— Будет все в порядке!— успокоил железнодорожника капитан.— Сержант дело знает. А вот прием — не из лучших... Пассажиры...
— Ради такого дела можно и рискнуть,— начальник поезда взялся за свой стакан,— Пассажиры у нас народ понимающий...
Он отхлебнул обжигающий глоток чаю.
* * *
В дороге привыкают к своим проводникам.
— Долгонько нет нашего вожатого,— поглядывая на открытую дверь, проговорил старик.
— Чайку бы, — добавил усатый больной. Только здоровяк молчал.
Проводник вернулся. Он привел еще одного пассажира, одетого в черный резиновый плащ и широкополую серую шляпу. Из-под шляпы незнакомца виднелась коричневая повязка на правом глазу.
— Это будет ваше место,—показал проводник странному новичку на пустовавшую нижнюю полку, а сам слегка провел тряпкой по «заплаканному» от дождя окну....
Новый пассажир прошел к столику, сел, поставил возле себя большой дорожный портфель; выдернул из рукава «Крокодил» и уставился в него одним глазом.
Старожилы купе переглянулись. Старик взялся рукою за свою полку и в таком положении и остался. Больной приподнял голову и старался увидеть лицо прибывшего. Ему мешал раскрашенный яркими красками «Крокодил».
Вагон монотонно постукивал на стыках и еще больше навевал на старожилов купе какое-то странное, почти тревожное чувство.
— Сон в руку, — шепнул больному демобилизованный.
— А? Что? Какой там сон...—вздохнул усач.— Если бы сон,— начал он и спохватился.— А может быть, и сон!..
— Довольны кубриком? — закончив вытирать окно, спросил проводник нового пассажира. Одноглазый кивнул, потом достал из кармана коробку «Казбека» и сунул в руку железнодорожнику.
— Спасибо,— пробормотал бывший матрос и направился к выходу. Мимоходом он помог старику взобраться на полку. В коридоре его догнал демобилизованный.
— У этого типа, который вас «оказбечил», пограничники документы проверяли?— спросил он.
— Я в такие подробности не вхожу. Человек предъявил билет и баста: получай место,— ответил проводник.
— Ну, знаете... а еще на флоте служили. Вы так любого пристроите. Здесь же граница!.. Капитан со своими сошел?
— Кажется, у начальника поезда.
— Вот хорошо...
— Вы к пограничникам?..
— Не мешало б...
— Присмотрите за ним, а капитану я сам доложу...
Проводник ушел, светловолосый вернулся в купе.
— Кто мои вещи выдвинул?— спросил он и недружелюбно посмотрел на уткнувшегося в журнал пассажира.
— Никто их не выдвигал. Нужно было человеку ноги поставить куда-нибудь, не станет же он их отвинчивать... Вот и подвинул вашего «сидора» немного,—примирительно сказал усач.
На этом разговор оборвался, так как вошли два пограничника. Без плащей они выглядели совсем молодыми ребятами.
— Вы на какой станции садились, гражданин?—спросил ломким голосом один из них, остроносый и худощавый, пассажира с «Крокодилом».
Тот передернул плечами и продолжал перелистывать журнал. Пограничник повернул преувеличенно строгое лицо к своему напарнику, на вид малому порешительней.
— Вам придется пройти к капитану, коль нам отвечать не хотите,— сказал тот веско.
Незнакомец в дождевике встал, журнал положил на столик и молча направился к выходу.
— Хм... Видали, какой гусь!— хмыкнул пассажир, ехавший на целину.
Через несколько минут вернулся остроносый боец, унес портфель и оставленный неизвестным «Крокодил».
— Ох... что же это, пересадку ему делать будут, раз вещи забрали?
— Скорее всего «посадку», — вставил светловолосый.— Не его ли шляпу вы видели в окне?
У больного глаза округлились.
— Его! Его!..— аж приподнялся усач.— Фу... Разве он мог так быстро переправиться с крыши в вагон?
— Времени прошло порядком, — светловолосый посмотрел на дверь: там вырос черный дождевик. За ним показались капитан и начальник поезда, потом два молодых автоматчика... Не было только веселого сержанта.
Пассажир в дождевике направился к столику. Он стал, спиною к окну, заслонил его собой. По бокам двери вытянулись солдаты с автоматами на груди. Капитан и начальник поезда остановились посредине купе. Демобилизованный, чтобы дать им место, услужливо отодвинулся к окну. Пригласил их сесть. Те поблагодарили и остались на месте.
— Вот что, товарищи. Этот гражданин, — капитан кивнул на пассажира в дождевике,— жалуется. У него пропажа. Тень падает и на бойца... С вашего согласия, конечно, разрешите осмотреть вещи. Думаю, возражений не будет?— Фролов обвел всех присутствовавших улыбающимися глазами.
— Ну, что вы, товарищ капитан, — одевая китель, встал здоровяк.— Портфель находился в купе всего несколько минут. А потом, кто бы себе позволил?..
— Нет уж, голубчик, пусть товарищи проверят... ох... да будем спать.
— Чего тут, пусть... какая может быть обида,—поддакнул старичок.
— Вот видите, большинство «за»,— сказал Фролов.
На путях замелькали редкие мутные огоньки. Поезд сбавлял ход.
— А потом, почему бы это... грязное дело не поручить железнодорожной милиции?—настаивал на своем молодой пассажир.
— Ничего, мы тоже не брезгливые. Приступим... Дедушка, примите участие...— попросил капитан старика.
— Ну что ж, тогда давайте, только побыстрее, а то скоро узловая. Хотелось поесть чего-нибудь горяченького,— светловолосый нервно зевнул и направился к раскладной лесенке.
— Посторонитесь, вы с портфелем. Сейчас увидите, способен ли я воровать или нет...— уже другим тоном сказал он пассажиру в дождевике.
— Зачем же, ваши вещи под полкой... Ведь вы их сами...— Фролов не договорил.
Здоровяк резко и сильно ударил в грудь пассажира с перевязанным глазом. Тот упал и а столик и заслонил собой окно.
«Не покалечил бы»— мелькнула у Фролова мысль. В ту же секунду здоровяк обернулся и толкнул капитана на железнодорожника, а сам бросился к окну.
— Стреляю!—крикнул Фролов. Начальник поезда тоже вскочил с пола... Но ни тот, ни другой стрелять не стали.
Цепляясь раскинутыми руками за средние полки, светловолосый отлетел от окна и рухнул на пол, как куль. Это его «угостил» ногой пассажир в дождевике.
Капитан нагнулся к задержанному и вынул у него из кармана, вшитого под мышкой кителя, какое-то незнакомое оружие; подержал на ладони.
— Новинка... что ли?—спросил начальник поезда.
— Беззвучный пистолет,— усмехнулся Фролов.
— Разрешите, товарищ капитан, я займусь «сидором»,— поправляя помятую шляпу, проговорил пассажир с перевязанным глазом. И старик и усач сразу узнали в нем веселого сержанта.
— Дешевые приемы применяете, капитан!..— процедил сквозь зубы задержанный. Он тоже узнал сержанта.— Не дослужиться вам до генерала: маскарад с переодеванием и гримом давно отжил свое время.
— Работаем и служим, как умеем. А что касается грима и переодевания... это мы только для вас. Вы ведь поучали здесь, какие рожи бывают у шпионов. Вот мы и представили вам возможность проявить «бдительность». Вы за это сразу взялись. Рассчитывали навлечь подозрение на пассажира в дождевике. А вышло: гол в собственные ворота...
Капитан говорил все это не столько для задержанного, сколько для пассажиров купе, перед которыми чувствовал себя несколько виноватым. Пока он пикировался с мнимым демобилизованным, сержант поставил на столик связанные вещевой мешок и чемодан. Наклонился над ними. Что-то скрипнуло, потом слабо звякнуло.
— Все правильно, товарищ капитан. «Магнитка» не подвела... Портативная радиостанция! — весело блестя одним глазом, потому что на втором все еще была повязка, доложил сержант.
— Ну вот и хорошо... И транспортную милицию не понадобилось беспокоить. Пойдемте!—приказал капитан задержанному.— Теперь вы своими методами похвалитесь!
Пограничники увели задержанного. В купе стало тихо.
— Будем спать?—не без хитрецы спросил усач старика.
— Да, будем спать,— с философским спокойствием ответил тот. Он только сейчас заметил, что сидит на больных ногах своего попутчика.