Тут она была абсолютно права. Я не стал спорить и продавливать «продолжение банкета». Вызвал такси, пока ждал — сбегал до ближайшего ларька за двумя бутылками воды, одну дал Нинели, вторую жадно выхлебал сам.

Прощальный поцелуй — и окно возможности между нами снова на время захлопнулось. Благо, не как в тот раз.

Слонялся по городу, нашёл ту самую столовую и того самого уборщика, как раз заканчивающего смену.

— Спасибо, барин! Я потратил ваши деньги и прошёл измерение в клинике, у меня оказалось три и два процентов! Три и два, представляете!

— Я рад. По квотам вполне можешь пройти в университет. В тот же камнерезный, или смотря на что тянет. Но я к тебе ещё по одному делу.

— Позвонить? Это я с радостью! Мне, кстати, какое-то сообщение приходило.

Он протянул телефон.

Сообщение, несомненно, было от Андрона.

«Кек, про яндекс рофл. За мной следят, кстати. Где? Питер?».

Прежде чем ответить, я сделал два звонка. Первый — Модесту Константиновичу.

— Алло?

— Это Циммер. Простите, что не со своего… Всё же будет готово, правильно?

— Да-да. Уже полтора изделия готовы… Правда, на вторую половину не хватает пары компонентов…

— Я сейчас в соседнем здании с вами.

— О!… Увы, я уже ушёл с работы.

— В таком случае, я передам вам предоплату в ближайшее время. Три тысячи вас устроит? Я сообщу координаты человека.

После я позвонил Вольдемару Ивановичу — сотруднику курьерки, с которым мы неделю назад были на задании. Разумеется, я очень рисковал, но связной требовался, а других более-менее проверенных людей в Санкт-Петербурге у меня не было.

— Добрый вечер! Не сможете оказать мне маленькую услугу…

Я договорился с ним, что встречусь и передам часть суммы предоплатой, а затем — переведу остаток, он же заберёт посылку и передаст посыльному. Которым, по моему плану, должен был оказаться Андрон. Вольдемар согласился выполнить всё за полтинник, сказав, что подъедет через полчаса.

После я написал сообщение Андрону с указаниями координат и времени — через две недели, через ячейку для хранения сумок одного из супермаркетов, который я успел разведать во время первой командировки.

Затем я заплатил парню ещё пять рублей, с трудом нашёл работающий банкомат, снял тысячу пятьдесят рублей с накопительного счёта (две тысячи были моим врачебным гонораром) и дождался Вольдемара. Принимая деньги, он спросил:

— Это всё противозаконно? Вы осуществляете борьбу с режимом?

— Немного противозаконно, но не в рамках экстремистских действий, конечно.

— Жаль… жаль… Вы молоды, почему вы не строите баррикады? Ладно, я вам помогу.

Знал бы я, как закончится эпопея с нашей контрабандой — наверное, не занимался бы. Но раз уж занялся — надо было довести дело до конца. К тому же деньги, как я выяснил чуть позже, мне всё ещё были позарез нужны.

После я отправился в аэропорт и вернулся домой рано утром.

И настал долгожданный миг, когда я открыл ворота своего нового участка.

Участок в три гектара расположился в полукилометре от первого. Конечно, я до покупки приглядывался, ходил и рассматривал через забор, но, по большому счёту, я покупал «кота в мешке», положившись на честность Голицыных. Признаться, они меня немного разочаровали. Половину участка занимали буйные заросли субтропических кустарников, в основном, не плодоносящих, хотя я увидел и дикие сливы, и черешню, и даже какой-то мелкий цитрусовый. Половину — непроходимый лес, слегка болотистый, а по дальней окраине вдоль забора тёк ручей.

— Сид. Ты посчитал смету? На три этажа, с большим бункером, с гаражом, с резервной электростанцией, со всеми постройками — как говорили?

— Посчитал, барь… Если со всей отделкой, да ещё и прислуги прикрутить — триста-четыреста тысяч нужно, — вздохнул Сид. — При текущих наших доходах — заработаешь через двадцать лет.

— Мы забесплатно, баря, спину гнуть не станем, — хмыкнул Василь Исидорович. — Ежели чего — сам знаешь, в дворянский дом телегу настрочим, сам говорил, мол, так надо.

— Бать, брось, — нахмурился Сид, но я кивнул.

— Не будете забесплатно работать.

— А чего? Невесту богатую пущай ищет, — обернулся к сыну Василь Исидорович. — Батю — министра какого-нибудь. Ты вон выбрал какую-то оборванку, так хоть баря пусть найдёт нормальную.

Так я понял, что долгожданное и давно откладываемое знакомство Софии с будущим тестем наконец-то состоялось.

— Она. Не. Оборванка! — сжал кулаки Сид.

— Так, стоп. Отставить разговорчики. И отставить батю-министра, — я приструнил мужиков. — Заработаем, не бойтесь. Лучше готовьтесь к строительству. Материалы изучайте, проекты выбирайте, и так далее.

Впереди было ещё почти три недели моего вынужденного отпуска. На той же неделе я подал документы на поступление на заочное отделение в на экономику производства. Специальность была той, что плюс-минус совпадает со многими схожими, которые я заканчивал ранее. Кроме того, часть учебного плана совпадало с первыми курсами камнерезного университета, и для того, чтобы поступить прямиком на третий курс, мне не хватало всего десятка предметов.

Через Голицына-младшего я нашёл пси-программатора, «закачавшего» мне в мозг конспекты по половине предметов. За две недели я сдал историю, основы электроприборов, основы матрицированных приборов, системы автоматики, управление коллективов, основы рихнер-экономики.

Среди недели Голицын снова позвал для очередного задания — вылечить колени у пожилого генерала Бориса Анатольевича Кабанова в Сергиевом Посаде. Взял Серёгу «Пельменя» в качестве шофёра, выехали рано. Обогнули Москву по «Дворянскому Пути», попали на шикарнейшее имение, практически замок, где нас обоих, несмотря на сословие Серёги, накормили чудесным обедом из двух блюд и домашней выпечкой.

Также состоялся любопытный диалог.

— Вы, мне сказали, в «курьерке» служите? — спросил генерал. — Мой двоюродный брат начинал там карьеру в восьмидесятые.

— И где он сейчас, позвольте спросить?

— На небесах, Эльдар Матвеевич, на небесах, — вздохнул старик. — Долгое время был послом Империи в ряде североаустралийских государств, знаете, в самое буйное время — парад суверенитетов, нам еле удалось удержать колонию. Затем был заместителем министра иностранных дел по вопросам Антарктики.

— Антарктика — там я ещё не был, — признался я. — Какая она?

Я не врал. Конечно, память о самых первых моих жизнях может меня подводить, но, по крайней мере, в тех жизнях, память о которых я всё ещё прочно хранил — южнее Огненной Земли и Сандвичевых островов я ни разу не был. Просто не было ни смысла, ни времени, ни желания.

— Ох, мой друг, — усмехнулся Борис Анатольевич. — Я могу вам посоветовать на выбор либо никогда там не появляться — либо посвятить всю свою жизнь этому континенту. Многие сходятся во мнении, что весь ключ к познанию мира — именно там. Последние по-настоящему дикие края, ну, за исключением центральной Аустралии. Не зря Великие Драконы выбрали для обитания этот материк. Они там хозяева, не мы.

— Точно ли они? Может, кто-то другой.

Старик изменился в лице. Выразительно на меня посмотрел:

— Возможно, не только они. Такая гипотеза тоже имеет место быть. Я не знаю ваш уровень доступа в нашей… организации. Потому не могу судить о том, могу ли беседовать на эти темы. В общем… если будет туда командировка — одевайтесь потеплее. И постарайтесь не показывать свою силу, край суровый, знаете ли.

За работу я получил полторы тысячи, из них полтинник отдал Сергею.

Макшеин-старший всё-таки съехал через неделю в какую-то общагу в десятке километрах восточнее вдоль «Дворянского пути». Затем то ли занял, то ли попросил у Сида две сотни рублей и купил раздолбанную квадратную машинку почти полувековой давности неизвестной мне туркестанской марки.

У меня же денег после покупки участка всё равно было очень мало — едва хватало на внесение остатка по оплате заказанных артефактов. Надеяться на Андрона с его брильянтами, принесёнными из другого мира, в ближайшей перспективе не приходилось. Нет, я был уверен, что он выполнит обещание, но зная, как медленно могут работать лифтёры, процесс обещал быть не быстрым. В какой-то момент в уплату текущих расходов пошли бумажные накопления, оставшиеся от моего реципиента и найденные в его тайнике. Я попросил ещё работы у Голицына-младшего, и он сказал, что посмотрит, но тоже не скоро. Спасли внезапно пришедшие дивиденды по акциям, десятина, заработанная Эрнесто, Василием Исидоровичем, а также мой процент за фабрику свистулек, которым владел Искандер.