– Три с половиной, – вмешался Зак.

– Три с четвертью.

– Попробую, – сказала я, тоже начиная понимать.

– Держи, – Зак протянул мне свинцовый карандаш.

Приложив листок к стене и то и дело сверяясь с формулами, я расписала на чистой стороне расчет, пару раз перепроверила числа. Зен взял его у меня.

– Заодно и в создании артефактов попрактикуюсь, – хмыкнул он, глядя то на листок, то на вывеску над дверью.

Брат проследил за его взглядом.

– Думаешь, осилишь на дерево?

– Не попробуешь – не узнаешь, – Зен посерьезнел. – Не на дерево, на гвозди. – Он приподнялся на цыпочки, дотянувшись до угла вывески, где сияли медью шляпки. – По-взрослому, чтобы навсегда, точно не смогу, но пару деньков продержится, а больше и не надо.

Покупатель вышел из лавки, окинул нас подозрительным взглядом и поспешил прочь, сжимая под мышкой перевязанный бечевой сверток. Зен потянулся к магии.

– Ну и фантазия у тебя, – передернулась я, наблюдая, как тает иллюзия, а сопровождающие ее заклинания цепляются к меди гвоздя. Металлы хранили заклинания лучше.

Зен опустил руку, пошатнулся. Лицо его побледнело, на лбу проступили капельки пота. Зак подхватил брата под локоть. Все-таки мы еще были совсем неопытными магами, а о создании артефактов пока знали лишь теоретически и контролировать силу как следует получалось плохо.

– А теперь отходим в сторонку и ждем, – ухмыльнулся Зак.

Так мы и поступили.

Не прошло и нескольких минут, как в лавку вошла женщина и тут же раздался истошный визг. Я бы тоже завизжала, если бы в нескольких шагах передо мной на полу – или даже в воздухе, если Зен ошибся, определяя высоту вывески – возникла крыса, лежащая на боку в луже крови. С раздутым животом, непропорционально большой головой и такими же непропорциональными, торчащими из оскаленной пасти зубами. Иллюзионщик из Зена был такой же, как и артефактор, но в этот раз огрехи иллюзии, пожалуй, шли ей только на пользу.

Женщина выбежала из двери, сопровождаемая звоном колокольчика и обещанием «уши оборвать лоботрясам».

– Сматываемся, – шепнул Зак, и мы шмыгнули в переулок, давясь хохотом.

– Вот так вот, – довольно сказал Зен. – И лавка цела, и покупатели разбегаются. Будет знать.

Мы двинулись к университету.

– Солнце садится, – забеспокоилась я. – Ворота закроют.

– Ерунда, – отмахнулся Зак.

– Иногда мне кажется, что эти правила специально придумали для того, чтобы развивать в студентах изобретательность, – поддакнул второй брат.

– Или отделять послушных и туповатых от сообразительных.

– Ну спасибо, – надулась я.

– Ты просто слишком правильная, – фыркнул Зак. – Ничего, держись нас, и мы это исправим.

– Этого-то я и боюсь.

– О, трактир! – сменил тему парень. – Мы здесь днем не проходили, но не заглядывали. Зайдем? Вдруг там вышибалы нужны.

Я глянула на вывеску.

– Работают с шести утра до двенадцати ночи. Учиться-то когда будете?

– Да… – Зак посмурнел и тут же снова разулыбался. – По очереди. Чужие нас вечно путают, вот и пригодится.

Зен кивнул, с явной неохотой.

– Тогда иди один.

Зак дернул меня за рукав.

– Нори, пошли. Вдруг и для тебя там что есть.

– Я лучше на улице постою, – покачала я головой.

Если в ресторан женщина могла прийти с мужем или покровителем, то в трактире ей однозначно нечего было делать, даже в «господских» залах.

Мы остались на улице, болтая о пустяках и время от времени косясь в сторону двери. Внутри было тихо. Раз только, когда выходил посетитель, из открытой двери донеслось металлическое дребезжание музыкальной шкатулки, судя по всему, усиленное магией. Но дверь захлопнулась, и снова все стихло. Разговор увял – желать удачи парням мне не хотелось, учеба и без того давалась им непросто. Но, с другой стороны, даже бесплатная учеба стоила денег: бумага, перья, заготовки для артефактов и прочие мелочи – только знай расплачивайся.

Вдруг изнутри раздался пьяный рев, такой громкий, что слышно было даже сквозь закрытые окна. Что-то зазвенело, загрохотало. Мы с Зеном переглянулись, но прежде, чем успели на что-то решиться, дверь распахнулась и из нее вылетел хорошо одетый здоровяк. Нет, не здоровяк, заплывший жиром бугай, ширина которого не намного уступала его росту. Мужчина скатился по лестнице, плюхнулся на брусчатку. В дверях за его спиной возник Зак. На его скуле расплывалось багровое пятно, но выглядел парень совершенно довольным.

– Бррр, – бугай потряс головой. Обернулся, уставившись на Зака, потом снова посмотрел на Зена. – Вроде головой ты меня не прикладывал, чтобы в глазах двоилось.

Только сейчас я поняла, что хмельным от бугая не несло вовсе.

– Так я получил работу? – поинтересовался Зак.

– Помоги-ка. – Мужчина ухватил его за руку, едва не уронив, кое-как встал. – Получил. Завтра к открытию приходи.

Зак засиял, как новенький медяк. Мужчина оглядел меня.

– А ты и рот не раскрывай. Не сможешь меня выкинуть – на работу не возьму, сможешь – меня на смех подымут, девка одолела, и всем плевать будет, что магичка.

Я прогнала мысль попроситься посудомойкой – парни-то смогут менять друг друга, пользуясь сходством, а меня заменить некому – и промолчала.

Мужчина кряхтя взобрался по ступенькам, ворча: «Может и прав целитель, слишком тяжел стал». Дверь захлопнулась, и снова стало тихо.

– Слыхали, как прибедняется? – Зак коснулся стремительно опухающей скулы. – «Тяжел стал».

– Дай-ка. – Я коснулась его лица заклинанием, одним из немногих, что мы успели изучить на первой помощи. Лицо парня снова стало симметричным.

– Спасибо. – Он снова разулыбался. – Здоров, зараза, и быстрый, ух! Но я его все равно сделал!

– Это хозяин, что ли, был? – переспросил Зен.

– Ага. Говорит, мол, сможешь меня выкинуть – получишь место. И прежде, чем я пикнуть успел – шарах в морду! Ну, я встряхнулся и…

Следующие несколько минут только и слышно было: «А я ему – бац, а он с левой…» – кажется, рассказ продолжался раза в три дольше, чем длилась сама драка.

– Нори, будь другом, – серьезно сказал Зен, когда Зак, наконец, иссяк. – Дашь списать конспекты? На брата надежды нет.

– Дам. – Я не стала напоминать, что они и без того у меня списывают почти по всем предметам, потому что не успевают конспектировать за преподавателями. – Но что вы с практикой будете делать?

– Будем друг другу показывать, что да как, – вздохнул Зак. – А что поделать, нельзя же бесконечно бумагу и перья у всех подряд выклянчивать.

Перья у них в самом деле были ужасные – огрызки в пару дюймов, не больше, такие по-хорошему только выкидывать. Неудивительно, парням-то, в отличие от меня, подъемные были не положены. Оплатили дорогу до столицы, и то хорошо. Как они до сих пор протянули, лучше, наверное, не спрашивать.

Я вспомнила про чек от Бенедикта.

– У меня есть лишние деньги. Возьмите, на сколько-то хватит. Будет время найти работу, чтобы учебе не мешала, – предложила я.

На самом деле, я даже до сих пор не знала, сколько там, конверт так и лежал у меня в дальнем углу шкафа нераспечатанным. Но уж чтобы купить бумагу и перья на пару дюжин дней вперед, должно хватить!

– Нет, – в один голос сказали парни, выслушав историю чека. – Еще не хватало, у девчонки денег брать!

– У боевого товарища, – фыркнула я.

Мы рассмеялись.

– Нет, в самом деле. Тебе самой пригодятся. Будет настроение – пропьешь и нас угостишь, – ухмыльнулся Зак. – Но ни взаймы, ни в подарок мы у тебя не возьмем.

– Не слушай его, – вмешался второй близнец. – Придумал тоже – пропить. Узнай, сколько там, и в банк положи на свое имя. Жизнь длинная, что угодно может случиться, запас карман точно не потянет. К тому же после диплома как-то устраиваться придется, а там подъемных не дадут.

– Да не возьму я эти деньги!

– Ну и дура будешь, – сказал Зак. – Вдруг там хватит, чтобы нормальное место после диплома купить!