– Давай-давай. Я подожду.

Ребро отлепился от стены и стал подкрадываться к нему сзади.

Скрипя зубами и кромсая ладонь, Рина завершила дело. Тетива встала в зажим, болт лег в желобок.

– Залп, – приказал Лед.

Она вскинула оружие и выстрелила ему в живот.

Как и тогда, во дворе, Инжи не смог отследить движение. До выстрела руки Льда были подняты, а теперь – опущены к животу. Болт, сбитый с пути, ударился в угол стены.

Рина схватила сумку, выдернула новый болт, рассыпав по полу остальные. Бросила в желобок, взялась за тетиву. Лед шагнул к ней и ударил в грудь с такой силой, что Рина отлетела за штору, грохнулась на пол уже в прихожей. А меч Льда так и торчал в полу, слегка покачиваясь. Лед бросил взгляд на клинок, и вдруг Инжи понял: он видит в стали отражение Ребра!

Ребро взмахнул кочергой. Лед присел, прут свистнул над макушкой. Мгновенно выдернул меч из пола и ударил прямо назад, пропустив клинок под локтем. Ребро ахнул, пошатнулся. Лед сделал быстрый шаг назад и снова ударил, так и не обернувшись. Ребро упал, заливая кровью ковер.

– Кто следующий? – осведомился Лед. Чиркнул взглядом по Инжи с его метательными ножами, перевел на Анну Грету.

Ростовщица подняла крошку перед собою, как щит. Закрылась детским тельцем и закричала из-за плеча девчушки:

– Ты не убьешь ребенка! Ты же мужчина! Воин! Кем ты будешь, если тронешь дитя?!

Лед описал клинком несколько восьмерок в воздухе. Изящно присел, будто выплясывая бальный танец. Клинок сверкнул дугой ровно под пятками крошки Джи и одним ударом отсек обе ступни Анны Греты. Выронив девчушку, она рухнула набок, как срубленное дерево.

Боги, как же она орала! Инжи думал, глаза лопнут от звука! Визжала крошка, стонал Ребро, но вопль Анны Греты перекрывал все. Брезгливо морщась, Лед подошел к ней и вогнал клинок в сердце. Крик утих, наконец, а Инжи поймал момент, когда меч Льда застрял меж ребер Анны Греты, – и метнул кинжал.

Этот бросок был из тех, какими в пору гордиться до конца жизни. Инжи всегда был скор на руку, но в этот раз превзошел себя настолько же, как мастер превосходит зеленого юнца. Возможно, во дворе Лед и оценил его быстроту – но сейчас нож сорвался с руки втрое, впятеро быстрее! Железная молния, а не клинок!

Враг упал. Инжи опустил взгляд, ожидая увидеть стальное перо в глазнице Льда. Но Лед был жив и барахтался на полу, а Ребро, навалившись на него, колотил затылком об пол. Чертов недобитый идиот! Надо же было сшибить Льда с ног именно в секунду броска!!

– Тьма с вами обоими! – выругался Инжи.

Схватил полуживую от ужаса крошку, отбросил штору, выбежал в прихожую. Накинул на плечи жупан – возня в зале дала ему время. Взял с вешалки одежонку крохи, отодвинул щеколду, пнул входную дверь.

Она не поддалась.

Парочка пнул сильнее – дверь шатнулась, но не открылась. Ударил плечом, вложив вес всего тела. Дверь открылась на мизинец – и уперлась.

Парочку прошиб озноб. Лед устроил западню: прежде, чем идти к задней двери, подпер снаружи переднюю! А на окнах – решетки. Деваться некуда, кроме как обратно в зал!

Он провел рукой по поясу – ни одного ножа! И во всей прихожей – никакого оружия! Куда только делась Рина со своим арбалетом?!

Из зала донесся крик боли. Взлетел под потолок, на миг утих, когда кричавшему не хватило дыхания. Тут же завыл вновь – надрывно, взахлеб.

Инжи не сомневался в том, кто кричал: кто угодно, но не Лед. Таща за собой крошку, он бросился ко входу в подвал – тому самому, что некогда послужил засадой коловым дружкам. Распахнул дверь, прошипел: «Рина, если ты здесь – не стреляй!». Нырнул в кромешную тьму и закрыл за собою.

Каков был план?

В первый миг Инжи не думал, действовал по чувству, как звери. Но крики боли утихли, и в возникшей тишине он услышал собственные мысли: что делать, а? Лед выйдет в прихожую и сразу поймет, где беглецы – ведь наружная дверь заперта! Он проверит подвал!

Инжи обшарил дверь – засова на ней не было. Конечно: не крысам же запираться в подвале!

Инжи позвал шепотом:

– Рина!.. Рина!..

Крестьянка не отзывалась. Значит, арбалета ему не видать.

Найти оружие? А какое в подвале оружие?

Он пошел вниз наощупь, обшаривая стены, полки. Был крюк для фонаря. Инжи рванул – не поддается. Были мешки с репой и луком. То еще оружие! Бочки с вином. Плеснуть в лицо?.. Поджечь?.. Если это ордж, то загорится… но чем поджечь-то? Да и как открыть бочку?!

– Ищи вороток, – приказал он крошке.

– Вороток?..

– Такую стальную змейку, ею бочки открывают.

Девчушка стала шарить ладошками вокруг бочек. Быстро, методично. Умничка!..

Инжи распахнул очередной мешок. Бобы. Высыпать и спрятаться в мешке?.. И ждать, что Лед не проверит их все?.. Тогда лестница. Что если…

Инжи зачерпнул бобов ладонями и стал швырять на ступени. Бобы шуршали, раскатываясь по лестнице.

– Нашла! – шепнула Джи и сунула гнутый пруток ему в руку.

Дверь подвала распахнулась, по лестнице разлился свет.

– Крыски и мыши от страха не дышат. Котик идет, кот вас найдет…

Лед вошел в подвал, держа фонарь в вытянутой левой руке и искровый кинжал – в правой. Инжи сжался за мешком с бобами. Крошка прильнула к его спине.

– Ты давеча говорил об Абсолюте. Благодарю за предупреждение. Проблема с Ребром решена. Но, как сам понимаешь, ты теперь тоже являешься проблемой.

Лед шагнул на ступень. Осторожно, носком сапога, проверил опору. Почувствовал бобы, шаркнул подошвой, сметая их, лишь тогда сделал шаг.

– Забавно, – признал он. – Но отчего было просто не выстрелить? Мужичка с арбалетом, ты уснула?..

Проверяя ступень за ступенью, он шел вниз. Инжи и кроха старались не дышать.

– Любопытно, в чем состоит ваш план? Прятаться, пока я не умру от скуки?

Инжи отметил, как чисто он говорит. Красивый выговор, правильная речь.

– Довольно, мышки. Не позорьтесь, я же вас вижу. Пятки девчонки за мешком с бобами.

Парочка поднялся. Их разделяли три шага. Лед оглядел его с ног до головы, искривил губы в усмешке.

– Думаешь убить меня воротком для бочек? Ты – подлинный мастер клинка.

Инжи спросил, сам не понимая зачем:

– Скажи, Лед, как ты обхитрил нас на конюшне?

Тот выпучил глаза.

– Серьезно? Именно это тебя заботит?

– Ну, остальное-то я понял, а это – не до конца. Стоя в дверях, ты поймал болт. Задержал рукой, и он не пробил кольчугу, а только сильно ударил. Потом ты прикончил Джона и поджег сено в конюшне. Не ждал, пока разгорится, а убежал к частоколу и спрятался в тени за собачьей конурой. Смотрел оттуда, как мы обшариваем двор. Когда вспыхнул пожар, и мы кинулись на конюшню, тогда-то ты и вжарил…

– Видишь – сам все понял.

– Кроме одного: почему пес не залаял? Ты убил его без единого звука – как?

– Я убил пса?.. – удивился Лед. – О чем ты, старик! Я люблю собак. Не убил, а прикормил мясцом.

– Мясцом?

– Именно.

– А Льдом тебя почему зовут? Говоришь, любишь собак. Значит, не такой уж и Лед, верно? Теплится в душе огонек… Я-то знаю, приятель: каким бы ни был человек, а все ж найдется в нем оттепель. Не бывает таких, чтобы совсем без любви…

– Я Лед потому, что родом с Севера, – отрезал враг. – Довольно болтовни. Скажи, в каком мешке мужичка. Избавь меня от лишнего труда.

– Отпусти крошку, – попросил Инжи.

– Развлечешь – отпущу.

– Песенку спеть, что ли?

– Убей себя. Этим вот воротком.

Инжи поднял к глазам заостренную спираль.

– Вот этим?

– Именно.

– Себя?

– Не меня же.

– Не надо!.. – крошка Джи сорвалась с места и, к ужасу Парочки, подбежала ко Льду, схватила ручонками за манжету. – Пожалуйста, не надо! Отпустите нас!

Лед удивился не меньше, чем Парочка.

– Ты просишь меня?

– Очень прошу!

– Я убил твоих родителей. На случай, если ты не поняла.

– Я знаю. Пожалуйста, не убивай дядю Инжи!

– Тебе-то что до него?