Он лежал мордой на скрещенных лапах и усиленно делал вид, что спит. Этот Наруто снова наведался в измерение печати.

Мелкая гадость. Поиздеваться пришел.

Конечно, это же так забавно: Девятихвостый в клетке отдельно, его чакра — отдельно. Обхохочешься. Кьюби едва удержался от того, чтобы по привычке злобно оскалить зубы: все еще притворялся спящим.

Ты думаешь, что победил? Ну ничего. Я еще вытяну всю твою чакру до капли.

Позор очередного поражения переварить было трудно. Курама ненавидел проигрывать. При его демонической силе это было даже неприлично. Вдвойне обидным было то, что его снова одолела Учиха. Наследники проклятого рода… Это было несправедливо. Только старик Рикудо имел право приказывать ему, а эти мелкие людишки получили в наследство чужую силу и решили, что им обязаны подчиняться!

Робкий голос:

— Эй, Курама…

Кьюби против воли вздрогнул. Его давно не называли по имени. Будь оно все проклято. Теперь чертов пацан знал, что он не дремлет.

— Наруто… — глухой утробный рык. Кьюби чуть поднялся, чувствуя, как расправляются уши. — Чего пожаловал?

Мальчишка осторожно подобрался к решетке и погладил рукой толстенный прут. Он считал себя взрослым, этот щенок. Кураме хотелось рассмеяться ему в лицо. Для него Наруто все еще оставался той мелкой голой личинкой человека, которую не удалось вовремя прикончить.

Будь ты проклят, Йондайме.

— Ты сказал, что знаешь, кто Сарада. Что ты имел в виду?

Кьюби лукаво прищурился.

— Так вот оно что.

Наруто насупился.

— Ну… ты того. Сказал, что давно знаешь, кто она. Что ты понял?

Курама хмыкнул. Его джинчурики был непроходимым тупицей.

Очевидно же, что она дочь Саске и твоей подружки с цветной волосней.

— Я запечатан внутри тебя и владею той информацией, которую ты способен был выловить из окружающего мира самостоятельно. Если тебе не хватило мозга… — он довольно оскалился. — …это не моя забота.

Тонкая месть. Наблюдать, как мелюзга мечется в бессильном бешенстве, было приятно. Кьюби задумался: когда это он стал таким мелочным?

— Ты, глупый Лис! Признавайся, даттэбайо! Почему Сарада видит будущее?

Она не видит будущее, дурачье! Она сама из будущего.

Курама снова злорадно усмехнулся, не сказав ни слова.

Эта Учиха Сарада была необычной Учихой. Еще не было такого, чтобы кто-либо из Учиха просил у него прощения или обращался к нему по имени. Возможно, кровь девчонки с розовыми волосами так повлияла? Разбавила ядовитое месиво.

«Дети будущего знают тебя как защитника Конохи».

Неприятное слабое чувство ворочалось где-то внутри, не находя себе места. Не привычные ненависть или ярость, а что-то горькое и горячее. Как будто среди двух выборов «одиночество на свободе» и «позорное заключение внутри человечьего тела» появился третий, какой-то фантастический и совершенно немыслимый, но все же выбор, сделанный им самим.

Кьюби отрицал этот выбор. Он казался еще более позорным, чем заключение. Стелиться перед своим джинчурики… Служить человеческому роду.

Никогда не стану служить.

— Эй, Курама! Ты вообще слушаешь, даттэбайо?!

Он снова вздрогнул и сам на себя рассердился.

— А ну заткнись! — рявкнул Кьюби. — Не мешай мне спать!

Наруто демонстративно отвернулся, сплетя руки на груди.

— Ответил бы сразу, я бы и ушел.

— Вон отсюда, влюбленное дурачье!

Он треснул лапой по клетке, и Наруто, пугливо отшатнувшись, поспешил убраться.

****

За распахнутым окном шелестел лес. Там, в лесу, за Наруто присматривали Би, Мотои, Тензо и ее вороны. Сарада вернулась оттуда совсем недавно. По двум причинам. Первая: сообщить новости Какаши-сенсею. Вторая: проверить таймер.

Какаши-сенсей привычно отдыхал на крыше неподалеку от ее окна. Сарада посмотрела на записку еще раз.

— Дома и в Облаке блокада. Эти Белые Зецу везде.

Сенсей захлопнул книгу и задумчиво посмотрел вдаль.

— Вот как… У меня нехорошее предчувствие.

— Думаете, нас нашли?

— Остров защищен самовосстанавливающимся барьером. Хм. Но Мадару барьер не остановит. Если он, конечно, узнает, где мы.

— Оставайтесь с Наруто. Мне нужно кое-что проверить.

Какаши-сенсей косо посмотрел на нее, явно прикидывая, что именно она может проверять на чужом острове, но все же ничего не сказал.

— Я понял. Не задерживайся.

Он спрыгнул с крыши и скрылся в зарослях.

Сарада задвинула створку окна. Звуки леса притихли. Она активировала шаринган.

Никого.

Сарада прикусила палец и призвала Дрошу. Ворон запрыгал по кровати, приминая лапками покрывало. Сарада поймала момент, когда шаринган Шисуи очутился на линии взгляда, и провалилась в измерение таймера.

В голове стало легко — эффект от дядиного Цукуеми. Кругом снова был красно-черный мир, каменный круг на полу и белая шкала по контуру. Сарада наблюдала за ней все эти несколько дней, и успела заметить, что шкала заполняется нелинейно. В какие-то моменты восстановление Котоамацуками происходило быстрее, чем она ожидала по своим расчетам. В другое время, напротив, медленнее.

Цифры под ногами чуть изменились. Раньше были просто часы. Сейчас добавились еще и минуты.

Три часа семнадцать минут.

Сарада прикрыла глаза и выдохнула.

Недолго осталось. Уже легче.

****

Пересаженный риннеган в глазнице пек. Чужая плоть, чужая сила. Единственный глаз Мадары просил больше, чем способно было дать его тело.

— Нет-нет! — заорал перепуганный шиноби Облака. — Я же сво…

Обито пронзил его черным прутом в самое сердце. Личина противника стала сползать. Наружу проступили типичные черты Белого Зецу.

Надо же. Даже додзюцу не смогло различить…

Он скинул умирающего Зецу с шеста на пол.

— Прости. Ошибся.

Последние живые на связном посту деревни Скрытого Облака торопливо приняли истинный облик, чтобы он ненароком не перебил и их. Трупов шиноби Кумо было не так много. Зецу неплохо оккупировали пост.

— Полегче. Не убивай наших, — укоризненно заметил один из них.

— Что по информации? Вы нашли джинчурики?

Зецу довольно оскалились. Время от времени Обито казалось, что у них, как у слизня Пятой, один мозг на всех.

— Да. Они на острове.

— Отлично.

Облако парализовано. Коноха далеко. Пока они поймут, что к чему, Хачиби и Кьюби будут у меня.

****

Позади послышался шорох.

Наруто выхватил кунай и вскочил на ноги. Наполовину провалившись в измерение печати, он потянулся к зависшему над ним огромному пузырю чакры Девятихвостого, и та потекла к нему. Режим чакры Кьюби. Кожу покалывало. Мышцы чуть побаливали. Наруто не чувствовал силу, скорее… свободу. И ненависть. Где-то справа. Из тех кустов, откуда доносился шорох, вылетела обычная темная птичка.

— Наруто, горишь как вулкан. А это был просто баклан, — зарифмовал Би. — Полегче, бразер.

— Это моя миссия! Сейчас мое дежурство. Я обязан тебя защищать, а значит, должен все держать под контролем, даттэбайо!

Баклан не баклан, но шорох и правда вызвала своим перемещением обычная птица. Однако Наруто все равно было неспокойно. Он все еще ощущал чужую ненависть. И исходила она от братца Мотои.

— Кончай чакру жечь. Пора тебе всечь — силу Кьюби надо беречь. Девятку зря подпускаешь к рулю. Ты тянешь его, он тянет твою. И чакра будет равняться нулю, ублюдок тупой ты…

Репчик дядьки Би прошел мимо ушей.

— Да что с тобой не так, — мутным голосом проговорил Наруто, все еще размышляя о Мотои.