Оценив панораму, я присвистнул. Столько гостинцев Изнанке, должно быть, не доставалось никогда. Все люди, составлявшие монстра, были здесь. Одни ползали, очумело тряся головами, другие уже поднялись на ноги, третьи стонали не в силах пошевелиться. Четвёртые, правда, не делали уже вообще ничего…

И всё-таки жизнь здесь определённо присутствовало. Этих, оставшихся, я вытащу. А их большинство. Подавляющее большинство! Значит, наши усилия были не напрасны.

Автомобили тоже находились здесь. Искуроченные, некоторые переломленные пополам, с отвалившимися колёсами. Один, лёжа на крыше, даже умудрялся ещё работать. Двигатель мерно гудел, пережигая местный воздух, а из выхлопной трубы вылетали чёрные клубы дыма. Но вот движок чихнул в последний раз и затих. Остались только стоны и возгласы людей.

— Что это такое? — спросил кто-то неподалёку от меня.

Я повернулся на голос, и в первый миг язык присох к нёбу.

Передо мной стоял мертвец. По сути, скелет, на черепе которого чудом держались остатки волос. С костяных плеч свисали обрывки пиджака и манишки.

Ещё у скелета были глаза. Правда, они бешено вращались в глазницах и, казалось, никак не могли сфокусироваться на мне.

— Так вот ты какая, Тьма, — сказал я. — Ну что ж, приятно, наконец, познакомиться лично.

Вращение глаз прекратилось. Один смотрел вверх и влево, другой — вниз и вправо.

— Что ты сделал? — произнёс скелет. — Что ты сотворил, безумец⁈

— Добро пожаловать на Изнанку. — Я отвесил скелету поклон. — У нас тут своя атмосфера, но кое-что остаётся неизменным.

Я призвал цепь. Взмах, удар, и скелет повалился на землю. Вокруг него взметнулась серость, и я каким-то шестым чувством понял: Изнанка очухалась. Пришла в себя от шока и вот-вот взъярится.

Развернувшись, я зашагал прочь от скелета, к спасенным людям.

— Ты ничего не выиграл, Бродяга! — прокричал мне вслед скелет. — Я знаю, чего тебе стоило это! Тебя едва не разорвало! А ведь я — лишь крохотная часть всей Тьмы. Ты думаешь, сможешь так же запросто одолеть её всю? Да она разорвёт и тебя, и это место!

Я молча поднял над головой средний палец. Впрочем, скелет его наверняка уже не увидел. Судя по хорошо знакомым звукам, у него появились проблемы посерьёзнее меня. Твари Изнанки накинулись на самую неведомую и магически вкусную зверушку.

На звуки битвы я не оглядывался. И так мог оценить, что скелет не собирается сдаваться. Ему наверняка есть что противопоставить серой действительности. Мне сейчас было важнее свалить отсюда самому и вывести людей.

В этом был существенный минус моего плана. Я понадеялся на авось. Хотя, справедливости ради — авось меня ещё ни разу не подводил.

— Соберитесь вместе! — крикнул я людям. — Вокруг раненых. Все! И побыстрее. Сбейтесь в кучу, нам нужно уходить!

— Что это? Где мы? — Женщина, оказавшаяся первой, кто попался мне на пути, решила позадавать вопросы.

Впрочем, вряд ли бы она осознала ответ. Её взгляд скользил по мне, схватывая все непонятные особенности в одежде и внешности Капитана Чейна. Зрачки женщины расширились — она почувствовала, что я не её породы. Настолько не её, что это ощущалось буквально на уровне инстинкта.

— В плохом месте, — сказал я, — из которого нужно выбраться чем быстрее, тем лучше, — и повысил голос: — Собрались в кучу! Живо!

Подействовало. Начали собираться. Несколько сотен выживших, услышав человека, который явно умел отдавать приказы, выбрали подчинение. Раненых и убитых тоже тащили, не бросали.

Я грустно улыбнулся: как тебе такое, Тьма? Мы — люди. Как бы ты ни старалась превратить нас в чудовищ, мы всё равно остаёмся людьми.

— Кто эти существа? — услышал я вопрос.

Обернулся.

Увиденное меня не порадовало. Твари Изнанки, эти серые полубесформенные монстры, кидались на казавшегося хрупким скелета. Но не рвали его на части, а разлетались в разные стороны.

Тьма, захваченная врасплох, загнанная в ловушку, оказавшаяся на территории, о которой до сих пор не знала ничего, продолжила драться. И получалось у неё неплохо. Пока.

Потому что тварей становилось всё больше. Их рождала сама здешняя земля.

Я сомневался, что они в каком-либо смысле умирают, как их ни бей. Погибшие всасывались в землю лишь для того, чтобы тут же возникнуть из неё снова. Хотя, с другой стороны, и скелет не уставал… В общем, я думаю, в ближайшее время им будет чем заняться.

Я вновь повернулся к людям.

— Предлагаю вам отправиться домой, — сказал я. — Или, может, кому-нибудь нравится здесь?

Вопрос я полагал риторическим. Что здесь могло нравиться? Изнанка — место, не предназначенное для обитания людей. Но как раз после этого моего вопроса прорезались индивиды. Как минимум, один. Мужчина лет сорока, с бакенбардами, в изрядно помятом, лопнувшем подмышкой пальто, расправил плечи. Уставился на меня.

Чутьё, видимо, подсказало ему, что перед ним — не аристократ и даже не разбогатевший мещанин. Родная рожа Капитана Чейна на это намекала изрядно, не говоря уж об одежде. Грязная, окровавленная полевая форма со следами от пуль выглядела даже более плачевно, чем одежда самого индивида.

— А вы, собственно, кто? — спросил индивид. — И почему полагаете, что мы обязаны вас слушаться?

Я даже не увидел, а почувствовал, как вокруг него образуется кружочек.

Ну, ещё бы. В свежеобразованном сообществе кто-то претендует на лидерство. И выглядит куда более своим, чем заросший щетиной мужик с выбритыми висками и косой до пояса, в пробитой пулями форме неясного образца. Вот люди и тянутся к индивиду.

Мысленно я закатил глаза.

Вслух сказал:

— Хорошо. Давайте так. Я собираюсь покинуть это место и вернуться в Петербург. Кто хочет отправиться со мной — собирайтесь вокруг меня как можно плотнее. Кто не хочет — не смею навязывать свою волю.

— Я спросил, кто вы! — повысил голос мужик с бакенбардами.

— Я — тот, кто собирается вытащить вас отсюда. Вам нужны рекомендательные письма, или что?

Тут я, конечно, блефовал. Рекомендательных писем у меня быть не могло, хотя бы потому, что раньше я ничего подобного не делал. Положа руку на сердце, уверенности в результате у меня не было тоже. Одна лишь надежда на великий авось. Хотя стоит признать, что у остальных не было и этого.

— Мы имеем право знать, кому требуется подчиняться, — продолжал упорствовать козёл с бакенбардами.

— Десять секунд, время пошло, — сказал я. — Девять. Восемь…

Меня моментально сжали со всех сторон. Подхватив заодно и возмущающегося придурка с бакенбардами. Слушать его перестали.

Поздравляю тебя, Капитан Чейн, с победой! Теперь осталось лишь ответить за базар и действительно вытащить отсюда всех этих людей. Это было бы невероятно к месту.

Сосредоточившись, я нащупал поводок, связывающий меня с фамильяром. Потянул за него. Уверенности в результате не было никакой, но всё сработало безукоризненно. Так, будто я находился в Петербурге.

Я почувствовал отдачу, а в следующий миг на мою поднятую руку приземлилась… ворона.

— Каррррр! — заорала она, хлопнув крыльями.

Я озадачился. Какого… Почему ворона?

Ворона, словно услышав мой немой вопрос, огляделась и чрезвычайно выразительно повторила:

— Карррррр!

Кажется, до меня дошло, что пытался сказать фамильяр — а это был-таки именно он.

Что-то вроде: «Хозяин, ты соображаешь, как ты выглядишь? Если нет, то я тебе расскажу. Ты, хозяин, выглядишь, как пришелец из иного мира. А причёска у тебя, как у небезызвестного в Петербурге Константина Барятинского. Она, конечно, в последнее время весьма популярна, так что на это могут и не обратить внимания. Но вот если перед тобой, как лист перед травой, внезапно появится чайка и заорёт: „Государю императору — ура!“, то у всех этих людей возникнут вопросы. На которые тебе потом будет очень нелегко ответить. Поправь меня, если я ошибаюсь: нам ведь важно сохранить в тайне тот деликатный момент, что ты пришелец из иного мира, вытеснивший Костю Барятинского? Несмотря на твоё положение в свете, это может иметь негативные последствия. Может быть, не для тебя самого, но уж точно для твоего деда, который провёл ритуал перемещения. А он — человек пожилой, для него это может стать последним потрясением в жизни. Да и вообще, куда тебе ещё больше популярности, изумлённых и восторженных взглядов? В общем, я, с твоего позволения, лучше прикинусь вороной. Так спокойнее».