И всё бы ничего — только жемчужина, мать её так, опять раскаляется и чернеет. Хотя, спрашивается, чего я ждал? Что меня за такой поступок в ангелы произведут, что ли?..

— Да как вы смеете! — послышался вопль с дороги.

Ну, надо же. Наконец-то. До Иллариона, видимо, дошло, что речь идёт о деньгах. И он вспомнил, кем является.

Один из Федотовских молодцев взмыл вверх и приземлился на обочине. Другой спиной улетел в отбойник.

Илларион, от которого мгновенно отпрянули все недоброжелатели, воздел к небу сжатые кулаки. Между кулаками сгустилась чёрная туча, в которой засверкали молнии.

— Ваш выход, ваше сиятельство, — напомнил Федот.

Я не очень понимал, что именно собирается Илларион сделать этой своей тучей, раньше с подобным сталкиваться не приходилось. Поэтому просто аккуратно выставил Щит. Мой магический уровень позволял делать это, находясь даже на приличном расстоянии от защищаемого объекта.

Из чёрной тучи долбанула отчётливая кривая молния. Она должна была попасть в грудь моему старому знакомому — тому парню, что предъявлял Юсупову требования, — но угодила в Щит. Растеклась по нему красивыми разрядами.

— Вы — маги? — с изумлением оглядывая недругов, опешил Илларион.

Если бы ребята Федота были поопытнее по части магии, они бы использовали эту заминку, чтобы напасть. Если бы у них были настоящие патроны — они бы просто застрелили обалдевшего Иллариона. Но у них не было ни того, ни другого — зато присутствовал вполне объяснимый страх.

Маги в этом мире объективно принадлежали к высшей касте, бояться их было принято до дрожи в коленях. Почему, собственно, Федот с таким скрипом согласился мне помогать.

Как в воду глядел: сейчас его парни, совершенно деморализованные, продолжали стоять, лежать, пятиться — кто во что горазд.

Мы катастрофически теряли преимущество. Вот-вот Илларион прыгнет в машину и…

Но я недооценил своего соперника. Или переоценил — смотря как посмотреть.

Илларион опустил руки и гордо выпрямился. Повернувшись ко мне спиной, взглянул на замершего водителя.

— Что встал? — крикнул Илларион. — Езжай к ближайшей телефонной будке и вызови полицию! Я не стану убивать этих плебеев. Я задержу их и добьюсь вынесения смертного приговора в судебном порядке! Зарвавшейся черни необходимо преподнести урок — чтобы другим неповадно было!

— Эм… — озадачился Федот. — Такого я в плане не припомню, ваше сиятельство…

— Сдай назад, — прошипел я нашему водителю. — Пусть его шофёр уедет, меньше народу — больше кислороду.

Мы отъехали. Водитель Иллариона прыгнул за руль, лихо развернулся и полетел в обратном направлении. А Илларион двинулся в нашу сторону.

— Ваше сиятельство! — напряжённо окликнул Федот. — Чего это он хочет? А?

Но Илларион сам ответил на вопрос.

— Господа! — воскликнул он, простирая руку в царственном жесте. — Полагаю, вы не откажетесь засвидетельствовать произошедшее? Среди белого дня на представителя древнейшего, благороднейшего рода Юсуповых нападают какие-то головорезы! Это вопиюще! Я буду настаивать на смертной казни!

— Настаивать на спирту надо, — буркнул я, лихорадочно соображая, что делать.

Идиотизм ситуации зашкаливал. Здравый смысл требовал приказать водителю попросту переехать этого недоумка. Нет человека — нет проблемы. Беда была в том, что я не планировал убивать недоумка! Я хотел лишь вправить ему мозги. Кто ж виноват, что мозгов в этой плешивой башке не оказалось в принципе…

И тут в игру вступил Джонатан Ливингстон.

Я уже успел позабыть о своём фамильяре. А тот, оказывается, всё это время внимательно наблюдал за ситуацией и делал какие-то свои, чаячьи выводы.

С диким криком Джонатан рванулся с пассажирского сиденья вперёд. За долю секунды достиг лобового стекла, врезался в него. Но вместо того чтобы опасть на приборную панель в россыпи осколков, прошёл насквозь.

Если можно так сказать, конечно. Выглядело всё примерно следующим образом: Джонатан, достигнув стекла, исчез, а по ту сторону появилась стая ворон. Отчаянно каркая, стая налетела на перепугавшегося Юсупова. Тот замахал руками, отбиваясь, но вороны оценили его усилия весьма низко.

— Спасите! — завопил Илларион, поднимаясь в воздух. — Помогите! Я не умею летать!

У ворон было другое мнение. Они подняли Иллариона метров на пять над землёй. Я приоткрыл дверь и выглянул наружу.

В воздухе висел человек, как будто сделанный из ворон. Он кричал, махал руками и дёргался.

— Чего только с вами ни увидишь, ваше сиятельство, — пробормотал Федот. И на всякий случай перекрестился. Он выглянул из машины со своей стороны и тоже с интересом рассматривал висящую в небе инсталляцию.

— А-а-а, спасите! — вопил Илларион. — Я боюсь высоты-ы-ы!

К нам подгребли Федотовы бойцы.

— Чего делать будем? — деловито спросил их главный — тот, с которым я в прошлом году штурмовал завод.

Завод… А что, хорошая идея! Главное, своевременная.

— Мешок есть? — посмотрел я на старого знакомца.

— Для трупа? Сыщем! — обнадёжил тот.

— На голову! — закатил я глаза.

— Дык! И это — не вопрос! — Чёрный мешочек из плотной ткани оказался у парня за пазухой.

— Наденешь ему. Дальше — я.

— Помоги-и-и-ите! — завизжал Илларион. — Я всё сделаю, всё! Только опустите меня!

Не удержавшись, я фыркнул. В том мире, откуда пришёл, подобный запрос в некоторых кругах легко бы удовлетворили. Вот только вряд ли бы Илларион обрадовался последствиям. Возможно, по здравом размышлении, предпочёл бы упасть на асфальт с пяти метров.

Мы с Федотом снова укрылись в машине, после чего я мысленно отдал Джонатану приказ опустить жертву.

Сработало. Визжащий Илларион, окутанный воронами, медленно стёк вниз. Стая ворон, отпустив его, взмыла вверх, и тут же голову многострадального Юсупова скрыл мешок.

Я вышел из машины и, откашлявшись, приготовился говорить изменённым голосом.

Подошёл к Иллариону, схватил его за грудки.

— Теперь слушай меня внимательно, вырожденец. — Он непривычного баса немедленно начало саднить связки. — В следующий раз тебя поднимут гораздо выше. И вопли твои слушать не станут. Твоя жизнь для нас не стоит ничего.

— Кто вы? — пролепетал Илларион.

Я молча толкнул его. Илларион засеменил назад, споткнулся и полетел спиной на капот одной из «столкнувшихся» машин. Мешок задрался, и я, подойдя, рывком вернул его на место.

— Хочешь услышать моё имя? Правда хочешь? Это будет последнее, что ты услышишь.

— Нет! — вскинулся Юсупов. — Нет, прошу вас! Чего вы хотите⁈

— Ну наконец-то мы заговорили на правильном языке. Сегодня ты вернёшься домой и начнёшь возвращать всё, что украл у своего племянника, Георгия Юсупова. Каждую копейку вернёшь. Продашь всё, что успел купить на его деньги. Перепишешь обратно все активы. И даже не пытайся нас обмануть, придурок! О чём ты думал, вообще? — Я отвесил мешку подзатыльник. — Ты соображаешь, кем был Венедикт?

— Он — м-м-мой б-брат! — пискнул Юсупов.

Ещё один подзатыльник, чуть более увесистый.

— Ни черта ты не знаешь, вырожденец. Венедикт дружил с серьёзными людьми. И делал с ними серьёзные дела. В Чёрном Городе.

Что примечательно — я ни звуком не солгал. Многовековое дворянство и присутствие рода Юсуповых в Ближнем Кругу совершенно не мешали его главе, Венедикту, владеть разного рода предприятиями. Несмотря на то, что по закону это было недопустимо — верховная власть, Ближний Круг, содержалась за счёт казны и владела лишь тем, чем позволял ей владеть Император. Но, как известно, большие деньги чистыми руками не делаются. А деньги Венедикт любил.

Почему Илларион Юсупов был не в курсе деятельности брата, догадаться не сложно. Венедикт Юсупов, помимо непомерных амбиций и себялюбия, обладал ещё немалым умом и магической силой. Иллариону же Юсупову не досталось, видимо, ничего, кроме амбиций.

Он замер, как будто палку проглотил. Хоть на нём и был мешок, но я всё равно буквально костным мозгом почувствовал, как Илларион побледнел. Заработала соображалка, ишь ты.