Это сказал Лахт Мис, и у Джоакина возникло неприятное чувство, будто его испытывают.

— Э… как заметил генерал, я здесь не для того, чтобы говорить, а только затем, чтобы слушать.

— И вкусно кушать, — шепотком ввернула Эйлиш.

— Ну же, не смущайте гостя! Я хочу снова увидеть его здесь, — генерал подмигнул Джоакину. — Ни к чему юлить и притворствовать, когда граф почтенно просит нашего совета. Скажу напрямик. Опасность медведей, конечно, не в том, чтобы усилить штурм. Старый волк может распорядиться ими гораздо хитрее. Он вышлет их на запад, навстречу орде, чем задержит ее продвижение. Это создаст для нас большие продовольственные трудности.

— Что особенно неприятно, — добавил Лахт Мис, — по пути медведи пройдут нашу столицу — Сайленс.

— Боюсь, что да, — признал Джоакин.

Хорис продолжил:

— В данный момент Сайленс занят войсками моего бывшего сеньора, Старшего Сына. Он очень обрадовался, вернувшись в столицу и не найдя там меня. Развесил всюду свои флаги и назвал себя единственным властителем Закатного Берега, как тут получил известие о наступлении медведей. Старший Сын прислал мне шифрованное письмо, в котором предложил забыть все разногласия и осыпать меня золотом, если я предам графа Шейланда, позволю Ориджину взять Уэймар, а сам примчу в Сайленс на помощь Старшему Сыну.

Джоакин замер, не донеся ложку до рта. Машинально перебросил ее в левую руку, освободив правую для боя. Эйлиш нежно почесала его за ухом, Хорис улыбнулся:

— Я в ответ также предложил Старшему Сыну дружеские объятия и узы вечной верности — в случае, если он бросит Сайленс и придет на помощь нам. Но боюсь, на это не стоит рассчитывать. В Закатном Береге есть лишь один полководец, готовый сражаться против кайров, и он уже здесь.

— Ммм… — Джоакин поразмыслил. — Каков же выход, генерал?

— Вы мне скажите, сир.

— Я?..

— Первым днем осады, пока кольцо еще не сомкнулось плотно, барон Доркастер покинул город с Перстом Вильгельма и сотней воинов. Знаю, что поехал он не куда-нибудь, а прямо в Клык Медведя, чтобы взять графство Нортвуд под свой контроль и обеспечить Крейгу Нортвуду более насущные заботы, чем поход на запад. Примерно так описал мне ситуацию граф Виттор, а вы, сир Джоакин, можете добавить свое мнение: справится ли барон?

— Мое мнение?

— Конечно. Вы же знаете его, вместе служите одному сеньору.

Джо поскреб затылок.

— Ну… Доркастер не выглядит особенно опасным воином. На поле боя я бы не полагался на него. Но в таком закулисном деле… Если надо тихонько прокрасться в город и учинить переворот… Доркастера мало кто заподозрит, поэтому-то он может выполнить задачу.

— Применит ли он Элиаса Нортвуда?

— Элиаса?..

Генерал поморщил краешек рта:

— Милая Эйлиш, что я говорю в таких случаях?

— Что не любите людей, которые часто переспрашивают. Они швыряют камни в гладь мысленного потока.

— Простите, — смешался Джоакин. — Просто я не понял, о каком Элиасе речь. О старом Нортвуде, да?

— Конечно, сир. Он ведь находится в распоряжении вашего господина?

— По правде, генерал, я не знаю. Что-то слышал об этом: Айви когда-то его стерег. Но лично я не видел в замке никакого Нортвуда. Если даже он в плену у графа, то содержится не здесь.

— Оно и к лучшему, не так ли? Ведь отсюда было бы сложно вывезти его.

— Угу…

Генерал, полностью удовлетворенный, занялся кашей. Джоакин почувствовал себя дураком: это же Хорис должен был ответить на его вопросы, но вышло наоборот!

— Генерал, я надеюсь, по второму делу вы дадите более многословный совет. А то ведь я не буду знать, что доложить графу.

— Скажете, что провели вечер в приятном обществе, вкусно поели, а после ужина предались любви со своей женщиной. Это и есть главное в жизни, а политика да войны — только мишура.

— Гм. Тем не менее, я обязан задать второй вопрос. Какой части войска поручить охрану спуска?

Закатники дружно поглядели на него. Генерал — лукаво, Лахт Мис — пристально.

— До сей поры спуск охранялся нашим полком. Граф недоволен нами?

— Графа тревожит количество задних. Оно растет во всех подразделениях. В том числе, боюсь, и в вашем.

— Задние… — повторил Хорис задумчиво и сделал долгую паузу.

Оборона спуска была сложным вопросом. Нынешняя армия Шейланда состояла из четырех разрозненных частей, и каждая имела свои недостатки. Собственные рыцари графа, пережившие мятеж Ионы, были полностью надежны, но малочисленны, и требовались в замке. Кайры Флеминга славились боевым мастерством, но они же — кайры, одной крови с теми, что за стеной! Быть может, даже лично знают Ориджина или Блэкберри. Разумно ли ставить их на самый ответственный участок?.. Затем, имелся Перкинс — верный Шейланду, словно пес, и владеющий Перстом Вильгельма. Но его солдаты в большинстве своем — бандиты и наемники, люди без чести. Они-то чаще всего пополняют ряды задних… А лучшим сочетанием мастерства и надежности до сего дня могли похвастать закатники Хориса. Но то, что нынче Джоакин увидел на спуске, не походило на прочную оборону.

— Словом «задние», — спросил генерал, — вы именуете людей, недостаточно твердых в вере?

— Недисциплинированных, ленивых, непослушных приказам. Тех, что спят на вахте или едят коней.

— Стало быть, тех, чья воля и разум слабее усталости и голода. Мне грустно думать о них, но правда проста: в любом войске имеются задние. Не существует полка, свободного от этого бремени. Командир может лишь выдумать способ наилучшим образом распорядиться ими. Потому я и поставил их на оборону спуска.

Джо нахмурил брови:

— Вы не ошиблись, генерал? Разве не спуск — самое опасное место?

Хорис ухмыльнулся и глянул на Эйлиш, призывая ее ответить.

— Славный мой, если кайры пойдут на штурм, нижняя половина спуска обречена. Неминуемо падет и бастион, и нижний вал. Врага можно остановить лишь на середине спуска, когда северное войско сожмется до ширины дороги. Наша надежда — стрелки на верхнем валу.

Лахт Мис добавил:

— Все, кто стоит ниже, побегут с началом боя. Но именно это от них и требуется: своим бегством заманить кайров повыше, на узкую дорогу, под огонь Перстов.

— Разумно, — хмыкнул Джоакин. — Но остался третий вопрос…

Он умолк, сбитый с толку сказочным, божественным запахом. Денщик внес в шатер сковороду, на которой дымились пять ломтиков жареного мяса. Кажется, ничего более приятного он в жизни не нюхал!

— Давайте же приступим к главному блюду трапезы, — торжественно сказал Хорис.

Закатники молчали, пока денщик раскладывал мясо по тарелкам. Потом приступили к молитве — отчего-то не в начале ужина, а сейчас, при перемене блюд. Джо не выдержал и попробовал кусочек. Никогда бы не подумал, что конина может быть такой сочной и мягкой!

— Генерал, ваш повар — гений!

— И святой человек, — согласился Хорис. — С мыслями о Ней…

Он положил мясо в рот.

— С мыслями о Ней… — повторили Эйлиш, Мис и адъютант.

Все принялись жевать — медленно, вдумчиво, будто бы даже с трепетом.

Чудесный вкус заставил людей забыть о беседе. Оно и хорошо, поскольку третий вопрос отнюдь не способствовал аппетиту. Джоакин молча и с наслаждением поглотил ломоть мяса. Сердечно поблагодарил генерала, отер губы салфеткой и лишь тогда вернулся к делу:

— Неловко беспокоить вас такою темой, но я сделал тревожное наблюдение, и граф велел мне обсудить это с вами. Нынешним утром мы видели на склоне группу солдат из вашего полка, они варили и собирались съесть нечто с дурным запахом. При моем появлении спрятали какую-то кость и уклонились от ответов на мои вопросы. Простите, генерал, но я боюсь, как бы они не ели мертвечину.

— Хм. Непростое дело, сир Джоакин, — жестом степного кочевника Хорис огладил усы. — Почему вы думаете, что их пищей был покойник?

— Они быстро спрятали кость, но я успел заметить ее размер. Она не принадлежала ни коню, ни крысе. Могла быть собачьей, но псов почти не осталось, а все, что уцелели, стоят на учете у лорда Мартина.