– Я не чувствую нужды отчитываться, – колюче ответил Эрвин, – но раз уж вопрос задал именно ты, мой кузен и любимчик… У тех купцов, что не сдались, а пытались бежать, мы отняли всего тридцать четыре судна. Какой нам от них прок? А купцы извлекут из них доход, часть которого получим мы.

– Вы правы, милорд, – сказал Лиллидей, – тридцати кораблей мало.

– Потому, – добавил Деймон, – мы и ждали, что ты отберешь флот у этих трех толстосумов! Гобарт-Синталь, Аксинион и Юс-Фейри владеют в совокупности двумястами кораблей! Отчего ты их не реквизировал? Неужто вино и девичьи чары так повлияли на тебя?

– Ты же знаешь, Деймон, как я неравнодушен к вину, а к женскому очарованию – и подавно! Так что названная тобою причина, несомненно, главная… Но есть и вторая, помельче: я не взял купеческие корыта, поскольку мы – не купцы! Гобарт-Синталь с приятелями станут торговать и приносить налоги, а в наших руках торговые суда – что метла в деснице рыцаря.

– Постой-ка… – Деймон округлил глаза и озадаченно поскреб нагрудный знак. – Корабли, даже торговые, годятся для переброски войск. Двести тридцать судов – этого хватит на десять батальонов! Мы сможем высадиться прямо в Землях Короны!

Тут и у Эрвина брови поползли на лоб:

– Идти на Фаунтерру морским путем?..

– Конечно! Мы же для этого и брали порты!

– Мы брали порты, чтобы погрузить войско в корабли и поплыть в Земли Короны?..

– Для чего же еще?!

Кузены потрясенно глядели друг на друга. Полководцы хмурились, сбитые с толку.

– С чего вы это взяли? – спросил, наконец, Эрвин. – Я никогда не собирался идти морем! И никогда не говорил вам, что таков мой план.

– По правде, милорд, – хмуро заметил Блэкберри, – вы ничего не говорили о своих планах.

– И из моего молчания вы сделали вывод о морском походе? Тьма сожри, но это же страшная глупость! Мы – не моряки, а купеческие лохани – не военный флот. Нас встретят блестящие эскадры Адриана и потопят ко всем чертям!

Кузен Роберт ответил:

– Ты… эээ… как бы это сказать… поступил весьма странно, когда от Мудрой Реки пошел не к Лабелину, а к морю. А поскольку способа узнать твои сокровенные мысли у нас не было, – красноречивая пауза, – то мы и сделали выводы из самих твоих действий. На море – порты, в портах – корабли. Идем к морю – стало быть, за кораблями.

Эрвин ощутил закипающую злость.

– Мы захватили побережье потому, что наши деды и прадеды, и деды прадедов мечтали владеть этим побережьем! Пока войска путевцев стянуты к Лабелину, порты остались почти беззащитны. Ценою пары сотен солдат я взял то, чего два века добивались наши предки! Тьма сожри, даже тупоголовые купцы видят мудрость моего маневра, но мои собственные полководцы берутся критиковать!

Вот это ты очень хорошо сказал, – тихо ввернула тревога, – это их поставит на место.

Эрвин прикусил губу.

– Милорд, о критике речь не шла, – холодно сказал граф Лиллидей. – Мы с готовностью выполним любой ваш приказ. Однако мы были бы рады наперед узнать план кампании. Мы увидели бы в том знак вашего доверия.

Сам того не желая, Снежный Граф ударил ниже пояса. Дело не в доверии – дело в плане: Эрвин его не имел. Путеводная ниточка, которой он следовал, была слишком тонка и путана. Он чувствовал лишь направление и избегал тех путей, которые наверняка приведут к гибели. Но за каким поворотом дороги откроется шанс на победу – этого Эрвин пока не знал. И, что самое скверное, не имел права признаться в этом своим вассалам.

Он вздохнул, на миг зажмурился, чтобы восстановить равновесие.

– Милорды, огласить всю стратегию кампании я не могу, но не от недоверия, а лишь по той причине, что она будет видоизменяться сообразно действиям противника. Но скажу о плане ближайших действий: оставив в Солтауне гарнизон, мы выступим на запад и захватим город Дойл.

По тому, как напряженно все притихли, можно было подумать: Эрвин ляпнул несусветную глупость.

– Дойл, кузен?.. – уточнил Деймон. – Не Лабелин?

– Именно Дойл.

– Бывает… – буркнул Роберт, и Эрвину вновь захотелось опрокинуть ему на голову кувшин.

– Но почему? – вскричал красавчик. – Мы снова стоим на прямой дороге к Лабелину, как и тогда, на Мудрой Реке! Одна неделя марша – и столица Южного Пути в наших руках! Голубями можем затребовать подкреплений от Стэтхема и Майна, подойдем к Лабелину полным войском, да еще с теми лучниками, которых ты нанял! Освежуем Жирного Дельфина и забудем о нем, двинемся дальше на Фаунтерру!

Полководцы согласно кивали.

– Как же ты красноречив… – досадливо отметил Эрвин. – Милорды, я не оставлю у себя в тылу такой мощный замок, как Дойл. Вся военная наука восстает против этого.

– Ваш отец, милорд, поступил бы иначе, – сухо процедил Блэкберри.

Полковник горной стражи, старый и злобный пес лорда Десмонда, хорошо изучивший хозяйские повадки… Уж конечно отец действовал бы иначе, мне ли не знать! Но отец не нашел способа разбить Адриана. А я надеюсь найти.

– «Вопросы полководца» авторства моего лорда-отца, – сказал Эрвин. – Глава о крепостях и замках. Советую перечитать на досуге, милорды.

– Ваша светлость, – с неприятной снисходительной мягкостью пояснил Снежный Граф, – мы хорошо помним выдающийся труд лорда Десмонда. Но конкретная ситуация, сложившаяся на поле боя, порою дает возможности, не учтенные в книге, и требует отступить от общего правила. Хотя обычно неспешное продвижение и является выигрышным, но сейчас только решительный бросок дал бы нам шанс на успех.

– Единственный шанс, – хмуро добавил Блэкберри. – Лабелин собирает войска, Адриан собирает войска. Мы можем разбить их только по частям и только при внезапном ударе. Дадим врагу время – проиграем.

Нехотя, чуть слышно полковник прибавил:

– Милорд.

И вот весы: Эрвин буквально увидел их, ощутил массу грузов на каждой чашке. Слева: гордость лорда, надменная непогрешимость Ориджина. Мне нет нужды вас убеждать, вы просто выполните мою волю. Разожмете рты и скажете: «Да, милорд». На той же чашке – Джемис на болоте с мечом руке. Справа: все разумные аргументы за поход в Дойл, какие есть у Эрвина. Не много, но хотя бы три найдется. Выскажи их – и тебя перестанут считать высокомерным идиотом. Но тогда ты дашь им право спорить. Их пятеро, все старше и опытней, и все заодно. Они победят, ты поведешь войско в Лабелин. А этого делать нельзя: слишком громко кричит об этом тревога.

Эрвин пошел на компромисс и привел один аргумент:

– Как вы знаете, милорды, получено известие из Уэймара. Моя леди-сестра и ее муж сумели убедить Нортвудов встать на нашу сторону. Клыкастый Рыцарь выступит с войском нам на помощь. Дорога из графства Нортвуд пролегает как раз через Дойл. Не отобьем этот город – Клыкастый упрется в него и не дойдет до Лабелина.

– Так может быть, – пожал плечами Деймон, – оставим Клыкастому эту печаль? Если тебе так угодно взять Дойл, поручи это Нортвудам! А мы тем временем ударим по Лабелину.

Военачальники дружно кивнули.

– Это подорвет доверие Нортвудов, – возразил Эрвин.

Хотя главная причина была не в том. В чем именно – он не мог сказать словами. Просто сердце холодно сжималось при мысли о Лабелине. Неправильно атаковать сейчас, нельзя! Эрвин знал это так же, как звери чуют правильную дозу змей-травы.

– Кузен, – сказал Роберт, – есть еще одно известие, о котором ты пока не знаешь.

Эрвин вспылил:

– Разве не я первым получаю новости?!

– Ты дал мне и графу право читать письма, за исключением тех, что от леди Ионы и леди Софии. Вот мы и прочли. Пишет адъютант нашего представителя в Фаунтерре. Как помнишь, всех наших лордов-представителей схватила протекция, но этот парень – его прозвище Игла – сумел спастись. Он и сообщил об аресте представителей, а теперь докладывает следующее. Адриан выступил из Фаунтерры на юг, чтобы помочь Литлендам против Степного Огня. С Адрианом все южное крыло имперского войска – восемь искровых полков.

Эрвин переспросил, хотя отлично слышал.