Еще запомнилась школа. Маленький домишко, где жила учительница, одна комната с партами, где сидели все четыре класса. Как управлялась со всеми Софья Ивановна, теперь трудно представить. Но учились, постигали науку. А вот когда Коленька закончил четвертый класс, отец задумался: надо сыну дальше учиться. Да и второй сын подрастал, не дело мужчинам оставаться с начальным образованием. Если чего-то хочешь добиться – надо учиться, учиться и учиться, как сказал вождь всех народов.

Перевез Василий Андреевич свою семью в Кавказские Минеральные Воды, в станицу Николаевку, купил там неказистый домишко, и пошел Коленька в пятый класс. Там окончил и одиннадцатый. Уже в те годы понимал: образование – это еще полдела, главное в жизни – профессия.

Книги он читал редко, а вот фильмы любил смотреть. Особенно о разведчиках. Николай Кузнецов, Штирлиц-Исаев, Иоганн Вайс – разве можно было не восхищаться ими, не подражать?! И кто из мальчишек не хотел бы стать таким героем? Потому и полюбил немецкий язык Коля Дубровин, учил его прилежно и на уроках чуть ли не на равных «шпрехал» с учительницей. Готовясь поступить в иняз, регулярно посещал подготовительные курсы. А на городской олимпиаде по знанию немецкого занял первое место.

Мечта стать разведчиком не выходила из головы. Однако когда сдал в иняз экзамены, прочитал в журнале такое, что сразу отбило охоту к романтической и опасной профессии: известный наш разведчик полковник Пеньковский оказался шпионом, передавал за крупные суммы ценные сведения американцам. Его клеймили по телевидению и в печати, о нем говорили на каждом перекрестке…

Отслужил Николай Дубровин действительную в ракетных войсках стратегического назначения и подался в милицию, успешно окончил московскую Высшую школу МВД…

В Краснодаре, куда пришлось лететь из-за срочности задания, Дубровин бывал не раз; красивый, шикарный город, с особенным южным колоритом – высокими зданиями и островерхими тополями, тянущимися ввысь, знойным воздухом, смуглолицыми мужчинами и женщинами…

На выходе из самолета Николая Васильевича встретил знакомый полковник.

– Приветствую вас, товарищ генерал, на нашей земле, – сказал с улыбкой и пожал протянутую ему руку. – Вас срочно просил позвонить генерал Зубков.

Генерал-лейтенант Зубков, заместитель министра МВД по кадровым вопросам, просто так звонить не станет. Какие еще ждут вводные?

Приехав в штаб городского отдела милиции, Дубровин связался с Зубковым.

– …На Ставропольщине снова ЧП, – сказал генерал. – Езжайте туда, разберитесь и возьмите на себя обязанности начальника УВД края. Шепилов отстраняется…

Вот так вводная: взять на себя обязанности начальника УВД края! Александр Алексеевич отстранен… Дубровин хорошо знал Шепилова: толковый и знающий свое дело генерал. Он многое сделал, чтобы укрепить органы милиции в крае, навести порядок. А что преступления растут, так рядом горы, откуда никак не удается выкурить бандитов. Это нельзя не учитывать. Правда, есть еще один нюанс, послуживший поводом для отстранения Шепилова от должности: не очень-то складывались у него отношения с губернатором Чернобуровым. Оба властные, бескомпромиссные, болеющие душой за дело, каждый по-своему решал насущные проблемы. Из-за этого и начались трения. Губернатор, по праву считавший себя хозяином края, хотел беспрекословного подчинения и милиции, в том числе и начальника УВД. Шепилов же ревниво воспринимал посягательства губернатора на свои права. Это поначалу. Потом Чернобуров и Шепилов вроде бы нашли общий язык. Оказывается, не во всем – без губернаторского одобрения начальника УВД не отстранили бы от должности.

Предложение возглавить милицию родного ему края вызвало у Дубровина двоякое чувство. Он хорошо знал тяжелый характер губернатора Чернобурова, властного и неуступчивого, а плясать под чужую дудку Дубровин не позволял себе, даже когда служил ефрейтором в ракетных войсках. Работать с ним будет очень трудно, с другой стороны, эта непредвиденная ситуация решит семейную проблему. Лучшего не придумать. Татьяна вряд ли согласится уехать из Москвы.

Одна загвоздка: чтобы получить квартиру в Ставрополе, надо сдать в Москве. Не будет же он скитаться по гостиницам! Значит, все-таки придется ставить вопрос о разводе. Но об этом рано еще думать. Как сложатся отношения с губернатором?…

В штабе Дубровин узнал кое-какие подробности ЧП: у станицы Нефтекумской застрелены трое полицейских, один исчез.

Николай Васильевич принимает решение ехать сразу в Нефтекумск, к месту происшествия.

Пока добирался туда со своими помощниками, на месте происшествия уже находились местные работники уголовного розыска и прокуратуры. Разобрались в ситуации. Накануне крестьяне заготавливали корм для животноводческой фермы. Поскольку участились набеги бандитов, убивавших и захватывавших в заложники жителей, начальник полиции выделил четырех полицейских для охраны косарей.

День прошел без происшествий. Вечером косари, закончив работу, отбыли домой. Полицейские задержались: решили поужинать на берегу речки – жара спала, как тут удержаться от отдыха на лоне природы! Разложили прихваченные с собой продукты, сели в кружок. Об опасности всерьез не подумали: кто осмелится напасть на вооруженных людей? И ни один из четверых не заметил и не услышал, как по камышу подкрадываются к ним боевики. Трое были сражены наповал, четвертого бандиты взяли в заложники.

Печальная история. И невольно Николай Васильевич посочувствовал генералу Шепилову: предотвратить такое происшествие не смог бы никакой начальник, будь он хоть семи пядей во лбу.

А ведь инструктировали охранников, предупреждали. Да и сами немаленькие, не раз слышали по радио и воочию убеждались, что творится в регионе, знали о набегах на соседние станицы. Не зря говорят: «Пока гром не грянет…» А гром гремел уже не первый день… Сам бог велел этим охранникам быть бдительными, в боевой готовности. Как искоренить расхлябанность, пренебрежительное отношение к законам, к дисциплине?…

Повозмущался генерал, посочувствовал, но надо было что-то делать, принимать решительные меры, чтобы подобного не повторилось. Приказал одному из своих заместителей собрать всех начальников отделов и отделений полиции. Мораль читать не стал – это они уже слышали не раз, потребовал: расставить на всех предполагаемых для проникновения в край бандитов участках посты и нести дежурство там не по двадцать четыре часа, как было до этого, а по двенадцать. Отобрали в начальники постов лучших офицеров, проинструктировали их, вооружили автоматами и гранатами.

Николай Васильевич остался ночевать в домике РОВД, предназначенном специально для начальства, прибывающего не столь редко для всяких проверок, совещаний, а иногда и для сбора местных руководителей по случаю праздников или других знаменательных событий – присвоения очередных званий, повышения в должности.

Полковник Золотарев заранее дал команду подчиненным приготовить московскому гостю хороший прием; и вечером, когда насущные вопросы были решены, повез генерала в гостевой домик.

Их поджидали две симпатичные женщины лет по тридцати, брюнетка и блондинка (на выбор), с милыми, дежурными улыбками на лицах; расторопные, предупредительные, заботливо стали ухаживать. Их назойливое снование из кухни в комнату, вокруг стола, демонстрация своих прелестей: обнаженные плечи, крутые бедра – раздражали генерала, все еще не отошедшего от увиденного и услышанного, от расправы над предшественником Шепиловым, и, выждав момент, когда женщины удалились на кухню, он шепнул полковнику:

– Ты бы отослал их домой, чтобы они не мельтешили тут. У нас серьезный разговор и свидетели ни к чему.

– Понял, – кивнул Золотарев, – сейчас сделаем. – И тут же юркнул вслед за «помощницами».

Удивленные женщины, не то обрадованные, не то огорченные, бесшумно удалились.

Генерал и полковник выпили, закусили, и Николай Васильевич спросил без обиняков:

– Расскажи, что тут произошло между Чернобуровым и Шепиловым?