– Нори, мне жить с тобой. Не им. И мои родители знают о тебе.

Я охнула. Хотя как им не знать, если Сайфер познакомил меня с их драконами?

– Да, среди знати найдутся недовольные – продолжал Рик. – Породниться с императорской семьей хотели бы многие…

Я сникла. Еще не хватало, чтобы из-за меня начались политические проблемы. Я-то в политике ничего не смыслю.

– Но моя мать по рождению всего лишь баронесса, и знать смирилась. Смирится и с тобой.

Только его мать была победительницей отбора. А я – девчонка из приюта. Наверное, эти мысли отразились у меня на лице.

– Нори?

Ах да. Он же сказал, драконы чуют эмоции. Я сглотнула ком в горле.

– Рик, я очень тебя люблю. Я хочу быть с тобой. Но мне страшно. Я ничего не смыслю в политике, придворном этикете и вообще… – Ужасно не хватало слов. – По твоим меркам я – необразованная деревенщина, и…

Казалось бы, и раздумывать не о чем. Такое ведь только в сказке бывает, чтобы принц, настоящий принц собрался жениться на безродной сироте! А я вместо того, чтобы радоваться чуду, мучительно соображаю, что сказать. Потому что не поворачивался у меня язык сказать «да» – слишком уж многое разъединяло нас. Но и отказать… да проще сразу умереть!

Хватит ли у меня сил дотянуться до него? Хватит ли у него терпения прощать мои промахи?

– Мне тоже страшно, Нори. – Его улыбка оказалась неожиданно неуверенной. – Страшно, что ты откажешь. Но я уже поддался страху один раз. Боялся, что потеряю тебя, если ты узнаешь, кто я. И едва не потерял – именно потому, что пошел на поводу у страха.

А может, и хорошо, что драконы способны читать чужие чувства. По крайней мере, Родерик знает, что сейчас я не ломаюсь и не набиваю себе цену.

– Я хочу быть с тобой, Рик. Быть твоей. Только дай мне время свыкнуться со всем этим.

Он просиял. Потянулся к моим губам, и я потянулась ему навстречу.

– Сайфер спрашивает, можно ли другим драконам рассказать об этом своим людям, – сказал Родерик, когда поцелуй прервался.

– Он уже разболтал другим драконам? – ужаснулась я.

– Не ругай Сайфера, у драконов общий разум. Что знает один – знают все остальные. Но драконы не…

– Не раскрывают тайны своих людей, так он говорил, – вспомнила я.

– Да, он даже мне не сказал, что ты не променяла бы меня на принца, – улыбнулся он. – Пока ты сама не начала рассказывать.

Я смутилась.

– Теперь всю жизнь будешь об этом вспоминать?

– Теперь это будет одним из лучших моих воспоминаний. – Рик чмокнул меня в кончик носа. – Так он расскажет?

Я мысленно поежилась, представив самую вероятную реакцию императора. Впрочем, Рик прав – если идти на поводу у своего страха, все станет только хуже. Пусть лучше его родители будут недовольны сейчас, пока еще можно все отменить. Если их недовольство заставит принца пойти на попятную – мне будет больно. Но куда больнее окажется узнать, что он отказался от меня, когда я по-настоящему поверю в то, что стала его невестой. Сейчас я до сих пор чувствовала себя оглушенной. Как будто все происходит не совсем со мной.

– Пусть расскажет, – согласилась я.

– А когда ты хочешь официально объявить о помолвке?

Я ужаснулась.

– Мне ведь житья не дадут!

– Приставлю к тебе охрану. – Родерик рассмеялся. – Шучу. Я понимаю, что ты сейчас слишком ошарашена. Торопиться некуда, как захочешь – так и проведем церемонию. – Его лицо посуровело. – Тем более, что мы еще с этой пакостью не разобрались.

Он мотнул головой туда, где на столике все еще стоял флакон, который дала мне Дейзи.

– Пока мы не нашли, кто за этим стоит, ты в опасности.

Настроение мигом испортилось.

– Это ты в опасности. Я сама по себе никому не нужна.

Родерик покачал головой, но спорить не стал. Взял в руки флакончик.

– Но все же, до чего хитро выплетено!

Я-то даже и не пыталась разобраться в сети заклинаний на флаконе. Понимала, что слишком много не знаю.

– Нори, я понимаю, что «один человек», который тебе дал это – кто-то из тех, кого ты считала другом или, по крайней мере, хорошим приятелем. – Теперь Рик смотрел на меня серьезно и строго. – Но в этом надо разобраться, и разбираться должны настоящие дознаватели, а не мы с тобой. Некромантия – не шуточки.

Я сглотнула.

– Ты готова рассказать всю правду императорскому дознавателю и начальнику службы безопасности дворца? – Прежде, чем я успела ответить, Родерик добавил. – Я не отойду от тебя ни на секунду и не позволю обидеть. Это я тебе обещаю. В конце концов, ты – моя невеста.

– Рик, я чувствую себя доносчицей.

Он погладил меня по голове.

– Я видел изначальных тварей. Дрался с ними. Они…

Даже не глядя на него, я ощутила, как его передернуло.

– А еще я разговаривал с человеком, подвергшимся ментальной магии. И читал допросные листы тех, кто под ее влиянием совершил преступление. Это страшно, Нори. Ты не доносчица. Ты защищаешь себя как можешь, потому что самой тебе с ними не справиться.

– Но за некромантию полагается смерть! Дейзи казнят!

Ну вот, я и проговорилась.

– Дейзи… – Его лицо помрачнело.

– А вдруг я просто напридумывала невесть чего, а она в самом деле лишь хотела мне помочь?

Я сама понимала, что звучало все это глупо и жалко. Но Родерик не стал смеяться надо мной.

– Нори, мне нравится Дейзи. И я сделаю все, чтобы разобраться в этом как следует. Возможно, и она под действием ментальной магии. Возможно, у нее были другие причины. Попрошу отца о помиловании, в конце концов. Но… – В его голосе прорезалась горечь. – Приворотное зелье не купишь в лавке за углом, и рецепты его подружки не передают друг другу шепотом. Это намного хуже, чем запрещенные дурманные настои. Если она сознавала, что делает…

– Я понимаю. – Прошептала я. На самом деле пути назад не было, и это я тоже сознавала. Но мне надо было собраться с духом.

Я заглянула в лицо Рику.

– Ты обещаешь, что будешь рядом?

– Да, – твердо ответил он.

– Тогда веди.

Пройдя сквозь портал, мы оказались в длинном просторном коридоре. По высоким потолкам, огромным окнам и паркету я догадалась, что мы во дворце. Но в этой его части все выглядело не настолько пышным и позолоченным как в той, где нас водили с экскурсией. А если приглядеться повнимательней, можно было заметить подстершийся лак паркета, огарок свечи на подоконнике и другие мелочи, показывающие, что этой частью дворца активно пользуются, а не только демонстрируют зевакам.

– Ничего не бойся. – Родерик крепко держал мою вспотевшую ладонь.

Я кивнула. Поджилки тряслись.

Родерик остановился у одной из дверей – для меня все они выглядели одинаковыми. Постучал. И только когда из-за двери послышалось «входите», распахнул ее, по-прежнему не выпуская моей руки.

Седовласый мужчина, сидевший за письменным столом, подскочил, будто его пружиной подкинуло.

– Ваше императорское высочество, чем обязан?

– Здравствуйте, господин Гримани, – сказал Родерик.

Гримани! Верховный имперский дознаватель! Когда я была маленькая, тогдашний ночной сторож пугал им нас, детей, дескать придет Гримани, унесет в темницу… Потом об этом узнали воспитатели, и сторожа уволили. Воспоминания о детском страхе остались.

Но во внешности дознавателя не было ничего страшного или отталкивающего. Встреть я на улице этого высокого сухощавого мужчину, не стала бы оборачиваться. Разве что острый внимательный взгляд выдавал в нем человека непростого. И всего лишь «господин», то есть нетитулованный – а как высоко взлетел! Может и мне с моим личным дворянством в будущем удастся чего-то добиться?

– Сядьте. Разве отец уже объявил, что я снова наследник?

Ох, не о том я думаю, совсем не о том! Да, у этого господина приятное умное лицо, и, наверное, в присутствии принца – наследного принца! – он не станет вести себя, как приснопамятный господин Ашер. Но на таких должностях не бывает безгрешных агнцев, и кто знает, не решит ли дознаватель проверить мою искренность допросом с пристрастием?