Мишель, который сам же кричал про «неправильно», выставил перед собой обе руки и первым послал в чудовище сноп Света. Колени у него задрожали, кровь отхлынула от лица. Он опустил руки и буквально рухнул на крышу.

— Это всё, — хрипло сказал Мишель. — Больше — не смогу. — В его тоне слышалось удивление, не совместимое с жизнью.

Так бывает, когда осознаёшь разницу в масштабах между собой и тем, с чем борешься.

Свет с небес иссяк — Света остановилась передохнуть, ей такие чудеса тоже нелегко давались. А чудовище тем временем вновь начало отращивать новую голову, одновременно с этим поднимаясь.

Какая-то из конечностей монстра смахнула горстку Воинов во главе с Платоном. К счастью, Платон успел выставить Щит.

Я лихорадочно соображал. Задолбить чудовище так же, как задолбили прошлого, перед антикварной лавкой, мы, может быть, и сумеем, но угробим при этом прорву людей. Чьих-то родителей, братьев, сестёр, друзей, мужей и жён. Это ли не мостик к следующему смертному греху, которым может стать Уныние?

Проклятие! Такое чувство, что нас обложили со всех сторон и выхода нет. Может быть, и вправду глупая была затея — сражаться с Тьмой?.. Я — всего лишь человек, мы — всего лишь люди. А она — нечто космогоническое. Великое. С чего я вообще взял, что…

Стоп!

— А ну, пошла вон из моей головы, сука! — в полный голос прорычал я.

Все, включая бледного Мишеля, который так и не сумел подняться, уставились на меня с недоумением.

— Ты в порядке, Капитан? — спросил Анатоль.

— В полном, — кивнул я. — Есть план. Но мне понадобится ваша помощь.

— Да.

— Мы готовы.

— Что нужно сделать?

Они обступили меня. Мишель поднялся, опираясь на руку Андрея, с другой стороны его поддержала Полли.

— Одну простую вещь, — сказал я. — Когда я исчезну, держите Алмазову и не позволяйте ей отправиться за мной.

— Что? — нахмурилась Кристина. — Отправиться? С тобой?

Я улыбнулся ей:

— О, ты знаешь…

Тянуть сцены прощаний мне никогда не нравилось. Поэтому я сразу сделал шаг в сторону и, оттолкнувшись от бортика, рыбкой нырнул вниз.

План был непродуман совершенно. Не было времени думать. Я просто почувствовал, что могу, сумею провернуть подобное, что на уровне моих энергетических контуров всё возможно. Главное — действовать решительно и быстро. Так быстро, как только возможно, а лучше — ещё быстрее. И чтобы никаких сомнений. Малейшее сомнение меня просто похоронит. Раньше, чем хотелось бы.

В метре над землёй моё падение замедлилось. Я перевернулся, встал на ноги и, запрокинув голову, посмотрел туда, где предполагалось лицо чудовища. Оно уже вновь поднялось.

— Давай ещё раз? — предложил я. — Бей, сука!

На этот раз чудовище решило ударить рукой. Кулак взмыл надо мной и обрушился вниз, грозя вколотить меня в самое ядро планеты. Я вскинул руку, но вместо Щита сотворил Белое зеркало. С добавлением Света.

Танец начался. Нельзя ни оступиться, ни передохнуть. По-хорошему, чтобы делать подобные вещи, нужно тренироваться сутками напролёт в течение многих лет. Вести дневники наблюдений, настраивать и перестраивать свою энергетическую систему.

Но я был далёк от академического склада ума. Пусть так и напишут на моём надгробии над пустой могилой…

К ощущению врывающейся в меня Тьмы я был готов, испытывал такое уже как минимум дважды — со Стражем и с прошлым прорывом. Только вот теперь я не позволил Тьме вырваться. Я подождал, пока она меня заполнит.

Эту силу использовать было нельзя. Совсем. Это — за пределами запретного, это — немыслимое. Но другой силы у меня, к сожалению, под рукой не оказалось. И я взял то, что было.

Когда убрал Зеркало, в голове оставалось лишь крохотное светлое пятнышко. Но именно оно управляло мною, в нём одном сохранилось моё несгибаемое намерение, от которого я не отступлю — несмотря на то, что чувствую сейчас.

А чувствовал я восторг. Счастье и всемогущество. Я был всесилен! Став единым с Тьмой, я обрёл невероятную власть и несравненную силу. Теперь у меня в принципе не может быть никаких врагов. Я уже победил! Не этого ли я добивался всю жизнь?

«Не этого», — бесстрастно заявило светлое пятнышко.

И я сотворил портал. Вернее, половину портала, на выход не закладывался. Хотя и эта половина была такой огромной, что вряд ли хоть один маг за всю историю человечества хоть раз делал подобное.

Прежде ведь никто и никогда не располагал всеми силами самой Тьмы.

— А… Это вообще как? — спросил Мишель, глядя вниз.

Внизу не было ничего.

Нет, там, конечно, оставалась разбитая дорога, там стояли младшие Воины Света, Платон Степанович, Витман — но и те лишь обалдело крутили головами.

Кости не было. И, что ещё глобальнее, не было жуткого монстра, с которым миг назад никто не знал как бороться.

— Что произошло? — воскликнула Полли. — Куда он делся⁈

— Проклятый дурак! — застонала Кристина, схватившись за голову.

Все повернулись к ней.

— Что?

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Что он сделал?

— Понимаю! — Кристина резко опустила руки. — Знать не знаю, чего он пытался добиться, но добился, видимо, самоубийства. Будем надеяться, что я сумею его найти.

С этими словами Кристина подошла к краю крыши, готовая прыгнуть туда, где несколько секунд назад стоял Костя. Она знала, что точность координат имеет большое значение. Если прыгнет оттуда же, откуда прыгнул он, они, возможно, окажутся в пределах видимости друг друга…

— Нет! — оглушили её голоса с двух сторон.

И Кристина, к немалому своему изумлению, почувствовала, как её схватили за руки и оттащили от края.

— Вы что, рехнулись⁈ Отпустите меня!

— Нет, — мотнул головой Андрей и встал перед нею. — Приказ Капитана.

— Да он же погибнет там! — закричала Кристина, пытаясь вырваться.

Но её держали трое человек и держали как следует. В прошлой жизни Кристина сумела бы их раскидать, даже не задумавшись. Но в этой… Здесь её тело всё ещё было гораздо слабее, чем дух.

— Не погибнет, — сказал Анатоль. — Он никогда не погибает.

— Ты — идиот! — взвыла Кристина. — Ты как ребёнок, который верит во всемогущего папу! Ты хотя бы понимаешь, куда он отправился⁈

Анатоль пожал плечами:

— Нет. Но моя вера и не нуждается в лишних знаниях. Куда бы ни отправился Капитан — он вернётся. Может быть, без сознания. Может быть, будет долго восстанавливаться. Но — вернётся. Непременно.

Кристина почувствовала, как силы оставляют её. Она обмякла, и Воины Света позволили ей упасть на колени.

— Идиоты, — прошептала Кристина. — Как я могла позволить себе связаться с детьми?..

Ей никто ей не ответил. Её окружили и молча наблюдали, готовые пресечь любую попытку к бегству.

А сверху вдруг раздался далёкий, одинокий и тоскливый крик. Подняв голову, Кристина увидела парящую в небе чайку. Которая вдруг исчезла, как будто её стёрли невидимым ластиком.

И почему-то в этот миг на душе стало легче. Кристина улыбнулась.

«Хорошо, — подумала она. — Я верю».

Старая знакомая почва Изнанки встретила меня как родного. Серость, кругом сплошная серость… Наверное, когда люди из других мест попадают сюда, их это немного шокирует. Но я перенёсся из зимнего Петербурга, так что меня не смущало ничего.

Я лежал на спине, однако поспешил встать на ноги. Помнил, что от здешней «земли» можно и нужно ожидать подвохов.

Настроение стремительно улучшалось. Как же приятно было ощутить себя в своём старом добром теле! Пусть обожжённом, простреленном и изрезанном в десятке мест, но — взрослом теле. Казалось, что в нём я могу горы свернуть.

Я огляделся. В прошлый визит мы с Кристиной оказались у подножия холма. Сейчас рельеф был более ровный. По краю сознания скользнуло предположение, что холм тогда означал близость к власти — мы ведь перенеслись в Изнанку из Академии, что находится в двух шагах от Летнего дворца. А сейчас я перенёсся из места, где властью и не пахло.