– Либо северные пастухи разучивают законы на память и передают их детям из уст в уста, либо ты провел немало дней за чтением кодексов.

– Это чтение доставило мне много удовольствия. Приятно знать, сколь разумно и справедливо устроена держава.

– Стало быть, ты грамотен и достаточно богат, чтобы иметь доступ к библиотекам.

– Коль ты сделал такой вывод, брат Хемиш, то я не посмею его оспаривать.

– А что вам известно о банде, странные путники?

Марк вновь решил перехватить инициативу:

– О банде из десяти безумных шаванов, поклонников Темного Идо? Мы знаем то же, что и все: если попадемся в лапы этим гадам, то лишимся денег, чести, жизни, еще и головы на плечах, что самое обидное. Так давайте же не будем маячить на дороге, а скорей укроемся за безопасными стенами города!

– Шаваны орудуют в графствах Дэйнайт и Блекмор, – отрезал монах. – Мы ведем речь о другой банде – той, что явилась из Земель Короны.

Марк чуть не подпрыгнул в седле. Кажется, брат Хемиш заметил его удивление.

– Банда из Земель Короны? Святые боги! Это еще что за напасть?

– Три дюжины всадников, – отчеканил офицер, – отличные кони, мечи, копья, кольчуги, синие плащи. С расстояния могут сойти за имперских гвардейцев. Вы не видали таких?

– К великому счастью, нет! Даже не слыхали об этих негодяях! Насколько я понимаю, если б мы встретили их, то уже не говорили бы с вами?

– Вовсе не факт, – покачал головой монах. – Банда этих синих пока не уличена ни в одном определенном злодействе. Она рыщет по Альмере зигзагами, пугая мирных людей и преследуя неизвестные цели. Именно потому она особенно опасна. По приказу его преосвященства необходимо разыскать и задержать банду синих. Все, кто имеют о ней любые сведения, обязаны сообщить их представителям Святой Церкви.

– Обязаны под страхом суда, – добавил офицер. – Вы понимаете?

Марк осенил себя священной спиралью.

– Да уберегут нас боги от синих бандитов! Да и вообще, от злодеев любых цветов! Клянусь, брат Хемиш: мы ничего о них не знаем, и будем молиться о том, чтобы так оставалось и впредь.

Дед печально склонил голову:

– Боюсь, что даже мудрость философии уже не вернет эти пропащие души на путь добра. Мы приложим все силы, чтобы избежать встречи с ними. Благодарю за предостережение, брат Хемиш.

Офицер с монахом переглянулись. Капюшон монаха слегка качнулся, изобразив нечто вроде кивка.

– Вы можете быть свободны, – сказал офицер.

Спустя пару минут отряд пропал в тумане.

Дождавшись, пока утихнет стук копыт, Ворон спросил:

– Дед, какого черта ты творил? Я бы понял, если б ты умничал перед детишками, барышнями, благодарными учениками… Но зачем умничать перед людьми прохвоста Галларда?! Если уж так хотел привлечь внимание – носил бы череп на палке, эффект был бы тот же!

– Ты, Ворон, давно со мной, но ничему не научился. Я ничего не навязываю людям, а лишь проявляю то, что в них и так есть. Этот отряд сразу подозревал нас, и мы ничего бы с этим не поделали. Нас могли арестовать и поволочь в темницу, там долго и муторно выяснять наши личности…

– И потому ты решил усилить их подозрения?! Умно, умно! Истинная мудрость Севера!

– Скажи, Ворон, если бы ты встретил истинно подозрительного типа, как бы поступил? Схватил и поволок в застенок, или…

Марк понял:

– …оставил бы в покое и установил слежку!

– Ну, вот. В покое нас оставили. Теперь нужно только сбросить хвост, и ты знаешь, как это сделать.

– Помчим во весь опор и оторвемся на время. Тогда свернем к Блайстоку – где нас точно не станут искать, так это в городе, который я назвал.

– Не хули мудрость Севера, столичник! – подал голос Внучок.

* * *

Путники заночевали в Блайстоке, и это оказалось верным решением. Наметанный глаз Марка не заметил никаких шпионов и соглядатаев. На время люди приарха потеряли Ворона из виду.

Троица встала еще до рассвета, оседлала коней и быстрой рысью двинула на юг по старому тракту – к деревне Дорожный Столб. Туман сгустился против вчерашнего и стоял на пути зловещей белесой мглой. Деревья по сторонам дороги обращались в сумрачные пятна; звуки делались громче, каждое слово разносилось, кажется, на мили. Было тревожно. Марк старался верить, что только из-за тумана.

Через пару часов пути деревья пропали, вместо них потянулись изгороди – рыбьи скелеты. Дома почти не различались: угловатые пятна за пеленой. Потом почуялся запах: сдобное тесто, печеная телятина и жженый ячмень. Из тумана проявился домишко с вывеской в форме кренделя. «Лучшие пирожки от Леридана до Флисса», – значилось на ней. Заглавная Л была выведена с полной и бескомпромиссной уверенностью.

Марк спешился и привязал коня. Вместе с Дедом и Внучком вошел в «Лучшие пирожки». Внутри оказались трое: пара бородачей расположилась у окна, а пышнотелая хозяйка заведения подносила им тарелки.

– Будь здорова, красавица! Не отвесишь ли нам своих вкуснейших пирожков?

Судя по запаху, пирожкам столь же подходил эпитет «вкуснейшие», сколь хозяйке – «красавица». Впрочем, вкус пищи – вопрос голода, а Ворон не ел с прошлого вечера.

– Угу, – обнадежила его хозяйка. – Вам с телятиной или?..

– А с чем еще есть?

Хозяйка молча смерила его снисходительным взглядом.

– Что ж, тогда мы сделаем очевидный выбор.

Марк уселся за столик.

– И еще, не найдется ли у тебя кофию?

Хозяйка глянула на него, как на умалишенного.

– Ну, тогда горячего вина…

«Красавица» нахмурилась, явно подумывая послать за лекарем.

– Чаю?.. – робко спросил Марк.

– Чай вечером будет. Утром не варю.

– Ну, а что есть утром горячего?

– Лонк.

Ах, ну да. Мы же в Альмере – куда без лонка! Простолюдины пьют горькое ячменное варево и делают вид, что оно ничем не хуже шиммерийского чаю. Особый здешний вид патриотизма…

– Ладно, давай лонк. И шесть пирожков.

– Угу.

Качая бедрами, как тяжело груженая шхуна на сильной волне, хозяйка вынесла пирожки с телятиной. Путники сразу накинулись на них, и когда она вернулась с тремя кружками лонка, тарелка уже была пуста.

– Присядь с нами, красавица.

– Зачем? – спросила хозяйка, но села, не дожидаясь ответа.

– Коль ты не против, мы бы спросили кое-что. Видишь ли, мы впервые в здешних краях…

– Ну и зря. У нас хорошо.

Марк с любопытством приподнял бровь. Хозяйка промолчала. Тезис «у нас хорошо» в аргументах не нуждался.

– Так вот, мы держим путь на запад, и нам говорили, что если от вашей деревни свернуть…

– У нас не деревня!

– А что же?

– Поселение Дорожный Столб.

– Прости, не хотел обидеть. От поселения можно свернуть на тропинку меж холмов, обогнуть старый карьер и выехать к трактиру «Джек Баклер». Так нам сказали. Это верно?

– Неа. «Джек Баклер» сгорел. Нету его.

– Давно сгорел?

– В декабре, вродь.

– От него осталось что-нибудь?

– Да ничего, говорю ж. Одни угли.

Марк долго принюхивался к лонку и, наконец, решился хлебнуть. Немало душевных сил ушло на то, чтобы не сплюнуть эту желчь назад в кружку.

– Знаешь, красавица, мы все же съездим туда.

– Куда?

– В «Джек Баклер». В смысле, на то место, где он стоял.

Вдруг хозяйка изменилась. Прямо на глазах в ней пробудилась жизнь, доселе дремавшая. Женщина возбужденно подалась вперед, уложив на стол внушительную грудь. Уставилась Марку в зрачки и выдохнула:

– Не едьте туда! Это проклятое место!

– Отчего же так?

– А вы не знаете? О, боги!

Хозяйка расцвела, щеки налились румянцем.

– Слушайте же, я вам расскажу! В декабре оно было. Еще прежде, чем помер владыка. Примерно тогда, как северяне столицу того. Значит, заехал к нам сюда фургон с беженцами. Понимаешь, из Флисса – они от северян улепетывали. Странные были беженцы: все разных мастей. Три здоровяка с топорами – вроде как дезертиры. Молодая парочка – селянин с селянкой. Муж с женой – мещане из небедных, а с ними – крохотная девчушка, вот такусенькая. Ее звали Крошка Джи.