Выжившие были опасны. Они могли мстить.

Его человек следовал приказу. Если он не мог схватить ее без боя, то доставил бы на базу хотя бы раненую или мертвую. Все-таки лишний шаринган на дороге не валяется.

Однако…

Она убила моего человека.

Одолеть члена Корня было не так просто, даже носителю шарингана. На такое в свое время были способны Итачи и Шисуи. Но они были гениями. У обычной девочки-генина, пусть и с додзюцу Учиха, не было шансов против Корня Анбу. Что-то здесь было нечисто. Данзо пытался объяснить это Хирузену, но чертов старик его не слушал. Он был слишком взбешен тем, что Данзо продолжает за его спиной вести свою игру.

«Как она выжила? Откуда она появилась в деревне? Почему не повзрослела?» — наседал Данзо.

На что Хирузен спокойно ответил: «Это техника Мангеке Шисуи».

У Хирузена и Шисуи были какие-то тайны еще с тех пор, как Третий взял мальчишку к себе в Анбу и позволил заниматься делом Учиха. Данзо все еще не давала покоя загадка, каким образом Учиха Шисуи умудрился убедить Фугаку отказаться от идеи мятежа. Он подозревал, что это может быть гендзюцу, но если даже лидер Учиха не мог сопротивляться технике Шисуи, то Хирузен бы не смог тем более. Данзо полагал, что Шисуи получил контроль над Третьим уже давно, но раскрыть настолько тонкую махинацию было практически невозможно.

После появления Сарады в деревне приоткрылись новые грани силы Шисуи. Шиноби, управляющий временем. Что бы он ни внушил Хирузену, но он явно был замешан во всей этой истории с Сарадой, и Данзо не знал ни единой техники, которая могла бы совершить такое. Эдо Тенсей? Но Учиха Сарада не была воскрешенной. Она была живой.

Защитить от смерти и перенести на шесть лет в будущее. Какой же силой обладает этот мальчишка?

Данзо все это категорически не нравилось. Ему казалось, что после миссии Итачи проблема Учиха будет решена раз и навсегда, и никогда прежде он так не ошибался. Вместо грубой стадной угрозы восстания целого клана Данзо получил одного единственного парня, который, однако, был совсем не так прост, как казалось на первый взгляд.

Шисуи был светел и добродушен. Он поддерживал мягкую политику Третьего, из двух решений выбирал самое доброе. До последнего пытался спасти проклятый клан мирным путем и даже был немного наивен в своей доброте.

Но это только на первый взгляд.

Наблюдая за ним все эти годы, Данзо пришел к выводу, что Шисуи очень умен и очень хитер. Его добродушие застилало людям глаза. Окружающие неосознанно тянулись к нему, как цветы тянутся к солнцу, и это свое качество вкупе с гипнотизирующей силой шарингана Шисуи умело использовал в собственных целях. Невозможно заподозрить, невозможно вывести на чистую воду. Черт возьми, невозможно даже вычислить, чего он хочет, чего добивается!

А если ему стали известны подробности падения клана Учиха, логично было предположить, что Шисуи станет мстить, и мстить будет тонко. Его нельзя было допускать во власть. Гнилая голова разрушит даже самое крепкое тело. Нельзя было позволить выходцу из Учиха стать во главе Конохи, но Шисуи поразительно прочно закрепился. Отговорить Совет от идеи избрать парня Годайме Хокаге Данзо так и не удалось.

Инаугурация была назначена на послезавтра, и из всех вариантов защитить Лист от непоправимого решения остались только самые рисковые, тогда как Данзо был готов пойти на любой риск, лишь бы спасти деревню от Тьмы, что скрывалась за личиной Добра и не внушала подозрений никому, кроме него самого.

****

Силуэты деревьев были нечеткими. В теплом воздухе вилась мошкара, липла к потным от бега щекам, но настолько мелких тварей Шисуи не замечал.

Может, я рано снял компресс? Надо было подержать еще сутки?

Они недолго бежали по роще и перешли на шаг.

— Куда мы идем, Шисуи-сан?

Шисуи покосился на Сараду.

— Хочу показать тебе одно место.

Девочка кивнула. Она смотрела перед собой и о чем-то думала.

Сарада старалась не встречаться с ним взглядом с того самого дня, как узнала, кого избрали Пятым. Будто что-то прятала от него и думала, что он не заметит, если просто не смотреть ему в глаза.

Я заметил, девочка.

Она часто делилась с ним мыслями, даже очень личным, но сейчас замкнулась в себе. Что-то беспокоило ее, съедало изнутри. Неужели так переживала за свое будущее, о котором он посоветовал ей забыть?

Тот разговор в госпитале месяц назад. Черт, надо было с ней помягче…

— Сарада.

Она украдкой взглянула на него из-под смоляной челки, спадающей на глаз.

— О чем ты думаешь?

Снова отвернулась.

— Я прямо чувствую, как ты тщательно придумываешь отмазку, — ухмыльнулся Шисуи. — Не придумывай. Просто скажи мне правду.

— Думаю о будущем, — туманно ответила Сарада.

Знаю, что о будущем. Больше ведь не о чем. Это ведь то самое, что занимает твои мысли все свободное время. Не так ли, Сарада?

— В твоем будущем… — произнес он, надеясь, что голос не дрожит и не выдает его волнения. — Пятым выбрали не меня.

Не спросил, сказал утвердительно, будто знал. На самом деле не знал, а просто бил наугад.

Сарада задохнулась и уставилась на него огромными глазами.

Попал.

И правда, к чему прятать взгляд, если все, что она скрывала, и так всплыло? Ее поведение изменилось после новости о назначении на пост Хокаге, значит, дело было в этом. В ее мире Годайме Хокаге стал кто-то другой. Все совпало не так, как совпало сейчас. Он не успел пробиться к Третьему и заручиться его поддержкой? Джирайя согласился? Данзо сумел отговорить совет? Причин было множество.

Например, еще...

— Ты знаешь, когда я должен умереть. Ведь правда?

Как он ни старался говорить спокойно, все равно не получалось. Голос все-таки дрожал. Но а как еще можно задавать вопрос о собственной гибели человеку, который знает будущее?

— Нет.

Шисуи стало немного легче. Жить, зная, что будущее твое не предопределено хоть бы и в мыслях Сарады, как-то проще.

— Я никогда о тебе не слышала, — тихо продолжала она. — Ни на уроках, ни от мамы. Впервые увидела тебя в тот день, наутро после трагедии Кьюби.

Он помнил. Девочка-генин, разворотившая кулаком стену. Мог ли он подумать тогда, что спустя столько лет они будут идти по лесу вместе, и эта девочка будет младше него, а он осмелится показать ей место, которое не показывал до этого никому другому?

«Одно из двух: или в ее будущем я состою в такой должности, что информация обо мне не выходит за пределы узкого круга просвещенных, или меня просто нет в живых, — пришел к печальному выводу Шисуи. — Хотя это не объясняет, почему меня нет в истории. В любом случае, если второе, то жизни еще лет… двадцать? Десять? Еще меньше? Не так уж и много. Хотелось бы больше… Буду надеяться на первый вариант».

На щеках Сарады запылал легкий румянец. Она спутано пробормотала:

— Но ты же сам говорил. Я все поменяла. Будущее изменилось. Так что это теперь все неточно. Может, ты и есть в моем будущем? Я хочу верить, что есть.

— Утешаешь меня? Я же вижу, как ты разрываешься. Не хочешь терять то, что может дать тебе жизнь сейчас, но и не можешь до конца отказаться от старого. Будущее, в котором буду я... Что, если оно будет далеко не таким красочным, как ты себе представляешь?

Сарада смутилась.

— Но теперь и старое будет далеко не таким красочным, если в нем не будет тебя.

Шисуи мягко улыбнулся.

— Спасибо, девочка.

Он растрепал ей волосы.

Немного погодя они вышли из рощи к обрыву. В лицо ударил свежий ветер.

На противоположном краю ущелья шумел водопад. Тот берег располагался выше: отвесная скала, с верхушки которой пенистой широкой лентой срывалась вода. Сарада, плотно сжав губы, осматривала местность, Шисуи же запустил руки в карманы штанов и подошел ближе к краю. На дне вилась змейкой река Нака. Из воды торчали макушки камней. Девочка задумчиво провела рукой по замшелому валуну, тому самому, на котором Шисуи в последний раз видел своего бывшего друга.