От Аллы, снова короткое:

«Как оно?»

От Самиры — уже второе, в ответ на моё последнее сообщение, которое я отправил уже с Антарктиды:

«Значитъ, долетел. Приветъ драконамъ…»

Чертежи дома на маленьком экране загружались и открывались чрезвычайно долго, но общая мысль была понятна. Двухэтажные и трёхэтажные имения — дань традициям, когда высота была признаком успеха. В пользовании они куда менее практичный, чем большое, но одноэтажное строение просто потому, что тратится меньше сил и времени на передвижение по лестницам. Это сейчас мне двадцать, а уже ближе к сорока лишний раз задумаешься, напрягать ли колени, чтобы подняться наверх, или лучше остаться ночевать в нижней спальне. Но это, конечно, касается жилой зоны, а не всего остального. Потому выбрал вариант одноэтажный, с одной высокой «башенкой» и большим технологическим цокольным этажом. Написал ответ Сиду, добавив:

«Если архитекторы смогут — пусть посчитают ещё пару бункерных этажей, мало ли, какие идеи придут».

Признаться, от новости про Ленку стало даже как-то грустно. Светлой грустью, конечно. Не то, чтобы что-то у нас могло получиться, но такое чувство всегда испытываешь, когда узнаёшь о помолвке знакомой симпатичной девушки, которую знаешь давно.

Гораздо бОльшей грустью явилось то, что среди писем всё ещё не было письма от Нинели Кирилловны. Я, конечно, давно понял, что почтовые сервера работают и связываются друг с другом каким-то совершенно загадочным образом. Но за полторы недели уж точно могла написать. Если…

Если, конечно, не передумала. Если её не переубедила или строго-настрого запретила со мной общаться Альбина. Если не объявился тот рыжий кадет…

Возникла мысль даже попросить Сида связаться с ней, уточнить, почему не пишет, но этот вариант я отбросил, как проявление ненужной слабости и неуверенности. Как много переживаний в период молодости! К счастью, даже несмотря на юношеские гормоны, я умел усмирить своё волнение, чтобы успешно продолжить работу. Сумел убедить себя в том, что моя воздыханная всё ещё ждёт меня, а молчание имеет веские причины.

Хотя, конечно, очередной сон про бордель указывал на то, что проблема воздержания становится всё серьёзней.

А работы было много. Терпеть не могу подобные трудоголистские запои, но это отлично помогло отвлечься от зимней хандры и мыслей о молчании Нинели Кирилловны. По возвращению в офис я ещё два дня оформлял анкеты, отчёты, спорил с Елпидифором Анемподистовичем по поводу важности отдельных деталей, прежде чем наступил долгожданный выходной — первый за девять дней. Он выпал на субботу, день, в которой половина организаций социалистического союза не работало, поэтому я проводил его дома, читаю историческую литературу и коротая время за просмотром классических фильмов.

Посмотрел старинную французскую трилогию «Масочный злодей» про злого властелина, меняющего маски, а затем улетающего на ракете на луну. Затем — отечественный фильм семидесятых годов «Флиртъ на службе» про молодого очкастого подпоручика, устроившегося на работу в отдел к строгой одинокой конторской даме. Смотрел в перемотке, потому как многое показалось знакомым.

За этот день мне пришло два звонка. Первый — от отца.

— Как успехи? — спросил я.

— Никак. Нет следа. Уральские коллеги нашли и разговаривали с её матерью — перед уходом, оказывается, она сказала, что «уходит очень далеко, к звёздам».

— Что это может значить? На Луну, что ли?

— Ты думаешь… — отец замялся, подбирая слова, видимо, о месторождении он не рисковал говорить даже по защищённой связи. — Думаешь, «оно» могло вырасти там? Это выглядит безумием, такого никогда не было. Я бывал на Луне, и там…

— Ты бывал на Луне⁈ — воскликнул я.

— Да, а что такого? В общем, там всё привозное. Аккумуляторы и прочее.

— Понял. Тогда — где именно?

— Пока продолжаем контролировать данные с ядерных станций. Договорился уже с половиной, раз в неделю будем собирать и анализировать.

— Хорошо. Но выглядит ненадёжным — слишком уж неоперативно выйдет реагировать по данным недельной давности.

— Знаю, но критикуешь — предлагай!

— Драконы. Спросить у них, — повторно предложил я.

— Да ну! Брось. Не того уровня вопрос, чтобы им задавать. Ладно, буду думать. Перезвоню через неделю.

— Привет от тёти тебе.

— И ей.

Он положил трубку. Чуть позже поступил первый звонок с материка — звонил Голицын-младший.

— Эльдар Матвеевич! Рад слышать ваш голос. У вас всё в порядке? Полярная хандра уже овладевает вами?

— Есть немного, — признался я.

— Знаю, что у вас там в городе есть отличный бордель, один из лучших в южном по…

— Пожалуйста, хватит! — не выдержал я. — Мне, блин, уже в десятый раз о нём говорят! Хватит!

Голицын-младший выдержал паузу, за время которой я почувствовал, что проявил излишние эмоции.

— Оу. Ну, мне кажется, вам уже пора. Да. Определённо пора туда. Но я не за этим. Мы тут с батюшкой и Давыдовым, кажется, вычислили члена Северной Лиги, который руководит охотой за вами. Похоже, они всё это делали исключительно из подозрений, что вы являетесь неким «антихристом», стремящимся уничтожить мир. Отправили его в качестве посыльного и придумали план переговоров с целью доказать, что вы не представляете угрозы. В общем, возможно, скоро ваша ссылка закончится.

— Это отличные новости, Леонард Эрнестович, — кивнул я. — Если от меня что-то требуется — присутствие на каком-то обсуждении, или что-то ещё — я готовы выдвинуться в любую минуту.

— Пока не отсвечивайте. И обезопасьте своё жилище.

— В каком смысле?

— Ну… мало ли. До свидания, связь очень дорогая, очень…

Это «обезопасьте» прозвучало крайней подозрительно — как будто бы ищейки уже вышли на мой след, но признаваться в этом Леонард Эрнестович мне не захотел.

Что ж, я был готов к такому повороту событий. Некоторые артефакты уже были припасены, особняк уже до меня был напичкан видеокамерами и системами слежения, спал я всегда в амулетах и потому усугублять паранойю пока не собирался.

Но следом, почти сразу после звонка пришло сообщение от пользователя «Анонимъ» с текстом, эту паранойю основатель усугубившую:

«Я знаю всё о тебе. И у меня есть важная информация для тебя. Приходи въ бордель, кабинка номеръ двадцать два, завтра, девять вечера…»

Разумеется я спросил: «Кто это?»

Ответ пришёл через пару дней:

«Та, кто знает о тебе чуть больше тебя самого».

Умела ли эта незнакомка заинтриговать? Пожалуй, умела. Признаться, уснул я не сразу, поскольку сомневался, стоит ли идти. Во-первых, я решил, что буду сторониться борделей, как источник самого мощного соблазна в моём текущем положении. Во-вторых, всё выглядело как типичнейшая ловушка. С другой стороны — логичнее всего было бы взглянуть в глаза своему страху, а ловушки с заманиванием в бордели не очень в стиле работы тайных обществ. Значит, это действительно был кто-то, кто владел важной информацией обо мне.

Что ж, я решил, что попробую. Схожу в злополучную кабинку номер двадцать два.

Обидно было, что назначили на восемь вечера. Хоть я и в достаточной мере самоорганизован, всё равно словил это неприятное чувство ожидания, когда оставшиеся часы перед встречей используешь неэффективно и хочешь пропустить в быстрой промотке.

Итак, ближе к шести выдвинулся в город. Зашёл в парикмахерскую, приведя свою шевелюру и небритость на лице в порядок. Короткую не то бороду, не то щетину, выросшую за время разъездов по городам и весям, оставил в форме эспаньолки, чтобы казаться чуть старше. Сытно перекусил, решив не полагаться на ресторан. Без получаса восемь я зашёл в кафе «Потускневший Тромбон» и попросил у подошедшей администраторши:

— Мне назначено на восемь в двадцать вторую кабинку.

— В двадцать вторую?… — она нахмурила брови, не сразу поняв, что я имею в виду, а затем перешла на полушёпот. — А, вот вы о чём. Постойте, я позову.