Я подумала.

— Тело вы могли спрятать в самой темнице. Просто сунуть в одну из камер — есть много пустых. Но ваш первый аргумент звучит весомо. Полагаю, вы, действительно, не полный идиот. По крайней мере, разгадали мой шифр.

— Благодарю.

— Но зачем накинулись на меня с допросом? Если не вы преступник, то откуда столько волнения?

— Черт возьми! Так ведь Линдси пропала! Я ничего не знаю о ее судьбе, полная темень! Надеялся, может, хоть вы раскопали. Милорд говорил, вы умеете расплетать интриги. Ведь это вы похоронили Айдена Альмера…

Ага. И месяц пила отравленный кофе. Безропотная овечка на закланье. Впрочем, показное самоуничижение — это только для близких друзей. Эф не заслужил.

— Стало быть, цепочка такая. Подмастерье Дейв бегает за Линдси, ведь она хорошенькая и служит у графа. Линдси бегает за вами: шутка ли — благородный рыцарь! Рыцари на дороге не валяются… А вы воротите нос, прячетесь. Стыдно с простолюдинкой-то. Любиться на шкурах не стыдно, а вот чтобы милорд узнал — это позор, прямо несмываемое пятно. Даже не стесняетесь запугивать людей, чтобы никто никому ни слова… Эф, я очень не люблю историй о дворянских сынках и простых девушках. Слыхала такие в монастыре: они всегда кончаются грустно.

Он скривился и фыркнул:

— Вы что же, священник, чтобы совестить?

— Я — послушница Святой Ульяны. И феодал. И наследница трона. И девушка. Из какой роли ни посмотрю, мне не нравится то, что вы сделали.

— И как поступите, миледи? Найдете настоящего злодея или накажете меня, поскольку я вам не нравлюсь? О, это будет очень по-женски! Покарать мужчину за то, что он недостаточно любит девушку!

Я не разбираюсь в любовных делах, мне сложно судить. Видимо, на одной чаше — страсть, нежность, упоение, радость; а на другой — горечь невзаимных чувств, унижение неравенства. Что весомей, ценнее? Окупает ли одно другое?.. Если бы Адриан предложил мне встречаться тайком — что бы я сделала, что чувствовала?.. Не знаю, и думать страшно. Подкашиваются колени.

— Ладно, Френсис… Положим, я вам верю. Не вы похитили Линдси. Если узнаю, кто, скажу вам. Но взамен поставлю три условия.

— Какие?

— Первое: вы забудете свою увечную ягодицу и вспомните о вежливости. Второе: если в поисках Линдси мне понадобится помощь, вы ее предоставите. Третье: если найдем Линдси живой, вы поведете себя по совести.

Он помедлил, поиграл желваками, пожевал губы. Протянул мне руку:

— Слово рыцаря, миледи.

* * *

Центр игровой комнаты — круглый стол с темной крышкой. Окна занавешены кроме одного — того, в которое видны Луна со Звездою. Горят шесть свечей, никакой искры. Играет музыкальная машина: вращается диск за стеклом, атональная мелодия подрагивает в воздухе.

Мы сидим круг стола. Леди Иона в серебристом платье и белой шали, Джейн в изумрудно-зеленом, руки в золотых браслетах. Лица у них такие загадочные, таинственные, глаза отблескивают свечными огоньками. И я: уставшая за день, полусонная, хочу вина и в постель, и ничего не изображать. Отодвигаю свет подальше, чтобы скепсис на моем лице был менее заметен.

Джейн тасует колоду: перебирает карты, трогает каждую, будто ощупывает. Иона говорит, обводя нас заговорщицким взглядом:

— Пришло время нам узнать секреты грядущего, открыть окно сквозь время и заглянуть в него. Мы готовы увидеть то, что может предстать нашему взору?

— Я готова ко всему! — торжественно отвечает Джейн.

Соглашаюсь:

— Я, вроде, тоже.

— И даже если ответы будут страшны, мы все равно рискнем задать вопросы?

— Рискнем! — с чувством восклицает Джейн.

— А я могу вскочить и убежать. Я — такая трусиха.

Иона хихикает.

— Кстати, о страшном. Я в восторге от вашего рейда в темницу! Вы всполошили весь замок. Уже четверо докладывали мне, что случилось нечто жуткое, но никто не смог сказать, что именно.

— Мы с мастером Сайрусом и часовыми сыграли в прятки. Кажется, я выиграла.

Иона смеется. Она в прекрасном настроении, даже какая-то теплота во взгляде. Джейн строго смотрит на нас и призывает к порядку:

— Дамы, будьте серьезны! Ваши смешки могут оскорбить богов!

— Да, конечно. Я — серьезность.

Иона делает безупречную осанку и прижимает локти к бокам, как школьница на уроке. Джейн глубоко вдыхает и говорит торжественным шепотом:

— Пусть будут боги Луны и Звезды, видящие сквозь время, милостивы к нам. Начнем же.

Она берет мелок и прямо на столешнице рисует крест. На каждом из его концов выводит кружок, приговаривая:

— В это кольцо помещаю силы, что содействуют, а в это кольцо — силы, что мешают. В это кольцо помещаю исток, а в это — завершение дела.

В центральном перекрестии рисует еще один круг.

— А это кольцо обозначит того, кто идет по пути.

И спрашивает:

— О чьей судьбе испросим первой?

Иона подмигивает мне, и я качаю головой:

— Нет-нет, я боюсь. Хочу сперва посмотреть.

Может, по ходу дела обо мне забудут…

— Ну, что же, — Иона пожимает плечами, — тогда начну я.

Сняв с пальца алмазный перстень, кладет его в центральный круг и спрашивает:

— Я, Иона София Джессика, хочу знать: доведется ли мне встретить весну в Фаунтерре?

Хм. Какой милый вопросик!.. Джейн тасует колоду, потом кладет ладонь на перстень Ионы, а второй рукой сдвигает карты. Потом закрывает глаза и одну за другою на ощупь вытаскивает четыре карты, кладет в вершины креста. Силой, что помогает, оказывается шестерка пик; вредоносной силой — дама треф; исток — бубновый валет, а развязка — туз (со своего места не вижу, какой). Джейн озадаченно глядит на карты, она понятия не имеет, что значит сие сочетание. Иона терпеливо ждет, предвкушая пророчество.

— Шестерка пик, — нетвердо говорит гадалка, — означает… эээ… военную силу лорда Эрвина. Она поможет Ионе выполнить желаемое и попасть в столицу… вот только почему шестерка, а не десятка?.. Такая мелкая карта…

— Все верно, верно! — восклицает Иона. — Пики — черные, как плащи кайров! А сила Эрвина мала в сравнении с силой его врага, потому только шестерка!

— Ага, — кивает Джейн, — именно. Теперь, исток событий обозначен бубновым валетом. Карты говорят о благородном муже Ионы — графе Витторе… правда, странно, что не выпал король…

Иона прижимает руки к груди и ахает:

— Я догадалась! Можно, можно сказать? Бубновый валет — это не Виттор, а механик Луис. Тот мелкий, подлый звереныш, что ранил Эрвина в походе! Именно с него все началось.

— Да, пожалуй, — с важным видом соглашается Джейн. — Развязка дела — пиковый туз. Ну, с ним все просто… Иону пригласит в столицу могущественный человек военного сословия… Вероятно, им будет…

— Эрвин! — восклицает Иона. — Ну, конечно, Эрвин! Ведь черный — цвет кайров!

Я деликатно молчу о том, что пика с тем же успехом может означать искровое копье, и, значит, сам император «пригласит» Иону в столицу — на скамью подсудимых.

— Наконец, мешающая сила, дама треф…

Джейн хмурится, не в силах связать эту карту с вопросом хоть какой-нибудь логической цепочкой. Да, непростая задача. Иона пытается помочь гадалке, но тоже не может ничего придумать.

— О! — Джейн торжествующе вскидывает палец. — Дело в том, что Иона еще не знакома с этой дамой! Некая женщина вмешается в историю и может нанести большой вред! Иона должна сторониться темноволосых дам, пока не окажется в Фаунтерре. Вот о чем предостерегают карты!

Северная Принцесса благодарит богов и поворачивается ко мне:

— Правда, интересно?

— О, да, захватывающе.

— У вас появился вопрос?

Прежде я думала: если в этом фарсе будет хоть капля разума, то спрошу о Линдси. Но рассудком здесь даже не пахнет.

— Лучше я посмотрю — это так любопытно!

— О, как только надумаете спросить, не стесняйтесь, говорите сразу же!

— Конечно…

Иона снимает с шеи кулон, греет ладонями, говорит со светлой улыбкой:

— Эту вещь подарил мне Эрвин София Джессика, она несет след его души. Хочу спросить богов Луны и Звезды о судьбе Эрвина: как он встретит весну? Будет ли сопутствовать ему успех?