Мои щеки пылали так, что даже странно, почему все вокруг не разбежались от жара. На глаза навернулись злые слезы — нашли тоже представление. И этот… откуда только взялся, чтоб его изначальные твари сожрали!

— Подавятся, — ухмыльнулся красавчик.

— А? — не поняла я.

— Изначальные твари мной подавятся, — пояснил он, и я проглотила очередное ругательство. Сама виновата, мысли свои надо держать при себе, а не бормотать под нос.

— Что ж, думаю, дальше можно не разбираться, — сказал парень, но тут отмер стражник.

— Шустры вы, больно, ваше сиятельство.

Интересно, в самом ли деле «сиятельство», то есть самое малое граф? Или просто «ваше благородие» — барон? А то и вовсе нетитулованный? Ох, да мне-то какая разница! Забрать бы свои вещи и бежать без оглядки от этого «поборника справедливости», который на самом деле просто развлекается за мой счет.

— Оно, конечно, дело молодое, а девчонка прехорошенькая, как не вступиться. Да только что я капитану скажу, когда до него дойдет? — продолжал стражник. — Пусть докажет, что…

— …перестала бить жену по утрам, — буркнула я. Тут же едва не прикрыла рот ладонью: воистину язык мой — враг мой. Но, на мое счастье, слух у стражника был не такой острый.

— …не воровка!

— Что скажешь? — судя по ухмылке типа с амулетом, он опять услышал то, что для его ушей не предназначалось.

Сказать-то я хотела много чего, но вряд ли кто-то здесь будет рад это услышать, потому блистать красноречием не стоило. Разве что все-таки поволокут в каталажку: тогда уж терять нечего. Так что пришлось вести себя прилично.

— В сумке среди прочих вещей копия приказа о зачислении в университет на факультет боевой магии. В приказе три дюжины имен, среди прочих — Лианор Орнелас. Кроме приказа, там лежит билет на жительство на имя Лианор Орнелас.

Стражник открыл было рот, но я перебила его:

— Если вы хотите сказать, что я успела покопаться в украденном, то в билете на жительство есть описание внешности. Рост пять футов два дюйма, сложение среднее, волосы белые, глаза серые… — Пожалуй, полностью зачитывать описание не стоило. — Или после этого вы добавите, что я обокрала свою точную копию?

Красавчик извлек из сумки папку, в которую я сложила бумаги, бегло проглядел одну, вторую.

Стражник сдаваться не собирался. Уж очень ему не хотелось при всем честном народе признаваться, что был неправ.

— Да мало ли в столице таких пигалиц белобрысых? Просто совпало так, что еще одну такую же обчистила. Правду же говорят, вору все впору.

А еще совпало так, что из всех столичных стражников мне попался самый дубоголовый. Но и эту мысль следовало придержать при себе. Как же мне вывернуться?

Красавчик протянул бумаги стражнику.

— Я бы не советовал вам упорствовать в своем заблуждении…

Тот оттолкнул его руку, побагровев, даже заглядывать не стал.

— Я достаточно прослужил в страже, чтобы самому разобраться, кто есть кто!

— …если не желаете приобрести проблемы с родом Орнелас из Фарии, — словно не услышал его тип с амулетом. — Насколько я знаю, император тепло относится к своим дальним родственникам.

Стражник вытаращил глаза, я тоже на пару мгновений потеряла дар речи. Неужто в соседней Фарии есть знатный род с такой фамилией? Я же ее себе придумала, вот пару дней назад, когда надо было получать билет на жительство! Звучало красиво и к имени подходило. Имечко-то у меня тоже нездешнее. Жаль, не спросить приютскую нянечку, которая в тот год работала, за что она меня этаким наградила. Драться пришлось научиться раньше, чем читать. Хотя, может, стоит и спасибо сказать: будь я одной из сонмища Энн или Джейн, наверное, и характер бы другой получился. Поступала бы не на боевой, а на бытовой факультет.

— Эк вы загнули, ваше благородие, — делано рассмеялся стражник.

Я мысленно хихикнула: красавчик успел в его глазах скатиться от «сиятельства» к «благородию». Этак еще с четверть часа попрепираются, и перейдет в разряд «эй, ты!».

— Где император, а где эта пигалица! Да и будь она из Фарии, не билет на жительство у нее тогда бы был, а проезжая грамота. И дворянская грамота.

— У знати свои причуды, — ухмыльнулся красавчик. — Вам ли не знать.

Может, стражник и хотел сказать что-то еще, но тут воришка взлетел пружиной, двинул в солнечное сплетение ближайшему мужику и, едва тот сложился, сиганул через него, будто играя в чехарду. Приземляясь, оттолкнул женщину — даром что та была раза в три шире него — и помчался со всех ног.

— Держи его! — закричал кто-то.

Кто-то засвистел. Толпа заколыхалась, потянулась в сторону беглеца. На мой локоть легла чужая рука, потянула в сторону.

— Пошли отсюда, пока он занят другим, — горячо и щекотно прошептали мне в ухо.

— Но… — пролепетала я. Совершенно не вовремя к щекам прилила кровь, ноги стали ватными, и все, что мне оставалось, — подчиниться силе, что неумолимо влекла меня прочь.

— Быстрее, говорю. — Бархатный баритон прошелся мурашками вдоль позвоночника.

— Держи вора! — закричал за спиной стражник, и этот крик привел меня в чувство. Я заторопилась, но красавчик держал крепко.

— Быстро, но не суетись. Спокойно. Дай ему возможность «не заметить» твое исчезновение.

Я мотнула головой, окончательно перестав что-то понимать.

— Но…

— «Но, но…» Нашла тоже лошадь, — пробурчал он, сворачивая в переулок. — Погоди. — Он замер, прислушиваясь.

Я тоже обратилась в слух. Крики «держи вора», повторившись пару раз, затихли. Про «воровку» никто и не вспомнил. Потом наступила тишина — насколько вообще может быть тихо на людной улице.

— Баран упертый, — проворчал парень с амулетом. — Понял ведь, что оплошал, да гордыня раньше него родилась. А ты тоже хороша: язык без костей.

— Я?! — Я выхватила у него папку с документами, торопливо пролистав. Все на месте, слава богам. Вырвала из рук сумку которую, парень, впрочем, тут же выпустил, запихала в нее документы и сорочку, ее, оказывается, он тоже до сих пор держал в руках. — Да если бы не вы, ваше… сиятельство, — я выплюнула это именование, будто ругательство, — вообще ничего бы не случилось! Откуда вы только свалились на мою голову! — Зови меня Родерик, к тварям «сиятельств». И я тебе помог вообще-то, мелочь ты неблагодарная!

— Уж помог так помог! — Я начала застегивать пряжку сумки, но пальцы не слушались. — Да кто вас просил влезать! Я бы сама прекрасно справилась!

— Я видел, как ты справляешься! Прекрасно, ничего не скажешь!

— Да я бы забрала свое и смылась до того, как стражник появился, если бы вы меня не задержали! Нет, надо было все испортить!

Он ухмыльнулся.

— Не смог пройти мимо красивой девушки.

Он что, всерьез полагает, что я куплюсь на дешевый комплимент? Да он их наверняка десятками отсыпает, не задумываясь!

— Лучше проходили бы себе мимо! Если бы не ты… не вы… — От злости все слова закончились, оставив одни междометия.

— Если бы не я, тебя бы сейчас волокли в каталажку за нападение на добропорядочных горожан! — рявкнул он.

— Это вор-то добропорядочный!

Красавчик схватил меня за плечи, встряхнул так, что у меня голова мотнулась и зубы стукнули.

— Не попала бы ты в вора! Даже я не рискну в такой толпе боевыми заклинаниями швыряться!

— «Даже!» Тоже мне, боевой маг со стажем в полвека! — Я вывернулась из его хватки.

— Да уж побольше, чем у тебя. — Родерик снова поймал меня за плечо. — Ты чем вообще думаешь? Ладно бы в самом деле из рода Орнелас была, может, и отделалась бы поучением, а так — штраф и две недели в яме на первый раз! И кто тебя будет ждать в университете через эти две недели?

Его слова словно окатили меня ледяной водой, напомнив, кто я и кто он. Злость исчезла, сменившись усталостью — не физической, а той, что накатывает после серьезной встряски. Зато руки перестали дрожать, и удалось наконец справиться с пряжкой. Я закинула сумку на плечо, подняла взгляд: на сильных мира сего следует смотреть открыто и прямо, показывая, что не имеешь никаких дурных помыслов.