— Все настолько плохо? Может, все-таки расскажете?

— Видите ли, мой отец — человек очень властный и еще более — властолюбивый. Власть — единственная его любовь, ни о чем другом он не думает и ни к чему другому не стремится. Так что никаких теплых чувств в нашей семье никто ни к кому не испытывал. Но если брат — наследник, что накладывает на отца ограничения в возможности его использования, то в отношении меня его ничто не сдерживало. Впрочем, до недавнего времени все, что он от меня требовал, в целом шло мне на пользу. Хорошие учителя, лучшие портные и парикмахеры, заботливые слуги, большие деньги — в общем, у меня было все, о чем только может мечтать девушка. По крайней мере, так считают те, кто этого лишен. И ощущение, что из меня делают как можно более дорогой товар.

— То есть вы хотите сказать, что в ваших отношениях с отцом не было сердечности и, устраивая ваши браки, он пекся исключительно о собственных интересах?

— Именно так. Но когда он устроил мой брак с наследником Савитра, я даже обрадовалась. О любви речи не шло, но и отвращения молодой граф у меня не вызывал. Почти все браки аристократов всегда происходят по сговору родителей, и не так уж редко они оказываются удачными. Еще очень надоела неопределенность, и хотелось получить большую свободу. Хотя бы от опеки отца избавиться.

Не скажу, что речь у Амалии так уж лилась. Свой рассказ она все-таки не репетировала, да и сбивалась периодически. В кратком пересказе получилось примерно так.

Замуж за графа Савитру отец выдал Амалию исключительно с целью подтолкнуть род ее мужа к выдвижению королю ультиматума. Якобы в союзе с ним. А сам помчался на них доносить тому же королю и представил все так, что узнал о заговоре случайно и только благодаря дочери. Так что тех казнили, а Амалия стала богатой вдовой.

Впрочем, такое положение ей нравилось, и снова замуж она торопиться не хотела. Канцлер тоже не спешил. Вел переговоры, обсуждал со многими возможность ее брака, а сам хотел сделать для себя из двух графств одно герцогство. В крайнем случае протащить в качестве ее наследников сына (брата Амалии) и его детей, то есть своих внуков. Внуков, правда, еще не было: брат младше и не женат. Так что все подвисло.

Тут я подвернулся. Канцлер помчался меня вербовать (я так и не понял как), но враги не дремали. Герцог Чандам буквально забросал короля письмами, что появился маг, полный кират, способный возвращать молодость, но канцлер все переговоры взял на себя и остальных к ним не подпускает. Пока через дочку, но скоро сам подъедет. И обязательно добьется для короля молодости и возможности завести наследников.

Мое исчезновение позиции графа Куула (канцлера) сильно подорвало, а тут еще герцоги Чандам и Сувишала альянс образовали. Против него. И шептали королю в два уха об измене. Отцу Амалии не до жиру стало, потребовалось срочно альянс разбить, и он пожертвовал ею. Точнее, отдал графство Савитра Чандаму, а заодно и ее замуж выдал за указанного герцогом родственника. Что интересно, Ранджита на церемонии их бракосочетания не было. Барон вообще в столице отсутствовал, но у герцога были все необходимые заверенные документы, по которым он имел полномочия заключить брак от имени племянника (кажется, семиюродного) и принять под управление приданое в виде графства Савитра. А сам подарил бывшей графине на содержание баронство Касака, где мы сейчас и находились.

Противиться отцу Амалия не могла, закон на его стороне, рассчитывать на поддержку короля тоже не приходилось, ибо был тот ярым приверженцем местного варианта домостроя. Саботировать тоже не получилось, они из Удаки в столицу вместе вернулись. В общем, пришлось покориться, но на личные деньги наняла небольшую дружину и поспешила в замок. Сначала никаких особых планов не имела, послала доверенную служанку, знакомую мне Джиоти, на разведку в лагерь к новому мужу. Тот как раз с кем-то из соседей сцепился и к ней не спешил. Так он эту служанку своим солдатам отдал! Вроде широкий жест сделал и щедрость проявил, чтобы свой авторитет и боевой дух поднять. Мол, все у него с дружиной общее. Ему — хозяйка, а воинам его верным — ее служанки. Та потом только чудом сбежала и еле живая до замка добралась, до сих пор не в себе.

Желание видеть такого мужа у бывшей графини пропало окончательно, а тут пришли известия, что в столице новый заговор раскрыт, Сувишала казнены, Чандам тоже вроде как в опалу попал. Так что решила она ворота перед посланцами Ранджита закрыть и подождать развития событий. То, что у ее «супруга» столь большое войско окажется, стало для нее крайне неприятным сюрпризом. Предугадать, что Чандам сюда своих дружинников пришлет, она не могла. Но сдаваться на милость победителя тоже не хотела. Во-первых, милости она не ждала, а во-вторых, гордость у нее все-таки тоже есть. Лучше погибнуть, чем жить в постоянном унижении.

Была и третья причина, которую она прямо не озвучила, но можно было догадаться. Ее воины на пощаду тоже не рассчитывали. Не потому, что не были готовы капитулировать, а потому, что знали характер барона. От казни их могла бы спасти только его потребность в дополнительных солдатах, но это был не тот случай.

В общем, как я понял, судьба нас в этот раз свела совершенно случайно. Но, пожалуй, вовремя. Она снова стала независимой хозяйкой и землевладелицей, а я получил возможность без помех исследовать очередной комплекс Ушедших. При этом меня обеспечивают и жильем со всеми доступными тут удобствами, кормежкой, стиркой и прочим обслуживанием. Даже ни от кого таиться не надо. В таких замечательных условиях мне, пожалуй, даже при раскопках на Земле работать не приходилось. Про новые миры и не говорю.

В тот вечер мы с баронессой (все-таки теперь — баронессой) говорили довольно долго, потом вместе (только вдвоем) поужинали. Но спать пошли каждый в собственные покои. Не от усталости, «идеальное самочувствие» я и на себя, и на Амалию наложил. Да и не была наша встреча свиданием, больше на деловой разговор походила, хотя и о личном на ней тоже много говорилось. Легкий флирт, конечно, имел место, но он при разговорах лиц противоположного пола почти всегда присутствует. Влюбленность моя перегорела, но взаимная симпатия, пожалуй, присутствует. А там посмотрим, как дела пойдут.

К тому же у нас появились общие интересы, да и общее дело, пожалуй, тоже. Надо будет изучить, как можно обороноспособность замка повысить. Меня наличие лояльной хозяйки замка очень даже устраивает.

На некоторое время ситуация в замке стабилизировалась в состоянии деловой суеты. Дружинники Амалии носились по долине, восстанавливая контроль за лежавшими в ней деревнями. Не сами по себе, а в качестве эскорта доверенных лиц хозяйки. Я их в первый же день за столом видел — управляющий, казначей, кастелян (или ключник — в общем, заведующий припасами) с помощником. Надо было не просто силу продемонстрировать, но и помочь восстановить хозяйство после налетов фуражиров Ранджита. Следует отдать должное Амалии — продукты и скот сверх положенного по оброку она в дальних деревнях покупала, а в ближние деревни даже кое-что бесплатно передавала. Немного и нечасто, так как прятать НЗ на случай подобных погромов крестьяне сами приучены, тут, главное, заботу продемонстрировать, но и на шею себе сесть не дать. Ну и замковые кладовые были по мере возможности заполнены.

Денег у баронессы своих хватило, ко мне не обращалась. Все-таки не из бедной семьи она, да и какие-то собственные накопления сохранила. Хотя и жаловалась, что казну графства Савитра у нее отобрали чисто явочным порядком. Но вроде намеков поделиться золотом не делала.

Встречались и беседовали мы достаточно регулярно, но не каждый день. На общие трапезы я приходил редко, на них ее доверенные лица присутствовали, так что там если что и обсуждали, то лишь текущие дела. К тому же в деревни она иногда и сама выезжала — лично ознакомиться и себя показать. В эти поездки она меня приглашала, но я ездить с ней отказался. После гибели Ранджита никто чужой в долину не совался, и нападений можно было не опасаться. Если что, выставленный на дороге кордон предупредить должен. А так я к ней на службу не нанимался, у меня свои дела есть.