Эрвин оценил обстановку. Вокруг были только свои — ну, и мертвецы. Издали раздавались панические вопли. Паника стремительно охватывала шейландский обоз. Вероятно, минут за десять он весь обратится в бегство.

— Переходим ко второй части плана, — приказал герцог и стал осматривать вражеские трупы.

Когда Персты смели с неба летающий шар, Чара ощутила разочарование. Это вышло слишком легко. Сбить его стрелами, как в Шиммери, — вот подвиг, который оценил бы Гной-ганта. А Перстом справился бы кто угодно, даже путевский идиот.

Однако Гной-ганта сказал:

— Благодарю. Ты, как всегда, хороша.

Гной-ганта был лучшим спутником Чары за всю ее жизнь. Он высоко ценил ее, не бросал слов на ветер и никогда не лгал. Гной-ганта обещал: «Я дам вам Первую Зиму». И вот она, как на ладони. Подойди, возьми.

— Едем в замок? — спросила Чара.

— Натаниэль мог остаться в живых. Надо проверить.

Вождь направил коня к той горе, о которую расшибся горящий шар. Чара последовала за ним. Она не верила, что кто-либо мог пережить такое. Но Натаниэль — давний враг и подлый предатель, Гной-ганта хочет плюнуть на его труп.

Они очутились в глубоком вражеском тылу, даже отголоски сражения не долетали сюда. Вся Первая Зима осталась за спиной. Когда тропа пошла на подъем, Чара обернулась и заглянула в город поверх стены. Еще один каменный муравейник, похожий на Лид. Люди живут на головах друг у друга — ни развернуться, ни вздохнуть. Город слуг и рабов. Свободный человек не поселится здесь по своей воле.

— Нам придется тут зимовать?.. — с омерзением спросила Чара.

— Есть идея получше. В сотне миль к югу стоит Адриан. Закончим тут — займемся им.

— Ты обещаешь?

Пауль промолчал. Он не кидался клятвами да обещаниями. Просто все выходило так, как он говорил.

Не доехав сотни ярдов до места падения, Гной-ганта придержал коня, прислушался к чему-то и повернул на другую тропу.

— Он выжил и спрятался вон там.

— Откуда знаешь? Из Предмета?

Пауль нахмурился.

— Искатель лежит в той пещере и видит неподалеку двух человек. Яркая метка и тусклая — Натаниэль и какой-то волк.

Пещера оказалась странной: к ней вела широкая тропа, огороженная цепями, а вход обрамляли мраморные плиты с искусной резьбой. Чара догадалась:

— Это и есть пещера Козы!

— Что такое?

— Волчья святыня. Тут, вроде бы, Агата подоила козу и напоила молоком первого ихнего герцога.

Лицо Гной-ганты прояснилось:

— Святыня? Значит, в пещере есть храм?

— Должен быть.

— Вот как искатель там очутился: волки принесли на алтарь.

— Да. Волки молятся на Предметы.

Они спешились и вступили в пещеру. Здесь было не так уж темно: под потолком висели искровые фонарики, мраморная отделка отражала свет. Пауль усмехнулся, увидев на стене схему пещеры. Впереди ход раздваивался: один вел напрямик сквозь гору, другой отклонялся вниз, к подземному храму, а потом возвращался к основной тропе.

— Искатель показывает, что они внизу, около часовни. Натаниэль идет впереди, волк отстает футов на сто. Устроим охоту. Ты гони их в сторону храма, а я зайду в тыл по другой тропе.

— Сделаю.

— Не рискуй собой. Только стреляй, заставь бежать. Если подойдут к алтарю — дело сделано.

— Смерть нашим врагам!

Пауль бегом пустился по верхней тропе. Чара свернула на нижнюю.

Здесь фонарики шли реже, а стены темнели гранитом. Однако света хватало, чтобы видеть тропу. Чара не стала стрелять. Забота Пауля была ей приятна, но палить, не видя цели, — это глупость. Чара тихо шагала вниз, высматривая засаду. Засада обязана быть: ведь враг услышал шаги за спиной. Где он спрятался? Прямой коридор без извилин, цепь фонарей под потолком. Вот скульптура — слишком худая, чтоб за ней укрыться. Вот чаша с водой, плита с какими-то письменами. Силуэт человека… нет, всего лишь икона. Стояла глухая тишина, ясно дававшая понять: враг затаился с мечом наготове. Но где?..

Показалась еще одна скульптура — гранитный мужик с бородой, может, сам Вильгельм. Из-за Вильгельма как-то странно падал свет. Чара присмотрелась и поняла: за скульптурой — поворот в боковой коридор. Там висел фонарик, который и давал подсветку. И там же, совершенно точно, прятался враг. Прижался к стене, чтоб не отбрасывать тень в главный ход. Затаился, как дохлая мышь. Но он там — Чара это знала.

Она прикинула — как быть? Выпрыгнуть из-за Вильгельма и сразу открыть огонь? Рискованное дело. Гной-ганта велел не рисковать. Она крикнула:

— Здесь засада! Уходим! — и побежала назад по коридору.

Шакал выглянул. Не удержался, высунулся из-за Вильгельма, чтобы стрельнуть ей в спину. Но Чара сделала всего пару шагов — и обернулась. Увидела глаз, увидела руку. На руке что-то блестело — неужто у волков есть Персты?! Она не стала размышлять, а сразу произвела выстрел.

Враг завизжал, как недорезанный скот. Руку спалило до костей, обугленная клешня скрылась за скульптурой. Вот теперь можно подойти.

Чара выпрыгнула из-за статуи Вильгельма. Она не ошиблась: там был боковой ход. Безоружный человек корчился у стены, прижимая огарок руки к животу.

— Ты Натаниэль?

— Нет, он там, не убивай!

— Где?

— Вон там!

Человек мотнул головой, Чара на миг отвела глаза. Он выпростал из-под плаща третью руку и всадил болт ей в лицо.

Перед смертью рыжая успела выстрелить. Но Перст Вильгельма дрогнул, а Инжи проворно отскочил вбок, пламя лишь опалило ему плечо.

— Ай, полегче! Подыхай вежливо, не хами.

Он выхватил дагу и добил ее парой быстрых ударов. Снял с трупа Перст и кинжал, заново взвел пружинный самострел (к слову, хорошая штука), вставил новый болт. Прислушался: из глубины коридоров донеслось эхо шагов. Пауль вышел на след Натаниэля… или Натаниэль на след Пауля, тут уж как посмотреть.

Легкость победы придала Парочке куражу. Он имел лишь один приказ: отвлечь тех, кто придет вместе с Паулем. Что ж, отвлек на славу, душевненько, теперь можно ретироваться. А можно пойти поглядеть — ведь детка-то спросит, как оно было. Соблюдая осторожность, Инжи приблизился к подземной часовне.

Два портала вели в нее: слева и справа. Парочка подошел к левому порталу, но не сунулся внутрь, а затаился за открытою створкой двери. Нави уже был внутри часовни: сквозь щель Парочка видел его у алтаря. А с противоположной стороны, от правого входа, донесся насмешливый голос:

— Дорогой мой, какая встреча!

Пауль показался в дверях. При первом звуке голоса, Нави прыгнул за алтарь. Массивный гранитный блок не прострелишь Перстом. Высунул руку в Перчатке Могущества, швырнул в Пауля скамью. Тот быстро шагнул, легко уклонившись от снаряда. Нави метнул еще одну лавку, а следом — пару бронзовых подсвечников. Двумя росчерками плети Пауль сбил все это в воздухе. Лавка рассыпалась щепой, подсвечники звякнули о стены.

— Инженерный Предмет? — Пауль расхохотался. — Убьешь меня домкратом? Ты серьезно?

Нави подцепил еще одну скамью. Едва поднявшись над полом, она хрустнула в куски. Перст Пауля переключился на огонь и изрыгнул несколько вспышек. Нави присел за алтарем, а Пауль пошел через неф, огнем не давая ему высунуться.

— Я думал, мы поговорим. Неужели не соскучился? Расскажи, как тебе жилось без меня?

Вспышки полетели чаще, выдавая его ярость. Нави скорчился в укрытии, вокруг полыхало пламя.

— Славно провел эти годы? Много друзей нашел, да? А много коллапсов пережил? Неужели, ни одного?!

— Я знаю, что ты перенес, — выкрикнул Нави, как показалось, с болью.

— Откуда тебе знать? Из… расссчетов?!

Последнее слово Пауль прошипел, как змея, и выстрелил в потолок над алтарем. Раскаленные искры посыпались на голову Нави. Он обнажил Вечный Эфес.

— Мне жаль! Я сочувствую тебе!

— О, как своевременно!.. Всего на двадцать лет опоздал, не находишь?!

Пауль сдвинулся в сторону, чтоб заглянуть за алтарь. Увидел плечо врага, выпустил вспышку. Нави подставил Вечный Эфес — и тот впитал в себя огонь. Клинок зарделся, будто пламя заперли внутри стекла. По часовне пробежал холодок.