С другой стороны, эти передышки явно пошли нам на пользу: не привыкшие к тяжелому труду и долгим пешим переходам, мы уставали очень быстро. Мысленно я много раз успела и проклясть, и поблагодарить организаторов отбора. Проклясть – понятно за что, а поблагодарить – за удобную одежду. Страшно подумать, каково бы нам было пробираться по этому лесу в платьях и туфельках, предназначенных для ходьбы по паркету, на худой конец – садовым дорожкам. Или, того хуже, босиком и в сорочках. Тогда можно было бы сразу садиться под куст и ждать спасения. А заодно насморка и волдырей от комариных укусов.

Комары досаждали нам неимоверно, видимо, где-то неподалеку было болотце. Прихлопнув очередную зудящую тварь, я тоскливо поинтересовалась в пространство:

– Кто скажет, почему, несмотря на несомненные успехи магической науки, никто не придумал заклинание от этих паразитов?

– Потому что есть средства попроще? – хмыкнула Кассия. – Пижма, например. Или настойка гвоздики на водке.

– Беда только, что у нас нет ни того, ни другого, – вздохнула я.

Может, щит поставить? Но я не смогу держать его бесконечно, и вдруг магия понадобится мне на случай какой-то серьезной опасности? Да и вообще, что за глупость – щит от комаров. Может, еще на воробьев поохотиться стеной пламени?

В этом лесу мы явно были не единственными живыми существами: над головой скакали белки, пролетали птицы. Время от времени в отдалении трещали ветки, а один раз между деревьев неторопливо вышел заяц размером с хорошего пса – мы так оторопели от его размеров и наглости, что зверюга успела скрыться в кустах прежде, чем мы сообразили, что упустили полтора стоуна[4] живого мяса.

Наверное, мы не подумали, что заяц – еда, еще и потому, что совсем незадолго до этого набрели на земляничную поляну и долго ползали, собирая в горсти и закидывая в рот душистые ягоды. А потом нам попалось несколько стаек дождевиков. Делия сложила из прутьев, переплетенных магией, корзинку, в которую грибы и отправились.

И все же, когда солнце спустилось ниже верхушек деревьев, стало ясно, что ягод и половины стоуна грибов, пусть из них и можно будет сварить пустую похлебку, явно недостаточно для трех молодых здоровых девушек, которые за проведенный в лесу день нагуляли отличный аппетит. Такой отличный, что, не удержавшись, уничтожили и оставшиеся три яйца, и яблоки. Никто не жаловался, понимая бесполезность нытья, но желудки пели песни у всех.

– Пора бы подыскивать место на ночь, – заметила Кассия. – Пока обустроимся, пока поедим, стемнеет.

Делия вздохнула.

– Я так устала, что усну, кажется, на голой земле. Но хорошо бы поймать кого-нибудь на ужин.

– Значит, будем смотреть во все глаза. Искать удобную поляну и дичь, которую можно поймать и съесть, – сказала я. – Вот, например…

Я замерла, вглядываясь в кусты. Неужели в самом деле на ловца и зверь бежит? Заметив, что я застыла, остановились и замолчали и остальные.

Из кустов высунулся олень. Без рогов, то ли еще не выросли, то ли сбросил по весне.

– Мелани, сможешь? – едва слышно выдохнула Кассия.

Я пожала плечами и собрала заклинание, целясь в шею животного.

Точно почуяв что-то, олень прыгнул вперед, и вместо того, чтобы рубануть основание шеи, перерезав крупную вену, резак прошелся по грудной клетке и рассыпался, не дойдя до хребта.

Олень взвыл и помчался прочь. Делия досадливо вскрикнула.

– За ним, – сказала Кассия. – Нельзя оставлять подранка.

Я кивнула и свернула в сторону. Даже не будь кровавых пятен на земле, след оленя легко было бы найти по поломанным кустам – обезумевшее от боли и страха животное мчалось, не разбирая дороги.

– У него четыре ноги, а у нас две, – проворчала Делия. – Толку за ним гнаться?

– Догоним. Человек – самое выносливое животное на свете, – сказала я.

– В самом деле? – удивилась Кассия.

– В самом деле. На южных островах до сих пор есть дикари, которые охотятся, просто идя по следу зверя. Медленно, но безостановочно, пока измученное животное наконец не свалится от изнеможения.

– Так то дикари, – пропыхтела Делия. – А я совершенно не чувствую себя самым выносливым животным на свете.

Я, признаться, тоже себя таковой не чувствовала. Единственное, чего мне хотелось сейчас, – свернуться клубочком в каком-нибудь сухом месте и уснуть, не обращая внимания на жалобы желудка. Но Кассия была права. Даже если забыть, что от нас убегает пара десятков стоунов мяса, оставлять подранка было слишком жестоко. С глубокой раной в груди он все равно обречен, но мучиться будет долго. Я мысленно поежилась – было отчаянно жаль, что не получилось убить красивое благородное животное, не причиняя лишней боли. Как же меня так угораздило!

Нет, нужно отринуть бессмысленные сожаления: в конце концов, до сих пор я не отказывалась от мяса, а олень – такое же животное, как свинья или корова. А что не смогла взять его чисто – так я не боевой маг, как сумела, так и получилось. Когда избавлюсь от графа, подкоплю немного денег и возьму факультатив по боевой магии, его преподавали у нас тем, кто намеревался стать армейским целителем. Я в армию не собиралась, но, похоже, это наука полезная, и неважно, что девушке она вроде бы незачем. 

Олень в самом деле не ушел далеко. Мы догнали его, наверное, через час – солнце, хоть и опустилось совсем низко, еще не успело порозоветь, и даже под кронами деревьев еще не сгустились сумерки. Подранок лежал на краю просторной поляны, которая, пожалуй, отлично бы подошла для ночлега.

Завидев нас, олень попытался подняться и, почти по-человечески застонав, снова упал. У меня внутри все словно перевернулось. Кажется, какое-то время я вовсе не смогу есть мяса. Желудок, впрочем, категорически со мной не согласился, заурчав.

Я снова начала собирать заклинание, чтобы добить подранка, и тут Делия воскликнула:

– Какой хорошенький! Ой, и еще один!

Я оглянулась. Из кустов на окраине поляны выглядывали две поросячьи мордочки.

Кассия выдохнула ругательство – за все время знакомства я впервые услышала от нее подобные слова.

– Бегом отсюда!

Да уж, самка кабана за детенышей порвет любого, и вовсе не в переносном смысле.

– А ол… – начала было Делия, но, оборвав себя на полуслове, завизжала и бросилась прочь со всех ног.

Потому что следом за милыми пятачками из кустов появились две здоровенные морды, одна еще и клыкастая. И судя по выражению этих морд, никого постороннего рядом со своими малышами они терпеть не намеревались.

Кассия кажется, покрыла ярда три одним здоровенным прыжком, разом оказавшись на противоположном от свиней краю поляны.

– Мелли!

Делия, споткнувшись, с размаху шлепнулась на землю. Я прыгнула к ней, на ходу выпуская заклинание. Свинья истошно завизжала, морда ее окрасилась кровью. Поросята бросились врассыпную. Я вздернула подругу на ноги. Огляделась. Рана на морде, кажется, вовсе не замедлила кабаниху.

– На деревья, быстро! – крикнула я.

Мне не особо доводилось лазить по ним с деревенскими мальчишками, но когда на тебя летит клыкастая туша в половину человеческого роста – и по голому сосновому стволу вскарабкаешься. Но прежде, чем я успела сделать и пару шагов, что-то отшвырнуло нас с Делией в сторону на добрых пару ярдов. Я упала, снова подскочила ровно для того, чтобы увидеть, как кабан с разбегу врезался в невидимую стену, да так, что отлетел от нее, словно мяч. Тяжело рухнул на траву. В следующий миг из воздуха нарисовался мужчина, подлетев к ошеломленному кабану, ткнул ножом в шею.

– Сзади! – крикнула я.

Герцог не стал тратить время, оборачиваясь, отскочил в сторону, пропуская мимо себя разъяренную самку. Плеснула вода, животное споткнулось о собственную отрубленную голову и упало.

«Правильно выполненный водный резак имеет чудовищную силу», – словно наяву прозвучал в моей голове голос дяди. По поляне разлилось алое пятно. Я всхлипнула и начала оседать на траву.