И тут Вова сказал такое, что даже я обалдел.

— Господин Юсупов. Сын человека, убившего моего отца, сейчас стоит передо мной. Но даже моих не слишком аристократических мозгов хватает, чтобы понять: сын за отца не в ответе. А ещё мои мозги понимают, что если ты убил человека, который пытался убить тебя — к тебе никаких претензий быть не может. И уж тем более если через этого человека в мир лезет Тьма.

— Я… Мой отец? — воскликнул внезапно смешавшийся Жорж. — Вашего отца? Вы о чём, господин Малицкий?..

— Господин Юсупов, полагаю, не посвящал сына в грязные детали своего бизнеса, прошу прощения за англицизм, — сказал я, вертя на пальце пистолет. — Он был во многом благородным человеком.

— О чём идёт речь? — взревел Жорж.

— Речь идёт об автомобиле «Чёрный призрак», производство которого начали под руководством вашего отца, господин Юсупов, — пояснил я. — Отец Владимира изобрёл модификацию двигателя, позволяющую развивать невероятную скорость. А после этого «внезапно» скончался — физически. Удивительным образом по документам оставшись живым и здоровым. Подставной господин Малицкий получал за своё изобретение немалые отчисления. Полагаю, мне не нужно объяснять, кто на самом деле получал эти деньги — до тех пор, пока мы с господином Юсуповым старшим не поговорили и не достигли определённых соглашений по этому вопросу.

Жорж побледнел.

— Это ложь, — сказал он.

— Как вам будет угодно, — развёл я руками.

— Мой отец — благородный человек! Он не мог так поступить!

— Разумеется, не мог. Разумеется, сам он не убивал. Он просто отдал приказ. Быть может, даже не задумавшись о том, как именно этот приказ выполнят.

— Ложь! — повторил Жорж.

Руки у него дрожали.

— Как вам будет угодно, — повторил и я. — Ваш выстрел, господин Юсупов.

Жорж часто и истерично дышал. Его взгляд метался из стороны в сторону.

— Жорж? — позвал Звягин обеспокоенным голосом.

И словно это послужило триггером. Жорж вскинул руку. Секунду целился и — выстрелил.

Громыхнуло. Мне в грудь словно врезался черномагический таран. Я пошатнулся, сделал пару шагов назад. Услышал, как замысловато выругался Вова.

Боль. Боль была, но не такая сильная, как можно было предположить. И поначалу я подумал, что это — плохой знак. Приходилось неоднократно слышать от умирающих, что боль в последние мгновения уходит.

Но я стоял на ногах, сердце билось, я слышал ток своей крови.

— Ну вот и всё! — воскликнул Жорж. — История великолепного князя Барятинского завершилась!

В его голосе слышались нотки истерики.

Я поднял левую руку, взялся за ворот пропитавшейся кровью рубашки и с силой потянул. Пуговицы отлетели, обнажив грудь. Мне не сразу удалось понять, что это за чёрно-белое крошево сыплется на землю.

— Государю императору — ура! — заорал с башни Джонатан Ливингстон.

— Жемчужина! — ахнул Звягин.

— Жемчужина, — повторил я.

Моя жемчужина, индикатор магического фона. Частично белая, частично чёрная. Она всегда висела у меня на шее, я привык воспринимать её как часть себя. И вот сейчас она поймала пулю.

— Это нарушение правил! — заорал Жорж. — Барятинский использовал защиту!

— С чего вдруг — нарушение? — вскинулся Вова. — Вы же, аристократы, все такие жемчужины носите! Сам, небось, тоже свою не снял? Вот то-то. Надо было думать, куда стрелять!

— Господин Барятинский ранен, — дрожащим голосом произнёс Звягин. — Я предлагаю закончить дуэль.

— Да! — рявкнул Жорж каким-то не своим голосом. Голосом, в котором мне вдруг почудилось многоголосье Тьмы. — Завершаем. Я удовлетворён.

И тут же своим настоящим голосом он возразил:

— Нет! Это решать господину Барятинскому.

Я откашлялся и, повернув голову, сплюнул сгустком крови.

— К барьеру, — сипло произнёс я.

— Господин Барятинский, вы истекаете кровью, — заметил Звягин.

— Как будто его это когда-то волновало, — усмехнулся Вова. Впрочем, весело ему явно не было.

— К барьеру, — повторил я.

Жорж, который сделал пару шагов вперёд после выстрела, отступил к черте. Я вернулся к своей. Заметил, что Жорж побледнел.

— Вы, конечно, вправе думать иначе, господин Юсупов, — сказал я. — Но я не вкладываю в этот выстрел ничего личного. Мне просто нужно хоть немного времени на то, чтобы спасти мир от Тьмы. Хоть немного воздуха. А вам, кажется, не даёт покоя уже сам факт того, что я жив. Переубедить вас в чём-то невозможно. Поэтому — извините, но сладких вам сновидений.

Я вскинул пистолет и, не целясь, спустил курок.

Целиться с пяти шагов мне было не нужно. В своём мире я убивал не целясь и с тридцати.

Я не промахнулся. Юсупов схватился за грудь.

В следующую секунду ноги у него подкосились. Юсупов завалился на спину. Звягин бросился к нему.

— Жорж! — рухнул рядом с ним на колени.

Бестолково оглянулся на меня — явно не зная, что делать.

Я опустил пистолет. Подошёл, наклонился. Крови немного — выстрел был точным, прямо в сердце. Взял Жоржа за руку. Пульс ожидаемо не прощупывался.

— Убит, — сказал я.

— У… убит? — запнулся Звягин.

— Увы, господин Звягин. На дуэлях такое случается.

Я отпустил руку Жоржа и поморщился — моя собственная рана продолжала кровоточить. С грехом пополам принялся стаскивать с себя китель.

— Давай, помогу, — подскочил Вова.

На тёмной ткани кителя кровь была не очень заметна. А вот светлая рубашка оказалась залита густо, почти вся правая сторона.

Вова поцокал языком. Вытащил из чехла на поясе нож с коротким кривым лезвием. Предложил:

— Давай рукав от рубашки отрежу. Хоть им замотаем… Или, может, в машину сбегать? Там у меня аптечка есть.

Звягин Вову не слышал. Он с ужасом смотрел на кровавое пятно на моей груди — которое на глазах становилось всё больше. Пролепетал:

— И что… Что же теперь делать?

— Тебе? — уточнил я. — Готовиться к судебному процессу. Соучастником пойдёшь.

— Я⁈ — Звягин изумился совершенно искренне. — Почему — я⁈

— Потому что дуэли, господин Звягин, если вы вдруг забыли, на территории академии строжайше запрещены. Выступая секундантом, вы нарушили этот запрет. Вас будут судить, тут штрафными баллами точно не отделаетесь. Речь, полагаю, пойдёт об исключении из академии.

— Но ведь это ты убил Жоржа! — взвизгнул Звягин.

Я кивнул:

— А перед этим Жорж едва не убил меня. Чем всё это закончится для меня, — я оглядел окровавленную рубашку, — неизвестно. Есть вероятность, что отправлюсь вслед за Жоржем.

— Покаркай мне ещё! — прикрикнул Вова.

Он срезал с меня левую половину рубашки, оторвал от неё рукав и принялся сооружать повязку.

— Я здесь ни при чём! — почти провизжал Звягин. — Я же не думал, что вы правда будете стреляться… Что кто-то может умереть!.. Я вообще не хотел!

— Угу, — кивнул я. — Прокурору расскажешь, чего ты там хотел… Не ори, сделай милость. Это Жоржу уже всё равно, а у меня от твоих воплей в ушах звенит. Или ты надеешься докричаться до дежурного наставника?

Звягин посмотрел на меня диким взглядом. Потом перевёл этот взгляд на Жоржа. А потом вскочил и бросился бежать — в сторону, противоположную корпусам академии. Не разбирая дороги, напролом через парк.

Мы с Вовой переглянулись.

— Уходим, — скомандовал я. — Пока и правда наставники не нарисовались. Глушилка работает, конечно, но мало ли. Вдруг он опять заорёт.

Вова как раз закончил с перевязкой.

Я поднялся, подошёл к Жоржу. Сказал Вове:

— Взяли?

— Да куда, тебе-то! — всплеснул руками он. — Ты же ранетый! Я уж сам как-нибудь.

— Я — маг одиннадцатого уровня, Вов, — напомнил я. — У меня, даже раненного, сил побольше, чем у тебя. — Наклонился и одной правой рукой ухватил Жоржа за шиворот.

— Не удушишь? — обеспокоился Вова.