Кристина буквально упала на меня. Она толком не могла идти — волочила ногу. Её одежда обгорела настолько, что трудно было понять, чем являлась изначально. Обуглились волосы. Левая рука и левая сторона лица почернели. Мне показалось, что левого глаза просто нет, но потом я понял, что Кристина просто не может поднять веко.

— Чёрт тебя подери, Алмазова! — прорычал я, осторожно прижав её к себе. — Сначала идёшь к целителю, потом — звонишь мне. Я думал, это очевидно! Что с тобой делать? Порталом к Клавдии? Здесь я никого не знаю.

— Пять минут, — пробормотала Кристина, уткнувшись лицом мне в грудь.

— Что?

— Целитель живёт в пяти минутах. Я просто хотела сначала увидеть тебя.

— Увидела. Теперь показывай дорогу.

Я подхватил Кристину на руки, и она даже не стала по этому поводу возмущаться. Просто обвила мою шею руками и закрыла глаза.

— Не засыпай! — прикрикнул я. — Показывай, куда идти.

— Прямо по улице, — пробормотала Кристина. — Дом… Ты узнаешь его по мезонину.

— Я в цветах не разбираюсь.

Кристина открыла глаз и посмотрела на меня. Я даже не думал, что одним глазом можно посмотреть на человека, как на идиота.

— Просто иди прямо по улице.

Я пошёл, стараясь двигаться как можно быстрее и одновременно аккуратнее.

— Оно вырвалось, — пробормотала Кристина. — Я могла либо его преследовать, либо закрыть прорыв.

— Ты всё сделала правильно, — сказал я. — А то, что вырвалось — это ерунда. Ты его найдёшь и прикончишь, как только встанешь на ноги. Или я тебе помогу.

— Он сам тебя найдёт.

— Что? — Я сбился с шага и посмотрел на лицо Кристины.

— Он так сказал. Прежде чем уйти, сказал: «Передай Бродяге, что мы скоро встретимся. Я сам его найду».

Несколько секунд я шагал молча, обдумывая услышанное.

Сколько лиц Тьмы я уже видел. Сколько ещё она будет меня удивлять? Складывается впечатление, что Тьма — это не что-то однородное, а множество разнообразных тварей, живущих где-то за гранью миров.

И почему-то они до сих пор не решаются схлопнуть этот мир. Чем-то я им всем мешаю.

Мало мне было того странного неопознанного, что вырвалось из Жоржа, теперь ещё какой-то французский привет.

— Разберёмся, — сказал я. — Сначала нужно починить тебя. Живёшь далеко?

— Не очень, — пробормотала Кристина. — Я живу одна.

— Это ты хвастаешься или жалуешься? — Я пытался разговором отвлечь Кристину от боли. — Мне нужно понять, как реагировать.

— Приглашаю.

— Слушай, нам бы не стоило…

— На одну эту ночь. Хочешь, чтобы я просила? Хорошо: «Пожалуйста!»

— Не надо просить. Я останусь.

Закрыв глаз, Кристина благодарно прижалась ко мне.

≡=

Дорогие читатели!

Спасибо за то, что вы с нами! Если вы давно собирались поставить книге лайк, но все как-то забывали — сейчас самое время это сделать)

До новых встреч в новой книге!

Санкт-Петербург рухнул в осень, как камень в воду. Дождь не прекращался ни днём, ни ночью. Ливень сменялся моросью, морось превращалась в небольшой дождь, который потом вновь становился ливнем. Лиц людей на улице не было видно из-за огромных зонтов, да и вообще люди старались лишний раз на улицу не выходить. Все ждали, когда уже наконец-то дождь превратится в снег — тогда можно будет начинать ждать Рождества и верить в чудо. А сейчас лучше всего — сидеть дома, пить горячий чай и вспоминать солнечные деньки.

Я бы с удовольствием занимался тем же самым, но мне мучительно хотелось жить. А если я пропущу премьеру своей сестры… Это была Премьера с большой буквы. Первая постановка нового театра, первый раз Надя играла в этой конкретной пьесе. А ещё на представление должна была прибыть в полном составе императорская семья. Если бы я пропустил событие такого масштаба — Надя бы меня точно убила.

Машину я поставил на парковке для VIP-клиентуры. И даже здесь места было впритык. Ну ещё бы, слухи об этом театре циркулировали по столице задолго до его открытия, ведь ему покровительствовал лично император! «Обычных» людей сегодня здесь не будет. Если кому-то из доброжелателей захочется разом снять с государства голову — запустить сюда бомбу будет лучшим вариантом.

Впрочем… Прищурившись, я окинул взглядом здание сквозь струи проливного дождя и увидел свечение. Театр защитили магией так, что он переживёт и ракетную атаку. Даже едва ли её заметит.

— Костя, ты уверен, что мне следует здесь быть? — обеспокоенно спросила Света.

— Весь свет здесь, без тебя картина будет неполной, — улыбнулся я.

— Ты играешь словами, а я говорю серьёзно, — надула губы Света. — Все будут на меня смотреть.

— Никто не знает, кто ты, — возразил я. — Ну, почти никто. В общем, не волнуйся на этот счёт. Люди пришли смотреть спектакль.

— Это меня и беспокоит. Если вместо спектакля все будут смотреть на меня, твоя сестра расстроится. А мне не хочется, чтобы она расстраивалась. Она очень милая. Столько для меня сделала…

— Ладно, — вздохнул я. — Давай начистоту. Спектакль смотреть в принципе мало кто будет, и ты тут совершенно ни при чём. Суть подобных мероприятий в том, что люди приходят смотреть друг на друга и показывать себя. А потом месяц обсуждать чьё-нибудь платье или кто с кем пришёл.

— А зачем тогда здесь мы?

— Смотреть спектакль, — пожал я плечами. — Кто-то ведь должен.

Я вышел из машины, сотворил над головой Щит и, подойдя с другой стороны, открыл дверь для Светы. Со вздохом она покинула салон и встала рядом со мной.

Сложно сказать, что могло бы расстроить Надю больше — внимание зрителей к Свете, а не к пьесе, или же появление спутницы молодого князя Барятинского на таком ответственном мероприятии в форме курсантки Императорской академии. Благо, когда мне, ещё за неделю до премьеры, доставили для примерки новый фрак, я сообразил, что и Свету не худо бы завернуть во что-то подобающее. Надя купила ей платье. На мой взгляд — очень красивое.

— С тобой рядом даже настроение поднимается, — заметил я, закрыв дверь.

— Почему? — внезапно покраснела Света.

— Вокруг всё такое серое и мрачное, а ты — светишься. Буквально.

Платье и правда было золотистого цвета. Такого же, как туфли и сумочка. Надя предусмотрела всё, даже украшения.

— Хочется верить, я могу быть полезна не только этим, — пробормотала Света.

— Ты уже полезна не только этим.

Мы пошли ко входу. Света увидела афиши.

— «Антигона», — прочитала она название спектакля. — Какое смешное название. Это комедия?

— Едва ли, — вздохнул я, вспоминая курс древнегреческой литературы. — Видимо, времена сейчас недостаточно мрачные. Люди пока ещё предпочитают трагедии.

Внутри театра горел яркий свет. Глядя на люстры, я усмехнулся, представив себе Вову, который сидит над счетами, обхватив голову руками. Но вроде как, согласно его расчётам, все затраты должны будут успешно отбиться после сегодняшнего вечера. Потом будут рецензии в газетах и, даст бог, недостатка в аншлагах театр не узнает. Глядишь, через месяцок-другой Вова сможет осторожно выдохнуть. Ну а что до Нади, так она наверняка даже и не думала заморачиваться по этому поводу. Аристократка по рождению, моя сестра не привыкла думать о том, как сводятся концы с концами. А в последнее время и вовсе жила одним искусством.

Подскочивший щвейцар принял у нас верхнюю одежду. И тут же рядом с нами оказался великий князь Борис.

— Константин Александрович, — торжественно произнес он. — Наша семья приглашает вас на время спектакля присоединиться к нам.

— Для нас это большая честь, — сказал я, пожав Борису руку.

И мы направились в императорскую ложу. Вот о чём все точно будут судачить ближайший месяц! Князь Барятинский смотрел спектакль, сидя рядом с Его Величеством. И — что это за таинственная особа в золотистом платье была вместе с ним?..