинуться. Нет, писали пулю, по классике — вчетвером!..

— А разве в номере и вчетвером нельзя? — усомнился Невский.

— Можно. Но — нехорошо. Шуметь бы стали, громко говорить. А за стеной — соседи. Люди пожилые, спать легли. И вы, Михаил Викторович, тоже вдруг могли нагрянуть. Я ж не знал, что вы надолго. Да и как вы к новым людям отнесетесь — тоже было непонятно.

— Как отнесусь. — с усмешкой отозвался Невский. — Поздороваюсь — и все тут.

— Есть ведь и такие, кто на дух картежную игру не переносит!..