На поединке я дрался с Жоржем Юсуповым. Сумел победить и его, и князя Дашкова — благодаря чему белые маги получили не одно, а два места в Ближнем Кругу. Беспрецедентный случай, но придраться было не к чему — победил я честно. Баланс государственной власти был таким образом восстановлен. Жорж Юсупов не мог простить мне ту победу до сих пор, но Жорж — это вообще отдельная история.

А Платон Степанович в середине прошлого учебного года занял в академии место преподавателя магических искусств. Предыдущего преподавателя я… В общем, его больше нет, и это тоже отдельная история.

— Рад приветствовать вас, господа курсанты, — Платон вошёл в аудиторию и поднялся на преподавательскую кафедру.

Мы, как полагалось в академии, приветствовали преподавателя поклонами.

— Государю императору — ура! — крикнул Джонатан.

Сорвался с моего плеча и описал восторженный круг под потолком.

— Чей это фамильяр? — бросив на Джонатана скучающий взгляд, спросил Платон.

— Мой, — сказал я то, что Платону и так было прекрасно известно.

— Немедленно удалите птицу из аудитории, господин Барятинский, — тем же скучающим тоном приказал Платон. — Присутствие на занятиях фамильяров запрещено академическим Уставом.

— Я был бы счастлив её удалить, Платон Степанович, — начал злиться я, — если бы эта тварь меня хоть как-то слушалась! Что я могу поделать, если она прётся за мной по пятам? Независимо от того, куда я направляюсь?

— Элементарно, Константин Александрович, — вздохнул Платон. — Вы можете задать вопрос, что вам делать, вашему преподавателю магических искусств… Сюда, — сухо скомандовал он, взглянув на кружащего под потолком Джонатана.

Поднял руку и щёлкнул пальцами.

— Государю импера… — возмущенно начал было Джонатан.

И вдруг резко, на полуслове заткнулся. Молча спланировал на пол — в то место в углу аудитории, на которое указал Платон. Нахохлился в этом углу, словно провинившийся школяр. Обиженно посмотрел на учителя и затих.

— После занятий отправьте фамильяра в жилой корпус, господин Барятинский, — так же сухо сказал Платон мне. — На сегодня — предупреждение. Первое, оно же последнее. В следующий раз за присутствие на уроке фамильяра любого вида я начислю провинившемуся курсанту штрафные баллы… Запишите тему занятия, господа!

— Что-то не так, Константин Александрович?

После урока я задержался в аудитории. Платон, стоя на кафедре у стола, делал пометки в раскрытом преподавательском журнале. Я, с чайкой на плече, встал напротив него. Возмутился:

— А сам не догадываешься? Ты же прекрасно знаешь, что это не мой фамильяр!

— Ваш, Константин Александрович, — невозмутимо обронил Платон.

— Ты издеваешься⁈

— Отнюдь.

— Но ты же сам видел, откуда он взялся!

— Видел.

— И?

Платон молча протянул руку к золотому кольцу на лапе Джонатана.

Развернулась уже знакомая надпись: Фамильяр, Имя, Вид — и так далее. Владелец — великая княжна Елизавета Александровна Романова. Я уже собирался ткнуть в эти слова пальцем, как вдруг увидел, что под ними появилась ещё одна строчка:

«Хозяинъ — князь Константинъ Алѣксандровичъ Барятинскiй».

— Да что за чёрт! — возмутился я. — Этого тут не было! Это не я писал!

Платон улыбнулся:

— Разумеется, не было. Разумеется, не вы. Я ведь не просто так в начале урока задал вопрос, чей это фамильяр? Вспомните, что вы ответили?

— «Мой», — убито буркнул я.

— Вот именно. Вы не задумываясь признали себя хозяином этой птицы.

— Государю императору — ура, — сказал Джонатан.

И ласково потёрся башкой о мою щёку. Это было так неожиданно, что отстраниться я не успел.

— Магические фамильяры — удивительные существа, ваше сиятельство, — чуть заметно улыбнувшись, продолжил Платон. — Формально, владелицей этого существа по-прежнему остаётся великая княжна Елизавета Александровна. Но своим хозяином птица безоговорочно признала вас — что и подтверждает появившаяся надпись.

— Слов нет, чтобы передать, как я польщён, — буркнул я. — Хочешь сказать, что избавиться от этой заразы у меня не получится?

— Увы. Фамильяры исключительно привязчивы. Вы признали себя его хозяином — полагаю, сделали это даже раньше, чем произнесли слово вслух, пусть и неосознанно. Соответственно, фамильяр будет следовать за вами всюду, куда бы вы ни направились. Такова его сущность.

— Какова? Таскаться за мной?

— В числе прочего. Суть фамильяра — безграничная преданность хозяину. Разлука с вами ввергает его в уныние.

— Прекрасно, — вздохнул я. — И что мне теперь делать? Тоже ввергаться в уныние — из-за штрафных баллов на каждом уроке? Следующее занятие — у Юсупова, между прочим. Уж этот не упустит ни единого шанса влепить мне штраф.

— Вам следует обучиться управлять фамильяром, ваше сиятельство.

— Спасибо, Кэп. И сколько времени займёт обучение? За перемену управлюсь?

— С учётом того, что вы никогда прежде не имели дела с фамильярами, быстро не получится, — порадовал меня оптимизмом Платон. По природе он был чёрным магом. Чувство юмора, соответственно, подкачало — на вопросы учитель всегда отвечал исключительно серьёзно. — Но одну из основных техник — ту, с которой начинается дрессировка фамильяра, вы, надеюсь, освоите. Техника называется «поводок». Запоминайте.

На занятие по военному делу к Юсупову я чуть не опоздал. Вбежал в аудиторию, когда уже звенел звонок. С отголоском последней его трели замер у своей парты.

До Юсупова, очевидно, уже донеслись слухи о том, что обожаемый им Константин Барятинский против воли обзавёлся фамильяром и представления не имеет, как от него избавиться. Уже и руки потирал, наверное — от предвкушения влепить мне штраф.

Увидев, что в аудиторию я вбежал один, без чайки, Юсупов разочарованно вздохнул. Но всё же нашёл, к чему прицепиться:

— Вы почти опоздали, господин Барятинский!

— «Почти» не считается, господин Юсупов, — успокоил я. — Есть у меня знакомый чёрный маг, который однажды почти раскрыл заговор против государя. Он даже почти получил за это орден и повышение по службе. Чуть-чуть не хватило.

Это я припомнил историю, которая произошла с Юсуповым прошлой зимой. Так уж получилось, что заговор против императора раскрыл я. Личную благодарность Его величества, соответственно, тоже.

В аудитории захихикали. Юсупов яростно засопел и отвернулся к доске.

После вечерних классов, перед ужином, по расписанию полагалась прогулка. Я выпустил Джонатана из заточения в моей комнате, и теперь он снова радостно топал за мной по пятам.

— Как ты сумел с ним справиться? — кивнув на Джонатана, спросила Кристина.

Она догнала меня на аллее, и мы пошли рядом.

— Платон научил. Техника называется «поводок». С её помощью можно приказать фамильяру ждать тебя там, где велено.

— Сложная техника?

— Не очень. Но навык требуется, конечно, — признался я. — Надолго моего заклинания пока не хватает, я после каждого урока бегал в корпус его обновлять. Ночью эту заразу ещё и на настоящий поводок прицеплю, на всякий случай. Уже попросил Гаврилу раздобыть.

Гаврилой звали одного из «дядек» — лакеев, которые обслуживали нас в жилом корпусе.

— Ночью? — удивилась Кристина. — А у тебя на эту ночь какие-то планы?

— Конечно. Или ты хотела удрать в Париж, не попрощавшись?

Кристина покраснела. Смущенно начала:

— Это было не моё решение…

— Знаю. Витман мне сказал.

— И не думай, что я поеду туда с удовольствием…

— Вот как, — хмыкнул я. — А я уж решил, что будешь рада от меня избавиться.

— Ты невыносим, Барятинский! — Кристина топнула ногой.

— Что поделать. Потерпи, недолго осталось. — Я привлёк Кристину к себе и прошептал на ухо: — В полночь, там же. На чёрной лестнице.

— А что ты будешь делать, если я не приду? — прищурилась Кристина.