– У меня иное мнение, хе-хе. Говоришь, в Лаксетте вешают в полдень?

– Точно так.

– А завтра будет действо?

– Стражники только о том и говорят. Вздернут ведьму, насильника и воровку.

– Значит, завтра около полудня вся полиция будет на центральной площади и все горожане без дела – тоже. А если так, кто расскажет про ограбление стражникам на воротах? Налетим – и ускачем раньше, чем стражники узнает о нашем дельце!

– Должен заметить, план представляется весьма рискованным, – сказал Новичок.

– Я с ним согласен, – буркнул Бирай. – Хвосты нам прийдут.

– Советую, Колдун, избрать иную цель для атаки. Это будет проявлением ума.

Колдун опустил руки на чародейский пояс, усыпанный разноцветными бляшками.

– Ты, никак, хотел назвать меня глупцом?

– Пока еще нет. Я лишь сказал, что ты проявишь ум, если поведешь отряд в другой город.

– А если не поведу?

– Тогда не проявишь, – пожал плечами Новичок. – Логично, не правда ли?

Шаваны шарахнулись в стороны от Новичка, когда Колдун поднял руку и растопырил пальцы когтями ворона. Между большим и указательным вспыхнула синяя искра.

– Шуты живут лишь до тех пор, пока их шутки смешны. Твои перестали меня забавлять.

– А я и не шучу. Я спасаю жизни тебе и твоим бойцам.

– О своей жизни подумай!

Колдун протянул к нему руку, и Новичок поднял ладони:

– Прости, я сказал глупость. Тебе виднее. Скажешь брать Лаксетт – возьмем.

– Так и скажу, – процедил Колдун, опуская руку на пояс. – Кто-нибудь еще имеет возражения?

Ганта Бирай покорно склонил голову, за ним и Гурлах, и Косматый, и остальные. Лишь Хаггот тихо выронил:

– Колдун, прошу, не нужно…

Его чувства были ясны. До следующего города рана Хаггота совсем зажила бы, и он сумел бы защитить себя. Но завтра в Лаксетте ему конец: либо на виселице, либо от меча Новичка.

Колдун даже не глянул в его сторону:

– Спать. Утром идем в город.

И вдруг нахмурился:

– А где Неймир?

Оборотень исчез. Только что возился у своего шатра, а уже нету.

– Он туда пошел, – ответил Гирдан. – Сказал, за Чарой.

– Вернуть, – приказал Колдун.

– Позволь мне, – вызвался Новичок.

Он нагнал Нея на опушке леса. Едва Оборотень вышел из-под деревьев в лучи луны, как Новичок окликнул его:

– Сударь, вы совершаете ошибку. Ночью ворота города заперты, вам в них не войти. Но если попадетесь на глаза стражникам, то насторожите их. Вы рискуете арестом.

– Ты говоришь мне о риске? – прошипел Ней. – Бросил Чару одну в капкане!

– А вы предпочли бы, сударь, чтобы я остался с нею? На ночь вдвоем в гостиничной комнатушке… Согласен, в этом имелась бы доля романтики.

Ней шагнул к нему, играя желваками.

– Чего ты хочешь, чужак? Что тебе нужно от Чары?!

– Не от нее, сударь, а от вас. Я хочу, чтобы вы извлекли из ножен клинок и проявили доступный вам уровень мастерства.

Ней на миг замер от удивления. Встряхнул головой, заговорил совершенно другим тоном – снисходительным, ласковым:

– Послушай, приятель. Я планировал просто свалить тебя на землю, выбить пару зубов и избавить от лишней наглости. Я не собирался убивать. Ты не настолько плох, чтобы ложиться в пыль. Но если настаиваешь…

Новичок положил ладонь на эфес.

– В вас копится ревность, сударь. Она, беспричинная и мало осознанная, все же будет находить себе ежедневную пищу, пока не переполнит вас и вынудит схватиться за меч. Однако я тороплюсь, сударь, и не имею времени на подобные глупости. Если имеете ко мне претензии – разрешим их прямо сейчас.

Он выдернул сталь из ножен.

Великая Степь рождает много отменных всадников и метких стрелков, но мало мастеров клинка. Возможно, на это надеялся гнилой рыцарь, нарываясь на поединок. К его несчастью, Неймир был исключением. Он служил наемным воином в Шиммери и Дарквотере, в Надежде и Закатном Берегу. Он рубился с копьеносцами Львиных Скал и рыцарями джунглей, с ветер-всадниками Холливела и здоровенными нортвудскими медведями. Рубился даже с кайрами и нескольких положил в пыль. Неймир видел все стили фехтования Запада, Юга и Центра, пятью из них владел в совершенстве. Вынимая меч из ножен, он уже знал, как нанесет первый – обманный – удар, и второй – уводящий, – и как третьим ударом вспорет правый бицепс Новичка. Этот чужак – наглец, но все же не заслуживает смерти.

Меч взлетел, и первый удар пошел чуть-чуть не так, второй – совсем не так, а вместо третьего Неймиру пришлось поставить блок: выпад чужака опередил его! Ней отбил клинок врага, отскочил, увернулся, красиво обошел слева – и ударил со скоростью молнии. Вместо чавканья рубленого мяса услышал звон. Не поверил ушам: чужак не мог так быстро!.. Спустя секунду Ней уже отступал, отводя лихие жалящие удары. Один чуть не проткнул ему легкое – не достал буквально на дюйм. Новичок подмигнул Нею.

Оборотень сменил стиль. Закрутил клинок косой восьмеркой, как делают в Закатном Берегу. Стальным вихрем протаранил защиту Новичка, заставил отступить, сбиться с шага, пошатнуться. Нажал еще, смел остатки защиты, атаковал наверняка – и разрубил воздух. Новичок – змея! – выскользнул из-под вихря, ударил сбоку. Холод просвистел возле уха Неймира. Когда обернулся, наглец вновь подмигивал.

О пощаде речь больше не шла. Вопрос не в том, щадить или нет. Он или я – вот выбор! Хорошо, что Ней уже понял стиль Новичка: имперская классика, школа столичных мастеров. Он снова сменил стиль – стал чередовать верхние атаки с нижними, как в западной Альмере. Провел несколько пробных выпадов, дал Новичку прочувствовать стиль, настроиться. По усмешке врага увидел миг, когда тот понял манеру боя. И обрушил на Новичка тройную атаку: верхняя, косая, нижняя. Классический прием – против него есть традиционная защита: верхний блок, уход вправо, нижний блок. Это и сделает гнилой рыцарь – что ж еще? Так учил его мастер фехтования!

Ней ударил поверху – Новичок блокировал. Ней ударил наискось через грудь – Новичок ушел вправо. Теперь по классике – удар по ногам. Но Ней ударил на фут выше классики. Клинок вошел бы в живот, если б Новичок тупо следовал уроку… Но он был умен и прыгнул назад, крутанулся вокруг себя, обогнул клинок шавана. Вдох – и Новичок уже возле Нея, в левой руке – кинжал, занесенный для ближнего удара в грудь. Но и Ней не дитя: приготовил запасной план. Едва Новичок подошел слишком близко, Ней ошарашил его пинком в голень и опрокинул кулаком в лицо.

Новичок очутился на земле, а Ней занес над ним клинок:

– Бросай оружие!

Чужак послушно разжал руки. Несколько секунд оба молча дышали. Наконец, Ней сказал:

– Ты ловкий змей. Но ты же не думаешь, что я не заметил. Дважды ты промедлил на полвдоха, хотя мог успеть. Ты не хотел убивать меня.

– Как и вы меня, сударь. Кроме последней атаки, вы целились только по рукам.

Ней встал, подал руку противнику, помог подняться.

– Я вижу, что ты – честный парень. Слова могут врать, клинок – нет. Ты мне не враг.

– Рад, что вы это признали.

– Уясни кое-что. Чара – свободная женщина. С кем и как развлекаться решает сама, я ей не пастух. Но если вздумаешь обидеть ее – берегись, никакой стиль боя тебе не поможет.

– Сударь, Чара – весьма достойный человек. Она последняя, кого я бы хотел обидеть.

– Тогда зачем ты оставил ее одну в городе?

– Это она решила остаться. Мне требуется помощь в одном деле, и я попросил Чару об услуге. Она не отказала.

Ней вдруг смекнул кое-что.

– Ты сразился со мной, чтобы заслужить мое доверие. Выходит, меня тоже хотел просить о чем-то?

– Совершенно верно, сударь. Ваша помощь мне тоже требуется.

– И что это за дело, с которым ловкач вроде тебя не справится в одиночку?

Новичок подмигнул, убирая меч в ножны.

– Охота.

Нищий Новичок не имел шатра. Он спал на краю лагеря, завернувшись в две старые овечьи шкуры.

Вечером Хаггот невзначай дважды прошел мимо, чтобы притоптать снег. Когда костер угас и дыханье спящих сменилось храпом, Хаггот выждал еще с полчаса, поднялся и взял нож. Заблаговременно вынул клинок из ножен, чтобы не скрипнула сталь; оставил сапоги, чтобы не звякнули шпоры. Ступая по вмятым в снег следам, подошел к Новичку. Присел рядом, рассмотрел безмятежное лицо – Новичку, видно, снился отцовский замок или наследство, или еще что хорошее. Занес нож, шепнул одними губами: «Тирья тон тирья», – и ударил.