Нулевой навык проснулся примерно в двух десятках метров лёгким покалыванием на коже в боку. Звериные стоны прервались, перешли в ворчание. Я продолжал идти своим обычным шагом, но почувствовал — меня заметили. Глаза кикиморы смотрели на меня, и чудовищно, нестерпимо хотелось посмотреть в ответ, но я сдержался и не пошевелил головой. Спустя пару секунд сбоку гавкнули — вполне по-собачьи, громко, низко.

Нас разделяло метров десять, когда самец отделился от самки и по-паучьи спрыгнул в мою сторону.

— Факел живой по арене метнулся, бурая кровь пузырится в огне… — скорее не сказал, я подумал я, неслышно проговорив.

Жжение на коже стало нестерпимым, примерно такой же, когда я смотрел в цветок Первичного Источника. Глаза на зубастой морде впёрлись в меня. Боковым зрением я увидел, что самец встал на дыбы и угрожающе качнул шипастым хвостом. Зверь пока не нападал, и я тоже не стал поворачиваться и нападать, бросил лишь короткий взгляд, скосив глаза.

Самец взвизгнул. Самка снова приобрела защитный облик и убежала в лес — это я понял лишь по поднявшемуся в воздух снегу. Где-то далеко завыла сирена — видимо, егеря пытались спасти меня, подумав, что я самоубийца.

Я шёл вперёд — до сетки и двух броневиков, перегородивших дорогу, оставалось метров трицдать. Всё осталось позади, и нападение могло случиться в любой момент, но я сдержался и обернулся в самый последний момент.

Самец удирал прочь в кустарник, вслед за самкой. Что-то напугало его, я не мог понять, но победа оказалась неожиданной даже для меня.

— Идиот! Ты хоть понимаешь, какому риску себя и нас подвергал! — рявкнул высокий мужик в егерской службы, расцепляя секции сетчатого забора. — Задержать!

Погоны на плечах были внушительными — с тремя снежинками, заменявшими тут звёзды. Цельный полкан. Его коллега крепко схватил меня за запястье, как только я оказался в промежутке между двумя броневиками, сам же полковник достал прибор ночного видения, такой же, который был у ребят с той стороны, и внимательно посмотрел в сторону леса.

— Ушли, получается. Мда, — сказал он несколько рассерженно, словно я был виноват в провале какой-то операции.

— Наверное, стоит сказать, что я подданный империи. И что у меня семь процентов сечения.

— Ах ещё и подданный! — рявкнул полковник. — А ну пошёл прочь!

Моё запястье отпустили.

— А благодарность? — усмехнулся я. — Я сэкономил егерской службе кучу бабла. И даже не прошу гонорара, хотя опаздываю на самолёт.

— Пошёл! Прочь! — повторил полковник и заорал в рацию. — Так! Всем постам, оба зверя ушли в квадрат…

Когда я миновал всех вояк и намерялся уходить, меня окликнула коренастая девушка:

— Товарищ! Стойте. Я из администрации. Вы действительно помогли, мы с вами свяжемся, оставьте координаты.

Сказал своё имя и дал записать номер, за пошёл вдоль трассы в сторону аэропорта. Вскоре движение возобновили. Мимо проехали два байка и притормозили на обочине.

— Что, вот и встретились снова, — боевая байкерша подняла забрало шлема. — Садись, подвезу!

— Быстро вы лес объехали, — усмехнулся я.

— Да тут близко. А чего, это ты трассу освободил, получается? Зверя напугал?

Наверное, только тогда я окончательно понял абсурдность своего манёвра. Нет, подумалось мне, точно надо выбираться из этой дыры.

Домчали до геликопорта мы быстро, ещё едва начало светать. Сперва — перелёт в Акулаевск, Домой я заезжать не стал, времени между рейсами было впритык, да и не особо хотелось называть нынешнюю конуру «домом». Зато неожиданно пришёл звонок от следователя.

— Эльдар Матвеевич, нашлась ваша машина. В Богуцлаве, у поляков, на стоянке у порта. Пустая, с выдранным оборудованием. Когда будете в городе — зайдите, нужно кое-что подписать для возврата. Необходимо будет снять отпечатки, затем вернём её к вам.

— Спасибо!

Новость была приятная, и рейс в Аксюткинск в аэропорту я ждал в приподнятом настроении. Позвонил по указанному номеру заместителю директора певицы.

— Слушаю.

Голос был мужской, среднего тона, с лёгким акцентом.

— Беспокоит Императорская Курьерская служба, особый отдел, подарок для…

— Так, вы уже приехали?

— Нет, вылетаю из…

— Так, через полчаса перезвоню.

Некоторое время я думал, что делать с билетом — с сожалением вспомнил про Аллу, которая тоже слушала Аямэ Мико и которая идеально бы подошла на роль спутницы на концерт. Но что случилось — то случилось. В конце концов не пришло в голову лучшего варианта, кроме как позвонить Ивану Абрамову.

— Ну? — послышался недовольный голос.

— Это Эльдар. Мог бы и «привет» сказать.

— Ну, привет. Барин, — последнее он сказал с такой интонацией, с какой произносят имя заклятого врага. — Деньги твои потратил, да. Назад не верну!

— Ты всегда такой озлобленный, или не с той ноги встал? Не буду я твоих денег назад просить. Я тут рейс жду в Аксюткинск. Имя Аямэ Мико тебе о чём-то говорит?

На той стороне трубки вздохнули.

— Если спросишь — где взять билеты на концерт — не скажу. С чёрными перекупщиками не шляюсь.

— Охотно верю. Задание у меня. Доставить ценный груз непосредственно в руки певицы. И два билета в почётную ложу. Один — для меня, второй…

— Второй для меня! Для меня второй! — голос заметно поменялся. — Хм… я даже готов оказать услуги… этого самого, наёмного второго курьера — абсолютно бесплатно.

— Ну и отлично. А за это ты мне подскажешь место, где я смогу переночевать.

— У нас места нет. К тому же мы скоро переезжаем. Нам выделяют квартиру как молодой семье.

— Хорошо… Постой… семье⁈ Реально⁈ Ты…

Признаться, я был очень рад этой новости.

— Да. Между прочим — я четыре дня назад, после гражданского ритуала бракосочетания, написал бумажное письмо с извещением о изменении социального статуса. Не знаю, почему оно не дошло.

— Слушай, в качестве свадебного подарка я могу попытаться и приобрести третий билет для твоей невесты, но не обещаю.

— Нет, она не любит Аямэ Мико. Слушает только коммунистический авангардный стоун-джаз. Всё, меня ждёт работа, я позвоню за час до концерта.

Следом, уже перед самым рейсом, раздался звонок от заместителя директора певицы.

— Госпожа Аямэ готова принять от вас подарок в антракте между отделениями концерта, мы позвоним вам. Как я понимаю, там нужно подписать бумаги? Доверенность есть у меня, я выйду к заднему выходу концертного зала.

Мне пришлось затараторить, чтобы не повесили трубку.

— К сожалению, не могу, господин заместитель директора, у меня чёткое указание от заказчика, очень влиятельного господина — вручить подарок лично. Он списывался с вами, это Вильям Вай. У меня уже куплены билеты в ложу для почётных гостей, насколько знаю, они подразумевают и автограф-сессию.

— М-м, чёрт, ладно, помню, был какой-то звонок. Давайте я попытаюсь найти для вас пару минут, ориентировочно — там же, в антракте.

— Хорошо, спасибо.

Приятнее всего садиться в транспорт, когда знаешь, что все дела практически улажены.

Но вот что делать с зарождающимся чувством тревоги? Интуиция подсказывала, что что-то во всём этом не чисто.

Аксюткинск на этот раз показался куда более приветливым — возможно, набирающая обороты южная весна сделала его таким, а возможно — просто хорошее настроение. В геликоптере со мной ехала двое курьеров Союзной Курьерской Службы — вероятно, тоже с подарками для певицы, а также группа моих ровесников и девушек чуть постарше с символикой Аямэ Мико. Принты на толстовках, крашеные волосы, рюкзаки в наклейках — удивительно, как похоже атрибуты разных субкультур в параллельных мирах. Когда выходили, я услышал обрывок разговора двух парней и девушки:

— Интересно, а он тоже к Аямэ?

— Да стопудово. Это же имперский? Чего, дворяхи непоуехавшие тоже поди её подарки посылают. Сева, нюхни, он чего?

— Ага. Мощный достаточно.

— Интересно, чего везёт?