Ворон уставился на Деда.

– Что ты сказал?! Повтори!

Старик повторил, и Марк хлопнул по столу:

– Тьма сожри!

– Судя по всему, тебя посетило прозрение?

– Еще какое! Но ради Глории, не заводи сейчас сказку о прозрениях! Мне нужно подумать в тишине. Остался последний вопрос!

Дед склонил голову:

– Есть ли мелодия, что поможет тебе думать?

– Я же сказал: в тишине! Впрочем… знаешь «Странствия Елены»?

Дед заиграл, а Марк стал бродить по комнате. Рассеянно трогал предметы, похлопывал по стенам, незряче пялился в окна, беззвучно шевелил губами. В какой-то момент он воскликнул: «Твою Праматерь!», а в другой – шепнул: «Холодная тьма…»

Но вот он сел напротив северянина и заговорил.

– Скажи, Дед… Могу я побеседовать с тобою искренне? Так, чтобы ты ответил напрямую – без историй и чимбука, человеческой речью.

– По моему опыту, Ворон, музыка и сказки передают мысли лучше, чем прямая речь. Особенно – коли речь идет о сложных материях. Но я пойду навстречу твоей нужде.

Северянин уложил чимбук в чехол, аккуратно завязал кожаные ремешки.

– Благодарю… Есть и вторая сложность. Мне нужно посоветоваться не просто с умным человеком, а еще и беспристрастным. Все знакомые мне умные люди очутились или на той, или на другой стороне, а нужен тот, кто чужд всяких сторон. Кто как родинка на заднице: не слева и не справа, а сверху. Ты – судья, причем отставной. То бишь, сперва научился судить, а потом, что вдвойне ценно, – не судить. Как считаешь?..

– Желаешь спросить, считаю ли я себя объективным и непредвзятым? Эх, Ворон. Двенадцать лет судейства я задавался этим вопросом, но так и не нашел ответа. Хотя, поверь, очень старался.

Марк ответил:

– Примерно таких слов я и ждал. Полагаю, я смогу тебе довериться. Коль не тебе, то больше и некому.

Дед отстучал пальцами по столу первые ноты «Ждущего зеваки». Сказал:

– Прости, поддался привычке. Я слушаю тебя, Ворон.

– Итак, Дед, около месяца назад герцог Эрвин Ориджин поручил мне вернуть похищенное достояние Династии. Я полагал задачу невыполнимой, но герцог был весьма убедителен, а я располагал массой досужего времени, потому и взялся за дело. Надо сказать, за это дело до меня брались целые толпы парней из полиции и протекции, потому я решил не искать черта там, где смотрено уже и без меня. Я не думал о виновности бургомистра Эшера, не рылся в сомнительных связях гвардейцев, не допытывал свидетелей из Оруэлла. Я стал обращать внимание только на те детали дела, которые никто до меня не смог объяснить. Я составил список вопросов, достойных исследования. Вот они.

Марк пошевелил клочки бумаги.

– Раз. Зачем грабители сожгли аптеки в Фаунтерре? Могли ведь просто забрать яд и обойтись без огня. Два. Зачем машинисты убили грея и спрятали тело в поезде? Три. Откуда, собственно, взялся этот поезд – с прицепным укрепленным вагоном? Почему сперва герцог, а потом гвардейцы использовали именно его?

– Думалось, ты давно нашел ответы на эти вопросы, – отметил Дед.

– На некоторые – да. Самым ценным был ответ, не упомянутый в нынешнем списке: кто и зачем сходил с бандитского поезда на берегу Змейки? Мы выяснили, что вся банда сошла с поезда в лесу, отправив пустой состав в Надежду, и уведя погоню по ложному следу. Это открытие позволило нам продвинуться дальше и напасть на верный след: пунктир из мертвых тел и сожженных гостиниц. Двигаясь по нему, я задался вопросом номер четыре: зачем бандиты так старательно выжигали все за собой? И трактир Баклеров, и кузня Джонаса, и, возможно, «Лесной приют» – давно проверенные норы этой банды. Злодеи не раз пользовались их услугами – раз уж знакомы с хозяевами. Почему же теперь расправились со всеми поголовно?

– Зачем убийца убивает? – проворчал Дед. – Вопрос сродни тому: зачем корове мычать? Такова их природа…

– Возможно. Но все же, сквозь жестокость проглядывает смысл: уверенность банды в том, что теперь ее жизнь бесповоротно изменится. Не придется больше жить прежним промыслом, скрываться в старых норах. Можно смело жечь за собою мосты. Это кажется очевидным: если совершаешь величайшую кражу века, то, уж конечно, надеешься заработать деньжат на старость. Не очевидно другое. Кузница, гостиница, трактир – это старые, проверенные бандитские схроны, которые еще раз пригодились напоследок. Так?

– Так.

– Тогда вопрос номер пять: как вышло, что эти норы лежат точно вдоль нужного маршрута? Бандитов с Предметами ждал путь в Альмеру. Случайно ли именно по дороге в Альмеру у них нашлись проверенные укрытия? Если банда, скажем, столичная, то ей естественно иметь знакомства в Короне, но не в графстве Эрроубэк!..

Дед хмыкнул, как бы признавая и логику Марка, но и тот факт, что на свете случается всякое.

– Кстати, об Эрроубэке. Хотя он и не выдал своей связи с похищением, но вел себя достаточно подозрительно, чтобы я поставил его на заметку и впредь не выпускал из памяти. А след повел нас дальше на запад, прочь от замка Бэк. Мы прибыли на пепелище трактира «Джек Баклер»…

Марк поежился – пережитый испуг отдался холодком в хребте.

– И вот там, в «Джеке Баклере», все вывернулось наизнанку. Я ждал ответов – а взамен получил новые вопросы. Да еще такие, что голову сломаешь! Например, такой: каким образом бандиты сожгли мертвеца? Не просто сожгли, а испепелили начисто, в пыль! Будь они, к примеру, западниками, то по обрядам Степи удовлетворились бы обычным погребальным костром. Но нет, они уничтожили тело гораздо более тщательно! Я полагаю, и весь рассказ Инжи Прайса подтверждает догадку: труп был сожжен Перстом Вильгельма. Это – настолько важный вывод, что нам стоит сделать паузу и подумать над ним. Бандиты сожгли своего мертвеца… Перстом Вильгельма!

Оба с минуту молчали.

Марк заговорил:

– Осознай, Дед. Выходит, что герцог Эрвин был с самого начала прав, а я ошибался. Похитители Предметов – это бригада с Перстами! Та самая, что атаковала Эрвина в Запределье, та же, что сожгла Айдена Альмера. Последнее подтверждено и Уитмором: капитан нашел свидетелей того, что банда ошивалась в «Джеке Баклере» еще в августе, перед атакой на Эвергард. Дед, пойми: из этого вытекает полнейшая чушь! Вспомним предысторию. Хозяин Перстов спровоцировал войну между Янмэй и Агатой, чтобы расшатать престол и впоследствии занять его. Хозяин Перстов руками Эрвина разбил имперскую армию, усадил на трон марионетку – Минерву Стагфорт. Ему оставалось избавиться от Эрвина с кайрами – и столица упала бы в его руки, как спелое яблочко! А это было чертовски легко: Эрвин держал дворец силами единственного батальона. Что такое батальон мечников против оружия богов?!

Дед уважительно склонил голову. Впрочем, нельзя было понять, кому адресовано уважение: оружию богов либо кайрам во дворце.

– И что же сделал наш таинственный Хозяин Перстов? Он держал в Землях Короны готовую к бою бригаду. Но именно в тот день, когда Эрвин вскрыл дворец, как бочку вкусного вина, – Хозяин Перстов отозвал бригаду из столицы! Не бросил в атаку против Эрвина, не оставил в засаде – а вовсе отозвал! И с какою целью? Украсть достояние Династии. То самое достояние, которое Хозяин унаследует по закону, едва только займет трон! После череды хитрейших интриг он совершил дурацкий ляп! Хозяин упустил возможность расправиться с Эрвином, чтобы украсть Предметы, которые и так достались бы ему!

– Очень странно, – признал Дед. – Если б не твоя просьба, я сыграл бы «Песню Слепых Дев» – самую загадочную мелодию, какую знаю.

– О, Дед, с того момента я постоянно вспоминал твои истории. Хотя бы ту, где Джек-Плотник свалился в колодец и сидел в воде, пока не понял, зачем упал. Хозяин Перстов совершил ошибку – как упал в колодец. Но в этом наверняка был смысл, и разгадать его должен не Джек-Плотник, а я… Вспоминалась и сказка про девицу-пташку. Я спрашивал мысленно Хозяина Перстов: «Ты – рыбка? Тогда помаши плавниками… Ты – пташка? Тогда спой соловьем…» И всякий раз выходило криво. Он оказывался и не пташкой, и не рыбкой… В смысле, не Минервой Стагфорт и не Галлардом Альмера, и уж наверняка не бургомистром Эшером. А кем же он был? Я никак не приближался к разгадке. «Ты мой лев! Ну-ка, порычи». Это, как будто, слова Хозяина герцогу Эрвину. Хозяин подтолкнул его к мятежу, рассорил с Адрианом. Выманил владыку из столицы, спровоцировав войну шаванов с Литлендом. Позволил Эрвину занять дворец – и оставил в его руках, хотя мог отнять! Эрвину понравилось рычать, как лев. Он взял власть и остался во дворце… А Хозяин по-прежнему в тени, как та девушка из сказки. Кто она? Мы знаем лишь то, что не пташка и не рыбка.