Черт.

Он мгновенно сложил печати и ударил обеими руками в траву. Вокруг вспыхнули тонкие столбцы райтона. Яркий взрыв на мгновение ослепил. Невидимые грани барьера закоротило разрядами электричества. В воздухе стояла пыль, но шаринган различал движение чакры даже сквозь пылевую завесу.

Барьер погас. Саске выпрямился.

Напротив него на другом конце прогалины стоял парень в черном плаще с красными облаками. Он ухмылялся. Волосы на его макушке были собраны в высокий хвост, а левую половину лица прикрывала длинная светлая челка.

Протектор Скрытого Камня. И этот плащ. «Акацуки»?..

— Гм. Шаринган. Так ты и вправду братец Итачи?

Саске вздрогнул. Сейчас, когда Итачи заполнял все его существо изнутри, слышать это имя извне, из уст отступника из Скрытого Камня, было сродни издевательству.

Он скрипнул зубами и процедил:

— Я не знаю, кто ты. Мне наплевать на это. Но кто бы ты ни был, не смей упоминать имя Итачи.

Незнакомец нахально ухмыльнулся.

— Это я должен был убить Итачи!

Саске снова дернулся, как от оплеухи.

Он не мог простить себя за то, что сотворил, а этот нахальный ублюдок еще смел предъявлять права на жизнь его брата?

— Если уберешься к дьяволу прямо сейчас, я не стану тебя убивать.

— Такой же как Итачи. Строишь из себя крутого, хм.

Саске внутренне закипал и начинал сомневаться, сумеет ли сдержать обещание оставить этого придурка в живых.

— Проваливай, — повторил он еще раз и сам поразился своему терпению.

— Ну уж нет. Ты мне задолжал, Учиха Саске.

Саске внимательно всмотрелся в решительное лицо незнакомца из Камня и, приняв для себя окончательное решение, с тихим шелестом обнажил меч.

****

Коноха погружалась во тьму. Вдалеке зажглись окна госпиталя. Кто-то снова запустил аварийные генераторы.

Сарада-клон успела перекинуться парой слов с мамой, и та сказала, что Итачи в сопровождении Анбу и Ходэки отправился домой.

На руинах дома, где они некогда жили с Шисуи и Саске, не было ни души. А отсюда возникали вопросы: куда делся дядя и где это у него мог быть дом в разрушенной деревне?

Орочимару молчал, словно решил прикорнуть внутри своего измерения, и Сарада размышляла одна.

Ее вдруг осенило, и догадка оптимизма отнюдь не внушала. Дядя никогда не жил в их с Шисуи квартире. В Конохе у него всегда был только один дом. Это казалось каким-то безумием. Чтобы убийца возвращался в дом, где покончил с собственными родителями? Насколько нужно было быть циничной сволочью… Или просто безразличным до крайности. Или… мазохистом?

Как бы там ни было, Сарада решила проверить клановый квартал.

Вход в него все еще закрывали провисшие желтые ленты. Они выделялись в жидком мраке, как и светлые стены, отделяющие квартал от остальной части Скрытого Листа.

Это место навевало воспоминания.

Сарада не раз слышала на собраниях, как ее соклановцы возмущались тем, что Коноха вышвырнула их на окраину деревни. Что же, как оказалось, сейчас это было только во благо. В то время, как Скрытый Лист зализывал раны после нападения Пейна и многие жители оказались без крыши над головой, квартал Учиха практически полностью уцелел. Пейну нечего было делать в нем. Никто тут не жил. Некого было допрашивать.

Впрочем, и пользы никому не было от уцелевшего квартала. Если только дядя и вправду не пришел сюда со своей свитой.

Сарада-клон поднырнула под ленты и стала подниматься вверх по знакомой улице.

…тошнота, боль в животе и слабость, головокружение, холодный пот… Проклятые символы вееров, растянутые над улицами полотняными гирляндами. Сейчас виды кланового квартала не вызывали ужаса. Или Сарада просто перестала бояться призраков прошлого?

Это просто стены. Просто дома. Просто улица и гербы. Даже если кого-то убивали тут, это было почти десять лет назад. Глупо бояться простой улицы.

Сарада открыла дверь дома бабушки и дедушки и увидела у входа две пары обуви. Такое уютное зрелище, но ощущение уюта омрачала тяжесть в груди.

Он все-таки здесь.

Сарада сглотнула ком в горле и присела на пыльный порог. Сняла сандалии.

В доме стояла духота. В кабинете покойного дедушки все оставалось нетронутым: въевшееся пятно на полу, припорошенное пылью штукатурки с поврежденного потолка… Сарада неосознанно коснулась века правого глаза под очками. Пробуждение Мангеке. Первое использование техники Канрен, у которой тогда еще не было названия.

…какая-то страшная-страшная сказка, в которой она была не участником, а наблюдателем, хотя прежде казалось, что все как раз наоборот. Это происходило настолько давно, что Сарада даже не чувствовала боли, только пустоту. Все отболело. Разве что дышать было тяжело отчего-то.

В доме стояла гробовая тишина. Если бы не обувь у входа, можно было бы подумать, что здесь никого и нет.

Нет. Я чувствую. В доме кто-то есть. На веранде.

Двери на веранду были приоткрыты. Из щели тянуло вечерней прохладой. Сарада вышла наружу и увидела дядю. Он сидел на краю веранды, свесив ноги. Карин, свернувшись калачиком, спала на полу под стеной. Дяде в кои-то веки удалось от нее отвязаться.

— Есть разговор.

— Опять?

— Все еще.

Итачи помолчал немного. Потом сказал:

— Ничего не кажется подозрительным?

Сердце всколыхнуло давно забытыми чувствами. Слова дяди, сказанные сейчас, накладывались на его же слова, которые он говорил десять лет назад. Сарада автоматически скользнула взглядом по гербам на стене. Все были на месте. В прошлый раз дядя произносил эту фразу, когда обучал ее гендзюцу, спрятав один из гербов с помощью иллюзии.

Сарада-клон активировала шаринган. На дереве над стеной с клановыми гербами притаился Ёро. В саду по правую сторону от пруда — два очага. Ходэки и его трусливый волк Таки. Конечно же, наблюдатели.

За обычным шаринганом тут же ожил Мангеке. Иллюзия для Ёро. Иллюзия для Ходэки и даже для волка. Сарада знала: силе гендзюцу ее Мангеке могли бы сопротивляться разве что Учиха, никак не бывшие сокомандники. Пусть даже и Ёро когда-то самодовольно утверждал, что ее техники на него не подействуют.

Сарада обернулась на Карин. Судя по поведению ее очага, она действительно спала.

— Какие у тебя еще вопросы, Сарада? — спросил Итачи.

Какие у меня вопросы…

«Способности Мангеке. Итачи сказал, что Шисуи прав не до конца», — подсказал любопытный Орочимару.

Сарада задумалась. Она пришла в первую очередь выяснить, что им теперь делать с Саске. Способности Мангеке ее тоже интересовали, но…

«Тоби тоже Учиха. Лучше поймешь свойства глаз Учиха, сумеешь отыскать его слабости».

Душу разъедали сомнения. Не хотелось допускать Орочимару в секреты клана Учиха. Не хотелось идти у него на поводу, но Сарада отдавала себе отчет в том, что избавиться от змея уже вряд ли получится. А еще он был прав.

— Наши глаза. Способности наших Мангеке. Ты сказал, что Шисуи прав только наполовину. Почему?

Итачи любовался черной водой в пруду.

— Потому что Аматэрасу — это не тепловая энергия.

— А что?

— Сама как думаешь? Как с помощью глаз, без печатей и особой подготовки, можно создавать такие мощные техники?

— Не знаю, — сердито буркнула Сарада, усаживаясь рядом. — Они просто появляются.

— Ничего не появляется просто так. У любой техники есть свой механизм. Техники Мангеке — не исключение. Шисуи сказал, что наша с тобой способность имеет общие корни. Он прав. Вот только он забыл упомянуть, что не только наша с тобой. Общие корни имеют все способности Мангеке.

— И способность Тоби?

— Мадара — не исключение. Мангеке Шаринган на самом деле не больше и не меньше, чем улучшенное зрение. Додзюцу открывает доступ к слоям. Даже обычный шаринган позволяет видеть больше. Чем выше уровень шарингана, тем больше слоев тебе доступно.