После короткого стука в кабинет начальника ГУКРа вошел генерал Бабич.

- Добрый день, Виктор Семенович, - протянул он руку Абакумову.

- Здравствуй, Исай Яковлевич, - комиссар вышел из-за стола, пожал протянутую ладонь и жестом пригласил своего заместителя к висящей на стене карте.

- Вы уже начали работу с этими парашютистами из Калининской области?

- Да, - кивнул Бабич, - немцы пока ничего не заподозрили, даже извинились за неточно сброшенный груз, подсказали, где искать.

- Нашли?

- Метров на 500 западнее лежал, дожидался нас. Взрывчатка.

- Что намерены делать дальше?

- Как обычно, поиграем. Железников направил по ВЧ свои соображения: будем просить у немцев подкрепления, вытягивать агентуру. Пусть шлют людей, оружие, продукты - все пригодится. Эти четверо уже назвали десятка три фамилий своих сокурсников по разведшколе в Латвии. Приметы разосланы в отделы НКВД и наши фронтовые управления.

- Что за документы были у парашютистов?

- Липа высшего класса. Я видел оттиски печатей - не отличишь от настоящих! Научились немцы работать.

- Ну, работают-то русские, немцы только присматривают.

По информации советских разведчиков, действовавших внутри абвера, сотрудники подгруппы «G» управления «Абвер-заграница» отыскивали среди военнопленных красноармейцев художников-графиков, граверов и направляли их в специальные лаборатории, занимавшиеся изготовлением фальшивых документов для агентуры. Начальнику этого подразделения подполковнику Мюллеру удалось собрать по лагерям настоящих мастеров, чья работа сократила случаи провала агентов из-за грубо сфабрикованных удостоверений, предписаний, справок.

- А вам не кажется странным, что хорошо экипированная группа, с добротными документами вдруг добровольно сдалась? - спросил Абакумов, сев за стол.

- Поначалу меня это насторожило. Но потом я прочитал протоколы первых допросов, и кое-какие сомнения развеялись. Среди задержанных нет отъявленных головорезов, уголовников. Так, немного обиженные властью, молодежь. Да и потом, одно дело - планировать подвиги в классах разведшколы, другое - мерзнуть в лесу. Да и выбросили их не совсем точно. Может, выйди они к другой деревне, все могло повернуться по-иному.

Абакумов заглянул в текст донесения.

- Это вы про какие деревни? Базуево… Тимошкино… Васьково?

- Да. В 41-м там были немцы. После освобождения этой территории наши провели несколько операций, вычистили кое-какую мразь, но в душу каждому не заглянешь; может, и остались сочувствующие, рано или поздно мы их все равно выявим.

- Лишь бы не поздно, - бросил Абакумов.

- Уверенно могу сказать, что радиосвязи с немцами там не обнаружено. Передать информацию за линию фронта другим способом просто невозможно. Почтовых голубей в тех местах не разводят.

- А что разводят?

- Коров, коз и поросят. А они до передовой не дойдут, их по дороге съедят, - улыбнулся до этого строгий и официальный Бабич.

- Спасибо, Исай Яковлевич, повеселил, - принял шутку Абакумов. - А теперь скажи, на кого могли опереться диверсанты, если бы у них хватило духу на выполнение задания немцев?

- Могу доложить устно, хотя Железников переправил донесение как раз об этом.

- Давай донесение.

Бабич достал из тонкой папки несколько листков и положил перед комиссаром. Абакумов углубился в чтение.

«Совершенно секретно

Начальнику Управления

контрразведки

2-го Прибалтийского фронта генерал-майору ЖЕЛЕЗНИКОВУ

Во исполнение Вашего требования доношу, что в пределах Ленинского района Калининской области зарегистрирована бандитско-дезертирская группа, главарем которой является ВАСЮКОВ Даниил Семенович. Группа состояла из трех человек:

1. ВАСЮКОВ Даниил Семенович, 1908 года рождения, уроженец деревни Прямушинка, Ключевского сельсовета, дезертир из Красной Армии.

2. БАЙКОВ Иван Васильевич, 1914 года рождения, уроженец деревни Заболотье, Ключевского сельсовета, дезертир из Красной Армии.

3. СМИРНОВ Константин Дмитриевич, 1903 года рождения, уроженец деревни Башево, Ключевского сельсовета, в 1942 году осужден за дезертирство к 10 годам лишения свободы, совершил побег из мест заключения.

Бандитско-дезертирская группа в основном ликвидирована: БАЙКОВ 14 сентября 1943 года силами оперсостава Ленинского РО НКВД был задержан и Военным трибуналом осужден к 10 годам лишения свободы…»

- Опять сбежит, сукин сын, опять поймают, опять десятку дадут. Заметь, десятку! А его давно уже надо… Ладно, - Абакумов снова опустил глаза в бумаги.

«…СМИРНОВ главарем банды Васюковым в ноябре 1943 года был убит на почве сведения личных счетов. Труп СМИРНОВА был обнаружен в лесу Ключевской дачи и опознан односельчанами и женой.

В настоящее время из участников бандгруппы остался один ВАСЮКОВ Даниил Семенович, который продолжает скрываться в лесах Ключевского и Жуковского сельсоветов Ленинского района, занимаясь кражами, чем создает среди колхозного населения указанных сельсоветов неудовольствие…»

Абакумов хмыкнул:

- Ну, грамотеи там, в Ленинском районе… Ты читал?.. «Занимаясь кражами… создает неудовольствие среди колхозного населения… Неудовольствие…» Это вроде как «извините за беспокойство, я вашу корову уведу…» Кто ж такие донесения пишет? - Абакумов заглянул на последнюю страницу, - капитан госбезопасности Щепотьев. Молодец! Деликатный. Ну, что там еще?..

«…ВООРУЖЕНИЕ: в настоящее время на вооружении бандита имеется русский карабин и 30 штук патронов…»

- Вот как, бандит еще гуляет, а капитан Щепотьев уже все его патроны подсчитал. Ну, дела!.. - буркнул Абакумов, продолжая читать вслух:

«…РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ БАНДИТА

1. Жена ВАСЮКОВА Екатерина Михайловна, проживает в деревне Прямушинка, Ключевского сельсовета.

2. Сожительница ВАСЮКОВА Агрипина Григорьевна проживает в деревне Прямушинка, Ключевского сельсовета.

3. Сестра жены ВАСЮКОВА-ПЕРЦЕВА Анастасия Михайловна, проживает в деревне Шинкарево, Жуковского сельсовета…»

- И жена, и сожительница в одной деревне; наверное, знает об этом каждая собака, и не боится мужик… - удивленно произнес Абакумов.

- Деревня!.. Это в городе можно подругу на стороне подыскать, да и то бывает мудрено спрятаться, - заметил Бабич.

Абакумов слегка вскинул голову, исподлобья посмотрел на заместителя. О слабости начальника Главного управления контрразведки к женскому полу говорили давно. Ходили даже слухи, что в 1933 году Виктора Семеновича уволили из 6-го отдела Экономического управления ОГПУ за то, что он устраивал амурные свидания на конспиративных квартирах. Правда, в органах безопасности оставили, но перевели с понижением в систему Главного управления лагерей. Тогда за него, вроде, похлопотали жены каких-то высокопоставленных партийцев. А может, и сами высокие чины; ведь поговаривали, что Абакумов чуть ли не приемный сын самого Николая Ильича Подвойского, одного из руководителей Октябрьского вооруженного восстания 1917 года.

- Та-ак, - продолжил Абакумов, будто не заметив реплики Бабича, - еще одна группа - «Семенов… Ильин… Леонов… в настоящее время ничем себя не проявляют… краж не совершают… живут за счет продуктов, которыми снабжают их родственники…». Сегодня они притихли, а завтра другая заброшенная к нам абвером группа быстро поставит их под ружье. Обленились эти тыловые капитаны, лейтенанты НКВД, фронта не нюхали! У них под носом ходит резерв немецкой разведки, а они самогонку хлебают и за чужими сожительницами присматривают. Чтоб через неделю мне на стол лег рапорт о ликвидации или задержании всех дезертирских банд в районе ведения радиоигры. Кстати, как назвали станцию?

- «Бандура».

- А что, неплохо, как раз на Украине предстоят большие дела… И все-таки, Исай Яковлевич, как ты думаешь, куда целят немцы, пытаясь развернуть агентурно-диверсионную сеть в нашем тылу именно сейчас? Ведь чуть ли не каждую неделю выбрасывают группы. Я говорю лишь о тех, что мы знаем, задерживаем. А сколько проходит сквозь наше сито? Полк наберется, и не один! Не похоже на обычную работу разведки.