Но оказалось, что все ящики в шкафу на полстены заполнены лишь карточками с названиями и описаниями книг.
— Сколько же их у вас? — полюбопытствовала я.
— Двадцать тысяч томов, не считая комплектов учебников, — ответила Стефания.
Двадцать тысяч! Число не укладывалось у меня в голове. Неужели хоть один человек прочел их все? Рядом с такими числами пара сотен книг — вся приютская библиотека, включая невесть как попавший в нее «список гражданских чинов», — прочитанных мной за всю жизнь, казались каплей в море.
— Не пытайся изучить всю тему до последней книги, — посоветовала мне госпожа Стефания, объяснив, как искать в тематическом и алфавитном каталогах. — Десяти источников вполне достаточно для обычной студенческой работы. Но для начала лучше отбери побольше, некоторые отсеются в процессе работы.
Я кивнула и зарылась в карточки.
Через полчаса я готова была проклинать плодовитый и пытливый ум самого Ингрэма Соммера, последователей, пересказывавших и толковавших его труды, а заодно и преподавателя, заставившего меня отдуваться за чужие проказы. Но все же мне удалось подобрать какой-никакой список для начала, оставить госпоже Стефании заявки на книги, за которыми я собиралась вернуться между последней парой и ужином, и даже родить первую фразу будущего доклада. «Нельзя переоценить вклад, который внес Ингрэм Соммер в магическую науку», — записала я себе, выхватив это предложение с одной из карточек. Жаль, что на большее не хватило времени. Надо было возвращаться в корпус боевиков на первое занятие по бою без оружия.
Тренировочный зал находился на первом этаже в самом конце правого коридора. Дверь была распахнута, словно приглашая, изнутри не доносилось ни звука — впрочем, судя по часам в холле, первая пара еще не закончилась. Я шагнула внутрь. Просторный зал заливало солнце из открытых окон. Широкоплечий силуэт отступил от окна, оборачиваясь, и я узнала господина Этельмера. Похоже, он очень любил свежий воздух — в зале было прохладно, но закрывать окно преподаватель не торопился.
— Ты рановато. Где остальные? — полюбопытствовал он.
— Думаю, на лекции.
Он кивнул и, к моему облегчению, больше не стал задавать вопросов, снова уставился в окно. Я прислонилась к стене, разглядывая обстановку. Впрочем, разглядывать особо было нечего — пустой зал, устланный матами.
Наконец из коридора донеслись голоса, следом стали слышны и шаги.
— А, вот ты где! — воскликнул влетевший первым Зак. Или Зен? Нет, все же Зак, когда зашел второй брат, это стало ясно. — Выйдем на минутку?
— Зачем? — поинтересовалась я. Разговаривать с братьями не хотелось вовсе.
За время, которое пришлось провести в библиотеке, перебирая карточки, я вовсе не успокоилась. Заработала головную боль от непривычной работы ума и разозлилась еще сильнее. Правду говоря, кулаки так и чесались, и будь мы в нашем приюте, я бы дала им волю.
— Ну… Это… — Зак почесал затылок, зыркнул на господина Этельмера, который снова развернулся к окну, оглянулся на дверь, куда уже гурьбой вваливались наши однокурсники. — Несподручно как-то прилюдно…
— Досталось ей из-за тебя прилюдно, — подал голос Зен. Обернулся ко мне: — В общем, мы не думали, что так обернется. Извини, пожалуйста.
Он пихнул брата в бок, и тот, страдальчески оглядевшись — а любопытных глаз в нашу сторону уже смотрело предостаточно, — сказал:
— Да, извини.
— А доклад за меня извинения напишут? — проворчала я.
Вроде как они первыми пришли мириться, и извинения следовало принять, но слова — это просто слова. Дополнительная работа, которая свалилась на меня из-за того, что братья снова «не думали», после слова «извини» не исчезнет.
— Я бы помог, — очень серьезно сказал Зен. — Но толка будет мало.
— Да дай мне по морде, чтобы злость сорвать, и вся недолга! — воскликнул Зак. — Ну правда, не хотели мы тебя подставлять, по дурости все вышло!
24
— Думаю, битье морды тоже вряд ли поможет Лианор справиться с докладом, о чем бы тот ни был, — вмешался господин Этельмер. — Так что вам придется подумать, как по-другому компенсировать ей доставленные неудобства, в чем бы они ни заключались. Способами, которые не касаются моего предмета.
Он оглядел зал.
— Все на месте?
Студенты согласно загудели.
— Не вижу новых лиц, — покачал головой господин Этельмер. — На нулевой паре отсутствовал некий Конрад…
Студенты начали переглядываться, а я подосадовала, что, стоя в строю, не разглядела всех лиц и не запомнила имен.
— …похоже, он отсутствует и сейчас.
— Поди, до сих пор не проспался, — проворчал Феликс.
Чернявый, что хохотал надо мной на лекции, с силой пихнул его под лопатку. Феликс обернулся, но, на удивление, не стал огрызаться.
— Я запомню его отсутствие. — Преподаватель повел рукой. — Рассаживайтесь.
— Где рассаживаться? — подал голос кто-то. — Стульев нет.
— На маты. Устраивайтесь как вам удобно, хоть лежа. И начнем. Для начала я расскажу вам, почему мой предмет совершенно бесполезен.
Наученная горьким опытом, я попыталась примоститься в углу, подальше от преподавателя. Но не одной мне пришла в голову эта светлая мысль: у стенки началась толкотня. Соваться туда мне и смысла не было, отмахнутся, как от пушинки. Поэтому я молча опустилась прямо там, где стояла, — и снова оказалась в первом ряду и в гордом одиночестве. Этельмер оглядел нас и усмехнулся.
— Думаете, Лианор такая большая, что заслонит вас всех?
— Вы сказали «как вам удобно», — сказал кто-то, и я узнала голос, который возмущался, что приходится раздеваться при девушках.
Преподаватель пожал плечами.
— Что ж, если вам удобно прятаться за спину барышни…
— Не барышни, а боевого товарища, — съехидничал Зак.
— Что ж, если вам удобно прятаться за спиной боевого товарища, оставайтесь, как есть, — без тени улыбки согласился Этельмер.
За спиной зашевелились. Близнецы устроились по обе стороны от меня, рядом возникли чернявый и — странное дело — Феликс. Видимо, решил не нарываться снова.
— Итак, кто может предположить, почему рукопашный бой без оружия совершенно бесполезен боевому магу? — спросил преподаватель.
— Потому что есть магия, — ответил Зак.
— Магия может истощиться, — сказал кто-то от стены, — а руки-ноги никуда не денутся.
— Их и пообрывать можно, — не сдавался Зак.
— Тогда и магией особо не навоюешь, — возразил тот же голос.
В самом деле, магическая сила была напрямую связана с телесным здоровьем самого мага. Нет, не с физической силой — иначе мне и другим девушкам действительно нечего было бы делать на боевом, где заклинания требовали немалого дара. Но все же любые раны, болезни и даже обычная физическая усталость уменьшали и силу дара.
— Вы оба правы. Магия может разить издалека, и умелый боевик способен держать оборону очень долго, не подпуская врагов на расстояние рукопашной. Долго, но не бесконечно, и рано или поздно силы истощатся, — сказал Этельмер. — Еще предположения будут?
— Потому что изначальные твари на кулачках махаться не станут, — предположил Зен.
Изначальные твари питались болью, страданием и смертью — и сеяли их вокруг себя. Говорили, что они — порождения самой магии. Еще говорили, что их то ли создают, то ли призывают некроманты, чтобы получить силу.
— Не станут, верно, — кивнул преподаватель. — Однако прорывы случаются редко. Предпоследний был четверть века назад, последний — восемь лет назад, и я очень надеюсь, что еще лет десять мы будем жить спокойно.
— Вы там были? — полюбопытствовала я.
— Был. Как и декан Рейтер. И мы оба очень не любим об этом вспоминать.
— Мой дядя сражался во время последнего прорыва, и он говорит, что эти твари неуязвимы для магии, — сказал Феликс. — Так что на кулачках или нет, все равно останется только молиться, чтобы дракон одолел их раньше, чем они доберутся до тебя.
— Не полностью неуязвимы, но малочувствительны. Поэтому твой дядя прав — нужно сделать все, чтобы изначальные твари добрались до тебя как можно позже, — согласился преподаватель.