— Ну, так что ж такого сделали современные китайцы, что могут гордиться наравне с предками?

Аэроцикл поднялся в воздух и завис над камнями. Сергей еще не знал, в какую сторону он полетит, но был уверен, что через пару секунд узнает это.

— Современные китайцы, не все конечно, но некоторые из них ставили на этой планете Планетарный…

— Аварийный Склад! — закончил за товарища Сергей. Он еще не закончил произносить эти два слова, а его пальцы уже порхали по приборной доске.

— Если твоя фамилия не «Гений», то плюнь мне в рот!

— С удовольствием бы, — откликнулся Чен… — Только скромность не позволяет мне сделать этого.

Они пронзали ночь, словно пробивали дыру в чем-то невидимом, а навстречу им летел ветер. Маячок склада исправно выдавал в эфир полуторасекундные импульсы, и аэроцикл, словно собака по натянутой меж двух столбов цепи, или старинный трамвай, привязанный в своём движении к колее, скользил ему навстречу. Цепь импульсов связывала людей и полосатую гору, в толще которой, как помнил Сергей и находился склад. На экране локатора он помигивал яркой точкой на фоне сероватых гор.

— Вон, видишь левее по курсу башни. Это замок, наверное?

Чен сидел за спиной Сергея и экран не видел.

— Это Три Брата, — блеснул Сергей эрудицией. — Замок правее…

Чен промолчал.

— Я тут бывал, — самодовольно сказал Кузнецов. Ощущение, что с каждой секундой Трульд становится все ближе, наполняло его радостью. Улыбнувшись в темноту, он, в предвкушении близкого удовольствия, потер ладони.

— Потоптал я здешние леса в составе группы потерпевших, полетал тут сизым голубем…

— Наслышан, — коротко откликнулся Чен. — Ты смотри, в башню не влети, голубь…

Замковые башни уже сами выдвинулись из темноты и нависли над ними. Облетев одну, Сергей одобрительно замычал.

— Видишь башню? Один мой приятель — обязательно тебя с ним познакомлю — в прошлый раз разгромил ее так, что до сих пор вспоминать приятно. Даже не голыми руками… Голой головой, получается…

— Бился? Таранил? — поинтересовался Чен, глядя вниз. Они уже и невооруженными глазами видели надворные постройки, крыши и погреба.

— Можно сказать, что так… — согласился Сергей. Облака над ними раздернулись, и звезды выплеснули вниз потоки света. Стены замка, казалось, росли из самой земли. Неподъемные на вид глыбы громоздились одна на другую, защищая хозяина замка Трульд от непредвиденных неприятностей. Даже черные горы, высившиеся недалеко и загораживающие горизонт казались достойной декорацией к тому, что он собирался предпринять. Он ощутил, как сквозь него словно проскочил электрический разряд. Чуть рисуясь от охватившего его возбуждения, Сергей воскликнул:

— Ах, какая прелесть эти звезды! С такой подсветкой начинаешь чувствовать себя настоящим разбойником!

— Мы спасатели, — вернул его в реальность Чен.

— Да знаю я это… Но должна же во всем этом быть хоть капля романтики?

Он дал задний ход и отлетел от стены подальше, метров на двадцать. В том, как он смотрел на стену замка, чувствовалось сложившееся решение. Чен видел, как товарищ прикидывает, хватит ли ему этого расстояния или нет. Аэроцикл отлетел еще дальше, словно Сергей готовился к разбегу.

— Передумал?

— Еще чего.

— А что тогда?

Держа руки на приборной доске, Сергей объяснил:

— План прост как колумбово яйцо. Мы разгоняемся и проламываем ставни. Коридоры там широкие, я помню, и прямо на нашем железном коне скачем в опочивальню к Трульду. Пугаем его до икоты и получаем интересующую нас информацию.

Он подождал, что скажет Чен. Тот молчал.

— Лихо? — спросил Сергей.

Чен кивнул.

— Возражения есть?

Чен отрицательно качнул головой. Егерь внутренне удивился такой покладистости, но вида не подал.

— Предложения?

Голова китайца поднялась и опустилась.

— А вот предложения есть. Давай-ка, мы все это проделаем в следующий раз.

Сергей, уже начавший плавно разгоняться, остановился.

— Почему?

— Потому что с той стороны может быть железная решетка.

Сергей прикусил губу. Решетки на окнах там вполне могли быть. Такая подлость вполне была во вкусе брайхкамера. Он скомандовал.

— Стена. Окно.

На глазах деревянные ставни, прикрывавшие окно растаяли и за ними проявились прутья решетки. Рука егеря дернулась к разряднику, но готовый к этому Чен упредил его.

— Можно, конечно, это все вырезать, но, согласись, это совсем не тот эффект? Это не «ударил и вышиб», а «вырезал и с трудом протиснулся». И рассказать-то кому — стыдно будет.

Сергей посмотрел на него так, что Чену стало неудобно, словно он только что лишил человека заслуженного удовольствия. Скрипя сердцем, егерь согласился. Несколько секунд они висели в воздухе, пока Сергей не пробормотал:

— Не отказываюсь, а только откладываю.

Они поднялись над крышей. Туман, висевший в воздухе, собирался каплями и стекал вниз. Аэроцикл перемахнул гребень крыши и медленно поплыл мимо окон третьего этажа. Чен сидел смирно, вслушиваясь, как Сергей то ли причитает, то ли ругается. Чувствуя себя немного виноватым, сказал:

— Не злись. В следующий раз обязательно что-нибудь вышибешь.

Причитания стихли.

— Да я и не злюсь. Мудрый не злится. Мудрый злость копит до лучшего случая.

— А чего бормочешь тогда?

— Бормочу? — обиделся Сергей. — Я считаю! Шестое окно с севера… Только где тут север? Тут дождь везде.

— С этой стороны?

— Конечно. С той стороны наверняка юг. Там все мхом поросло…

Чен поднял брови, и несколько растерявшись, спросил:

— А что мы тогда с той стороны делали?

Сергей вздохнул.

— Я и говорю… Нет в тебе никакой романтики…. Интересно экс-страховщики они все такие? Или это китайский менталитет?

— Нас, китайцев-страховщиков, очень много, — ответил Чен. — За всех не поручусь…

Егерь на колкость не ответил и Чен спросил:

— Тут ты окошко тоже вышибать наладился? Или по крыше, словно кошки, полезем?

— Как комары. В окошко, — с предвкушаемым удовольствием сказал Сергей. В руке он держал гранату, а в глазах посверкивало пламя еще не произведенных взрывов. Чен с сомнением покачал головой и он со вздохом убрал ее. — Ну ладно, ладно… А ставни я все-таки вышибу! Ну, хоть это-то я могу себе позволить?

Брайхкамер раскачивался из стороны в сторону, а кресло под ним поскрипывало в такт движениям. Кому-то со стороны могло показаться, что комната наполнена теплом, уютом и умиротворением, но этот «кто-то» ошибся бы. На самом деле не было тут ни уюта, ни спокойствия, ни умиротворения. Нетерпение и гнев пропитывали воздух в комнате.

Трульду даже казалось, что кресло, желая стряхнуть его с себя, испытывает ту же злость и нетерпение, как и сам он.

Скрип царапал душу, но брайхкамер терпел, мстительно слушая стоны старого дерева, возмущенного свалившейся в него тяжестью. Ничего. Потерпит. Не одному ему плохо… Они справятся! Справятся! Должны справиться!!!

Великий Карха! Как просто все решилось бы, случись такое три или два года назад! Кубок снадобья, жаровня и Всезнающий. И все. Все!!!! Он сглотнул свою злость и посмотрел в угол, где стаяла жаровня. Та самая, бывшая свидетелем творившегося в замке колдовства.

Он вспомнил Мэй, представил, как она сидит перед ним с сыном на коленях, и ощутил волну острой радости оттого, что он не один в этом несправедливом мире.

— «Не для себя стараюсь» — подумал он. — «Ради них. Кто знает, может быть, сыну предстоит стать Императором?». Дьявол! Говорят, что где-то есть плащи-невидимки. Одеваешь такой — и никто тебя не видит! Иди куда хочешь, режь кого угодно! Эх, такую бы штуку сюда! Первым делом пошел бы и освободил трон от старой династии!..

Эта мысль вернула его в настоящее, и он в бешенстве от собственного бессилия, швырнул в жаровню кубок. Вино коснулось углей и мгновенно поднялось паром. На грохот и змеиное шипение дверь распахнулась, и в проеме появился стражник. Он вопросительно посмотрел на хозяина. Трульд обрадовано вскочил и сделал несколько шагов навстречу. Страж, однако, поняв, что ничего не случилось, покачал головой, отступил в темноту коридора. Трульд шагнул за ним, подставляя лицо невесть откуда взявшемуся сквозняку, плеснувшему прямо в лицо.