— Барятинский, — быстро сказал я. — Шеф, у нас проблемы.

— Даже не сомневался. Конкретнее?

— В Гостином дворе проводят беспроигрышную лотерею.

— И давно ли мошенничество стало проблемой Тайной канцелярии? — Витман, судя по голосу, выдохнул. — Аферисты — забота уголовной полиции…

— Вы не поняли. Лотерейные билеты распространяли бесплатно! Представляете, сколько в Петербурге желающих получить халявный приз? Здесь уже чертова прорва народа, и люди продолжают прибывать. Лично я понятия не имею, сколько билетов раздали. Но навскидку — тут тысяч десять.

— Десять тысяч человек⁈ — вот теперь Витман встрепенулся. — В том месте, где предположительно произойдёт прорыв Тьмы?

— Именно.

— И вы думаете, что кто-то специально…

— Я очень хочу верить, что ошибся. И что лотерея — всего лишь прихоть какого-то сумасшедшего мецената. Но на вашем месте я бы принял меры, чтобы остановить людей — хотя бы тех, кто направляется сюда. А по-хорошему, выгнать бы отсюда и тех, кто уже пришёл.

— Выгнать? — встрепенулся администратор. — Но это невозможно! Это противоречит…

В руке он держал визитную карточку. Судя по всему, нужную.

Я выхватил её. Прочитал в трубку:

— Организатор лотереи — Кузнецов Степан Демидович… Кузнецов! Ч-чёрт…

Это была фамилия, упомянутая на странице книги.

Витман, должно быть, тоже её вспомнил. Он выругался замысловатее, чем я. Повторил:

— Кузнецов… Вот уж на кого бы не подумал! Купец первой гильдии. Собственные мануфактуры, имя на слуху. В меценатстве замечен не был. Скорее, наоборот: имеет славу человека прижимистого. Дочь у него на выданье, четвёртый год в девках. Не отдаёт папаша, прогоняет женихов. Бедны, говорит, мелко плавают. Ждёт достойного.

И зачем, спрашивается, Тайной канцелярии компьютерная база данных — при живом-то Витмане?.. Иногда мне казалось, что он знает едва ли не каждого человека в Петербурге.

— Кузнецов сейчас в Гостином дворе? — спросил Витман.

— Нет.

— В таком случае…

— Да. Как раз собираюсь к нему.

— Адрес вам известен?

— Да. — Я посмотрел на визитку. — Садовая, восемнадцать. Вы пока организуйте полицию, отправьте сюда людей. Воинов Света — в боевую готовность! — Я положил трубку.

Садовая… Я перевёл взгляд на окно кабинета. Широкий подоконник был завален картонными папками, рекламными брошюрами, старыми календарями и прочим хламом. Фикус с печально поникшими листьями среди этого бардака смотрелся инородным телом.

Горшок с фикусом я поставил на пол. Рама поддалась не сразу, окно, похоже, не открывали со дня постройки здания.

— Что вы делаете? — изумился администратор.

— Спешу, — объяснил я. С подоконника посыпались папки. — Окно выходит на Садовую, верно?

— Да. Но…

Я вскочил на подоконник.

— Государю императору — ура! — категорически рявкнул Джонатан.

Схватил со стола печенье и подбросил. В следующий миг оно исчезло в распахнутом клюве. А Джонатан схватил со стола последнее.

— Догоняй, — приказал я, — хватит жрать!

И спрыгнул с подоконника на улицу. Проталкиваться по забитым людьми коридорам Гостиного двора к выходу — задача не из лёгких даже для мага. А строить портал при таком скоплении народа не рискнул бы, наверное, сам Калиновский.

Садовая была запружена народом разве что чуть менее тесно, чем Гостиный двор. Мне навстречу текла полноводная людская река.

— Стойте! — рявкнул я.

— Государю императору — ура! — присоединился ко мне Джонатан. И уронил из клюва печенье на ридикюль какой-то даме.

Дама остановилась, открыв рот. Идущие за ней люди тоже обалдело замерли, а я добавил голосу магии убеждения.

— Стойте! Дальше идти нельзя!

Ближайшие ко мне люди остановились. Но на них напирали те, кто шёл сзади. На этих магия не действовала, и они не понимали, что происходит. Из-за чего на пути к обещанной халяве вдруг возникло препятствие.

— Стойте! — я усилил звучание голоса. — Под зданием Гостиного двора заложена бомба! Оттуда сейчас всех будут эвакуировать! Соблюдайте спокойствие. Поворачивайте обратно и расходитесь по домам.

В толпе зашумели.

— Бомба⁈ — донеслось до меня.

— Как так — бомба?..

— Господь милосердный, что ж творится-то⁈..

Я запоздало сообразил, что слова «терроризм» в этом благословенном мире отродясь не слыхивали. Это в моём мире такое заявление никого бы не удивило, а здесь люди не столько напугались, сколько изумились. Однако перечить аристократу явно побаивались. А в следующую секунду меня узнали.

— Это же молодой князь Барятинский, — зашелестело в толпе.

— Ну конечно, он! Я его сразу узнал!

— Надо же! И чайка говорящая. А я думал, брешут в газетах…

— Ваше сиятельство, это правда вы⁈ — на меня восторженно уставилась девица в кокетливой шляпке.

— Правда я. Если вам известно моё имя — полагаю, известно и то, что пугать понапрасну я не стал бы. — Я выкрутил магическое убеждение на максимум. — Если говорю об опасности — значит, она существует. Повторяю: немедленно разворачивайтесь и расходитесь по домам! Всем, кто идёт навстречу, сообщайте, что двигаться дальше нельзя. Задача ясна?

В толпе согласно загомонили.

— Всё. Расходитесь. Видите — я и сам ухожу. Нужно предупредить других людей, — и я решительно направился в ту сторону, откуда шла толпа.

По крайней мере, на этой улице движение людского потока застопорится. Уже хорошо. А плохо то, что пробираться сквозь поток мне удается с трудом, несмотря на магию. Сколько я так буду ползти до дома номер восемнадцать? Год?

— Государю императору — ура, — раздалось у меня над головой.

Джонатан сидел на выступе водосточной трубы. Выглядел он укоризненно. Дескать, что ты там копаешься?

— Взлететь не могу, прости, — огрызнулся я. — Самолёт в ангаре забыл.

А в следующую секунду меня осенило. Дома на Садовой примыкали друг к другу почти вплотную…

— Пресвятая богородица! — ахнул в толпе женский голос.

Это я накинул цепь на карниз трёхэтажного здания. И, держась за неё руками, а ногами упираясь в стену, принялся подниматься вверх.

— Не охай, дура! — прикрикнул мужской голос. — Не мешай! Вишь, чего творит…

— Это молодой князь Барятинский! — узнал я голос восторженной девицы. — Он спешит избавить нас от смертельной опасности! Я читала о нём в газетах, он настоящий герой!

Я добрался до крыши здания. Ухватился за край и забросил тело наверх. Пробежал по крыше и перепрыгнул на соседнюю.

Под ногами звенело кровельное железо. В толпе начали свистеть и аплодировать.

— Государю императору — ура! — одобрил Джонатан. Он летел рядом со мной.

— Из Ближнего круга попрут — пойдём с тобой в цирке выступать, — согласился я. — Смертельный аттракцион «Говорящая чайка». — Крыша закончилась. Я прыгнул дальше, на соседнюю. — Печенье-то — всё сожрал?

— Государю императору — ура!

— Ну, кто бы сомневался. Мог бы и хозяину оставить. Мне, между прочим, сейчас допрос вести. Такое себе мероприятие…

Прыжок. Ещё, ещё…

А вот это, если ничего не путаю — дом номер восемнадцать.

Дверца, ведущая на чердак, была заперта, пришлось дёрнуть посильнее. По Садовой я ездил нередко, примерно представлял, где оказался.

Трёхэтажный доходный дом. Без особых архитектурных изысков, но крепкий и добротный. Принадлежащий, вероятнее всего, этому самому Кузнецову. Вряд ли купец первой гильдии занимает его целиком, верхние этажи наверняка сдаёт.

С этой мыслью я сбежал по лестнице вниз.

На первом этаже дежурил швейцар. На меня он уставился с удивлением — не мог, видимо, вспомнить, чтобы пропускал в святая святых взъерошенного парня с чайкой на плече.

— Кузнецов? — быстро спросил я.

— Т-там, — удивился швейцар.

Указал на левое крыло коридора. Я решительно направился туда.

— Стой! — спохватился швейцар. — Доложить надобно!