Барон Айсвинд обратился к ней:

— Святая мать, касательно части духовенства, позвольте спросить. На стороне противника сражаются два батальона братства Вильгельма. Не перейдут ли они на нашу сторону, раз уж Галлард лишился сана?

Корделия нахмурилась.

— Боюсь, что нет. Епископ Амессин — глава Вильгельминского братства — присутствовал в столице на Вселенском соборе. Он, единственный изо всех участников собора, голосовал против низложения Галларда. Решение было принято и без его голоса, однако Амессин сразу же покинул Фаунтерру. Очевидно, что он остался на стороне Галларда, а вильгельминские братья никогда не пойдут против своего магистра.

Эрвин уточнил:

— Но, очевидно, епископ Амессин все еще в дороге, а значит, боевое братство лишено центрального управления. Каждый батальон действует сам по себе, верно?

Корделия беспомощно глянула на Давида, и тот ответил:

— Насколько я знаю, прелаты братства вечно конкурируют между собой, и только железная рука Амессина может их сплотить. Потому вы правы, милорд: в данный момент каждый вильгельминский батальон довольно самостоятелен.

Тень мысли мелькнула в голове, и Эрвин спросил:

— Отец Давид, прошу, блесните познаниями еще раз. Каковы главные обеты братства?

— Дисциплина. Служение. Защита.

— Защита — кого?

— Святого закона Прародителей, а также мирного люда.

— Святой закон в нынешнее смутное время многие понимают по-разному…

— Ваша правда, милорд.

— Но вот мирный люд — штука вполне определенная. Если простой народ постигнет лихо — скажем, стихийное бедствие — орден Вильгельма придет на помощь?

— Должен, милорд. Разве что глава ордена напрямую прикажет обратное…

Эрвин повернулся к офицерам. На сей раз он почти не видел их — напряженная работа мысли туманила взгляд. Хайдер Лид заговорил, и Эрвину стоило труда уловить его слова:

— Милорд, я предлагаю вот что. Блэкморским полком, который стоит в Вороновом Пере, командует племянник графа Блэкмора. А граф-то у вас под арестом, в Фаунтерре. А в нашем плену после вчерашней битвы полно альмерских раненых. Отпустите пару альмерцев, пусть идут в Вороново Перо и отнесут Дэниелу Блэкмору послание: дескать, вы отпустите его дядю, если Дэниел вместе с полком встанет на нашу сторону. Или — наоборот, зарежете его дядю, чтобы графство ему досталось. Скажите, пусть выберет, что ему милее.

Сир Михаэль, картежник и перебежчик, негромко откашлялся. Эрвин кивнул:

— Прошу, Михаэль, вам слово.

— Благодарю, милорд. Я должен сказать: это огромная честь, что вы взяли меня на военный совет! Мечтаю оправдать ее, но боюсь, что снова вас расстрою: не выйдет хитрость. Галлард чертовски умно распорядился наемными бригадами. Он не собрал их в единый полк, а наоборот — поделил на роты и раскидал по разным феодальным полкам с простой задачей: в случае измены командира полка, шустро его прикончить. В первом блэкморском имеются две роты. Рота Оливера Голда — это чистой воды наемная банда, идеальные парни для устранения неугодных. И разведывательная рота — там командиром Андер Тойстоун, он не наемник, зато выходец из монахов. Этот тоже зарежет любого по приказу Галларда…

— Тем не менее, попробовать стоит, — стоял на своем Хайдер Лид.

Эрвин признал:

— Да, попытка будет полезна. Капитан Лид, займитесь этим… — И совершенно невпопад спросил: — Кстати, сколько у нас имеется белых плащей?

— Альмерских, с башнями и солнцами?

— Нет, девичьих, с кружевами по краю.

— Виноват, милорд. Четыреста двадцать. Простите, четыреста двадцать два. У нынешних пленных разведчиков тоже имелись плащи.

— Мне казалось, они не носили знаков различия, что вполне умно для разведчиков.

— Мы их обыскали, милорд. В седельных сумках были плащи.

— Зачем?

— Полагаю, милорд, за нами следят разведчики нескольких полков: двух блэкморских, первого алериданского. Координация еще не налажена, один полк перешел под командование Векслера, другой еще нет. Разведчикам нужны знаки, чтобы не перебить друг друга, приняв за наших шпионов. Потому носят с собой гербовые тряпки.

— Хм. Занятно…

Эрвин умолк, поглощенный своими мыслями. Офицеры так же молчали, на сей раз не решаясь прервать раздумий герцога.

— Господа, — сказал, наконец, Эрвин, — благодарю за прекрасные предложения, я принимаю оба. Капитан Лид займется посланием к полковнику Блэкмору, а мы тем временем подготовимся к маршу на Флисс. Капитан Гордон Сью, пошлите вестового к графу Эрроубэку, затребуйте, наконец, обоз с провиантом, который он обещает уже третий день. Пускай выделит полсотни дополнительных крытых телег — для раненых, пленных, трофеев. Передайте графскому брату, этому ослу Дольфу, мой приказ: выдвигаемся на северо-запад, в направлении Дорожного Столба.

Мать Корделия опередила «так точно» капитана:

— Герцог, я прошу вас объясниться. Дорожный Столб — намного северней Эвергарда, на полпути к озеру. Еретик Галлард Альмера должен быть арестован! Как вы добьетесь этого, если пройдете мимо его замка?

Эрвин кашлянул:

— Господа, свободны все, кроме желающих покритиковать меня.

За минуту шатер опустел, осталась лишь Корделия и Джемис со Стрельцом.

— Святая мать, — спокойно произнес Эрвин, — я прекрасно помню ваше пожелание, высказанное в столице. Вы хотите примкнуть к лику святых и попасть на иконы. Я думаю, что смогу это устроить.

— Милорд, выступление Фарвея только доказывает, какую опасность представляет Галлард Альмера! Полагаете, великое и древнее герцогство Надежда встало бы на сторону какого-то банкира? С Перстами или без них, Виттор Шейланд — не властитель умов и не лидер среди лордов. Он не способен расколоть Империю. Галлард — иное дело! Приарх-еретик — кумир для всех вольнодумцев и безбожников. Он должен быть разбит как можно быстрее!

— Да, свята мать, я понимаю это. И вырою ему яму той глубины, какая удовлетворит Церковь Праматерей.

— Тогда почему вы не ведете войско в Эвергард?

Эрвин вздохнул.

— Еще недавно я считал свою сестру погибшей, и действовал исходя из этого. Но, как вы знаете, Иона оказалась жива. Что ставит меня перед крайне сложным выбором…

— Внимательно слушаю вас.

— Святая мать, я все поясню, но сперва хотел бы выслушать замечание кайра Джемиса. Полагаю, оно тоже касается нашей темы.

Монашка повела бровью:

— Вы позволяете кайрам делать вам замечания?

— Разумеется, нет. Но одному кайру плевать на это.

Джемис погладил Стрельца между ушей и произнес:

— Милорд, зачем вы позвали на совещание вражеского шпиона?

— Вы о Михаэле? Возможно, он — честный перебежчик.

— А возможно, шпион!

Эрвин улыбнулся:

— Я принимаю это замечание. Имеются ли еще?

— Милорд?..

— Кайр Джемис, давеча после боя у дамбы вы изъявляли желание покритиковать меня. Сейчас я даю вам возможность. Скажите все, что накипело.

Лиллидей нахмурился:

— Вы издеваетесь, милорд?

— Отнюдь. Вы недовольны мною с самого начала похода. Я устал от ваших мрачных намеков. Говорите напрямик.

— Хм… При посторонних?

— Мать Корделия — моя исповедница. Она слышала вещи и похуже вашей критики.

Джемис потупился, почесал Стрельца для смелости, прочистил горло.

— Милорд, не примите за оскорбление. Битва у дамбы — сущий стыд. Векслер сбежал только потому, что вы не потрудились раздать внятные приказы. Вы допускали, что он может атаковать батальон графа? Предупредили бы людей об этом, выделили отряд сугубо для захвата генерала. Сказали бы: офицеры, ожидается подход кавалерии противника с такого-то направления. В случае внезапной атаки, по такому-то условному сигналу четвертая рота совершает обходный маневр с целью захвата штаба… Чего уж проще! Но вы устроили дурацкие гонки между кайрами — в итоге Векслер сбежал.

Стрелец протяжно уркнул, выражая согласие с хозяином. Джемис продолжил:

— И это не все, милорд. Мы оба знаем, что вы — не первый мечник Севера. Отменные доспехи трижды спасли вас в том бою, и еще раз — мальчишка по имени Артур. Но хватит полагаться на удачу, тьма сожри! Один меткий удар врага — и конец не только вам, а всей нашей священной войне. Не лезьте в атаку, держитесь за моей спиной, а лучше — назначьте четверку телохранителей.