— Ого! Вернулся, значит. Хм… Верю. Сейчас буду думать. Но не раньше, чем через часа два.

— Где я? — повторил я.

— А ты сейчас… в частной клинике какого-то хмыря, который заходил к твоей матушке. В Климовке, это в двух километрах от дома.

— Сам отсюда я выйду?

— Не знаю. Вроде не тюряга. Вещи завозил позавчера, видел, что там садик небольшой, и люди гуляли. Оградка… Я бы перелез, ты — не знаю, что у тебя там с силой. Да и Валентина Альбертовна явно будет против. Она убеждена, что тебя теперь годами лечить придётся.

— Ясно.

Новость слегка огорчила — я не особо представлял, что можно ожидать от моей маман, но всё говорило том, что домой лучше не возвращаться. По крайней мере, пока. К тому же, более идеального момента, чтобы выпорхнуть из-под материнского крыла в ближайшие месяцы — не было.

В телефонной трубке послышался женский голос, сказавший что-то недовольное, вроде “ну долго ты ещё?”. Сид ответил:

— Слушай, барь, там недалеко от тебя есть шикарное луороветланское кафе. Иди туда. Я тебе помогу и оттуда тебя вытащу. Только просьба одна небольшая…

— Продавать тебя я не буду, — сказал я, на ходу натягивая обнаруженную в шкафу куртку.

— Очень надеюсь. С недвижимостью бы помочь… Надоело уже в барском домике куковать.

Сначала мне подумалось, что Сид откровенно наглеет, но потом я подумал, что помочь будет вполне резонным в моей ситуации.

— Помогу, — кивнул я. — Хоть завтра.

— Спасибо! — обрадовался он. — У меня есть одна идея, и деньги есть кое-какие, но пока не решил. Хотя, конечно, буду всё по закону — куда ты, туда и я.

— Собирайся и выезжай ко мне уже, — прервал я его диалог

Вещей в комнате было немного: пара книг, гигиенические принадлежности и одежда. Натянув и рассовав по карманам всё, что можно, а часть оставив, я вышел в коридор.

Где нос к носу столкнулся с крепкой тёткой в халате, тащивщей капельницу.

— О, какой живчик! Вскочил. Эй, санитары!

Я толкнул её, повалив на пол вместе с подвеской для капельницы. В руке я заметил ключ, потянулся, чтобы схватить, но мою руку под локоть схватила мощная лапища медсестры.

С противоположной стороны с табуретки неспешно поднялся крупный мужик. Недолго думая, я подхватил свободной рукой стойку от капельницы и врезал сначала по державшей меня руке, потом в бок. “Только без увечий”, — прозвучало в голове. Не стоило оставлять после себя разные попытки причинить вред здоровью. Развернулся и ударил в плечо санитара, оттолкнул его к стене, подлез под руку и вынырнул в дверь. Пока всё складывалось удачно. Теперь я оказался в небольшом холле. По центру было что-то вроде пункта медсестры, за столиками сидели больные, главным образом пенсионеры, а в больших панорамных окнах виднелась зелень сада.

— Куда! — воскликнула тётка, сидевшая в островке. — Светозар Михайлович вас не выписал!

От неё исходила неприятная, напряжённая аура, а в сжатой руке мелькнул амулет. Как только я взглянул на него — вмиг ноги стали ватными, расслабленными. Мне хватило воли отвести взгляд в сторону, и тут же эффект прекратился.

Рванул через весь зал к большим закрытым дверям. На стекле виднелась надпись: “Клиника доктора Кастелло”, а табуретка рядом пустовала — видимо, охранник очень удачно отлучился. Долгих две секунды понадобилось, чтобы повозиться с замком, за это время толпа из трёх моих преследователей уже почти настигла до меня, зазвенела сирена, но я выскользнул наружу и закрыл дверь на ключ.

В крохотном внутреннем саду, ограниченном с двух сторон флигелями, а с третьей — забором, тоже сидел дежурный санитар. Совсем молодой парень охранял парочку кемаривших на лавке пенсионерок и сам неспешно читал книгу. Услышав шум и приглушённую сирену, как-то совсем рассеянно поднялся со стула и направился ко мне, достаточно неспешно.

Я побежал по дорожке в противоположную сторону, мимо скамеек, а охранник зачем-то полез первым делом открывать дверь своим коллегам, видимо, посчитав, что это куда важнее. Видно было, что он сталкивается с побегом пациента впервые.

У одной из старушек рядом стояла четырёхопорная трость, я пробормотал:

— Мадемуазель, разрешите позаимствовать…

— Беги, милок! — услышал я.

Подставил к ограде, как короткую лестницу, и уцепившись за ветви акации, я перекинул туловище через ограду, оттолкнулся и перелетел вниз, больно саданувшись плечом.

Меня встретила тесная грязноватая улочка, на которой в вечерний час почти не было прохожих. Мимо проезжала машина, я махнул рукой, заставив притормозить, и спросил водителя:

— Луо… луороветланская закусочная в какой стороне?

— Так это… “Лелекай”, что ли? Вон туда и полтора квартала в сторону церкви.

И я спешно зашагал навстречу свободе.

Сид приехал скоро. Я успел только найти нужную вывеску, сесть за свободный столик и попросить меню.

Кафе было оформлено в стиле северных народностей, подошедший круглолиций официант был одет в грубую рубаху не то из льна, не то из конопли. Блюда в меню показались мне, прямо скажем, внезапными. Вялено-тушёное мясо гагарок с проросшим ячменем — шестьдесят копеек. Ножки леммингов в соусе из клюквы — сорок девять копеек. Стейк из морской коровы — рубль с полтиной, строганина из оленины — семьдесят пять копеек, чайник кипрея с можжевельником и вареньем из морошки — двадцать копеек. Для начала заказал последнее. Как только официант отошёл от столика — мой комардин ввалился в кафе с видом опоздавшего на вызов пожарника. Сопровождала его хрупкая, на две головы ниже девица. В чёрном корсете, в бледном макияже и с множеством колючих браслетов на руках. Взгляд карих, немного восточных глаз был суровый и одновременно какой-то страстный. Она напомнила не то пантеру, не то в меру агрессивного той-терьера. Заговорила первая.

— Барь, отругай его, он гнал как очумелый. Оно того не стоило, — бросила она и небрежно протянула руку таким жестом, что её можно было и поцеловать, и пожать. Я выбрал второе.

— Это Софа, — представил Сид немного растерянно. — А это Эльдар Матвеич.

— Мы ж знакомились уже. Месяца три как, — девушка посмотрела на него с ухмылкой. — Так, мне тартар из оленины. И чтоб крови побольше.

— Я угощаю, — кивнул я подскочившему официанту. — Друзья мои, мне понадобится помощь. Домой я ехать опасаюсь, хочу залечь на дно хотя бы до начала следующей недели. И нужно где-то переночевать. Съёмом квартиры озабочусь завтра.

София сверкнула азартным огоньком в глазах.

— Восемь рублей! И кресло-кровать твоя на ночь.

— Софочка, может, лучше сниму ему постоялый двор? — встрял Сид.

Предложение от неё прозвучало весьма внезапно, а мне не очень хотелось бросать тень на их взаимоотношения, поэтому я засомневался:

— Мне кажется, восемь — это очень много. Гостиницу я сниму дешевле, если вы подкините до ближайшей.

— Хорошо, давай за двушку, — Софья отвела взгляд и добавила. — Наличкой! За риск. Нам деньги просто очень нужны. Квартира у меня съёмная, старушка негодует, если придёт с проверкой, а я кого левого привела. Сида и то недолюбливает.

Подумал — и согласился. Одной проблемой меньше.

— Хорошо, уговорила, если Сид не против. Только у меня нет налички. Совсем. Я даже не помню, где она может быть? — я вопросительно взглянул на Сида.

Тот ответил.

— Ох, с этим проблемы. У тебя в комнате под шкафом был небольшой сейф, я видел. Кода не знаю. Если только целиком везти. Но как матушка ваша отнесётся…

— Очень хотелось бы забрать мои личные вещи из имения. Но пока, возможно что-то придётся позаимствовать у тебя, Сид. Про мою маму не беспокойся. Когда уляжется, я найду и объясню, почему мне нужно съезжать.

— Дело не в этом, — усмехнулась Софья. — И не прикидывайся, что не знаешь. Твоя маменька приплачивает ему за работу в имении. И домик у него там. И машина. Если он сейчас пойдёт поперёк барыни…

— Из домика я собираюсь съехать. Если, конечно, будет куда, и если работа будет, — Сид виновато потупил взгляд. — видно было, что парень чувствует зависимость от меня, но просить не хочет.