— Не передумал? — спросил Эвин ученую спину.

— Опять ты за свое… — радостно отозвался библиотекарь, предвкушая пиршество своего любопытства. — Надоело…

— Ну это я так… На всякий случай… Вдруг да передумал?

Оглушить строптивца и связать его, для такого знающего свое дело слуги Императора, каким был Эвин Лоэр, ничего не стоило. Аккуратно (не враг же, наконец, а библиотекарь) Эвин кулаком стукнул того чуть пониже уха. Одного удара хватило. Шумон осел и повалился лицом в траву.

«Вот и славно», — подумал Эвин — «Одной заботой меньше…» До места, где он вчера высадился, оставалось чуть больше трех поприщ и он, вздохнув, взвалил Шумона на плечо. Конечно, служба у Императора имела свои положительные стороны, но иногда она оборачивалась и иной стороной.

Пока он шел по нормальной, земле все было ничего, но когда она стала превращаться в грязь, он остановился. До места, где его вчера высадил Аттаг, оставалось не меньше поприща, но Эвин понимал, что с таким грузом на плече он утонет раньше, чем дойдет до места встречи. Выбрав кочку посуше, он аккуратно положил экс-библиотекаря на землю.

Тот, попав головой в лужу, очнулся, и сразу все поняв, поморщился.

— Что ж вы все почем зря по голове-то лупите?

— Почему это «почем зря»? Не «почем зря», а по приказу Императора.

Эвин посмотрел, как тот лежит, аккуратно поправил, прислонив поудобнее. Опережая слова, что висели у Шумона на кончике языка, он сказал:

— Давай-ка мы с тобой с самого начала договоримся: ты не просишь меня, чтоб я тебе поверил на слово и развязал, а я за это разговариваю с тобой как с человеком… Годится?

Шумон повертел головой. Он ожидал, что голова взорвется тупой болью, но с головой все оказалось в порядке. Сразу видно, что били умело и жалеючи.

— Нет. Я связанным с тобой разговаривать не буду, — гордо сказал он.

— А вот это даже еще лучше! — обрадовался Эвин. — Помолчим… Кто знает, сколько нам еще ждать?

Экс-бибилиотекарь слово сдержал.

Он гордо молчал и даже не просил Эвина передвинуть его в сторону, когда солнце стало подниматься над болотом и слепить глаза. Под лучами туман потихоньку рассеялся, и сквозь редкие ветки им стало видно Замскую трясину. От тишины звенело в ушах и Эвин, глядя на клюющего носом Шумона, и сам начал задремывать. Борясь со сном, он изредка приоткрывал глаза, чтобы убедиться, что Аттаг еще не прилетел, а потом закрывал их снова. Он отмечал движение теней, постепенно начиная волноваться. Аттаг опаздывал. В очередной раз открыв глаза, в надежде увидеть дракона над болотом, он увидел то, что сразу стряхнуло с него сонное оцепенение. Сон осыпался, как осыпается окалина с раскаленного клинка, опущенного в родниковую воду.

Шумон, что сидел рядом, всхрапнул и Эвин выведенный этим звуком из оцепенения повалил его на землю.

— Тихо!

Шумон вскинулся, выпрыгивая из дремы.

— Что?

Эвин зажал ему рот.

— Чужаки рядом… Двое…

Шумон лежал рядом с ним и смотрел куда-то вверх. Он вертел головой, но из своего положения видел только землю и траву.

— Где они?… Ничего не вижу.

— Летят… О, дьявол, как некстати… Если они увидят Аттага.

Уже не заботясь больше о собственном спокойствии, он взмахнул ножом, разрезая веревку на Шумоне. Тот не поблагодарив, и даже не взглянув в его сторону, сбросил с себя обрывки. Экс-библиотекарь крутил головой, но искал врагов слишком высоко, а те двигались на высоте не больше человеческого роста над болотом. Эвин пригнул его голову пониже.

— Вон. Ниже и левее ветки с цветком…

Шумон повернулся, ухватывая их взглядом. Два… Две… Он не знал, как назвать то, что видел. Эвин сообразил быстрее.

— Вон они как… На летающих повозках… Колдуны. Точно ведь колдуны…

Да… На повозки это никак не походило, но как-то называть ЭТО было нужно. Не отрываясь от наблюдения, Шумон бросил:

— А Аттаг, что на телеге приедет?

— На какой телеге? — не понял Эвин. — На драконе прилетит!

— А что ж ты его в колдуны не записываешь?

Эвин промолчал. Да и что отвечать на очевидную глупость?

— Может быть, это у них тоже звери… — объяснил Шумон. — Отсюда не разглядишь.

Пришельцы перемещались медленно и бесшумно, словно не просто пролетали мимо, а прибыли сюда по своим делам. Они то двигались вперед, то возвращались назад и, наконец, остановились. Сейчас они сливались цветом с камышами и были почти незаметны со стороны.

— Что им тут, интересно, нужно? — спросил Шумон. — Потеряли они тут чего?

Эвин не ответил. Сейчас он больше думал не о чужаках, а об Аттаге. Тот ведь должен вот-вот прилететь. Представив себе, что может произойти, он затряс головой.

— Лишь бы он еще задержался! — вслух взмолился Императорский шпион.

— Как же, как же, — злорадно отозвался Шумон, обиженный на удар по голове. Отозвался так, словно то, что происходило тут, его вовсе не касалось. — А вон там, не он ли летит?

Эвин повернулся. Что там за дракон и есть ли на нем человек он сказать не мог. Эвин смотрел и смотрел, надеясь, что Шумон ошибается… Всякое ведь могло быть…

То, что какой-то дракон летит через болото это ведь вовсе не так плохо. Мало ли драконов летает над болтом? Хуже оказалось другое — этот летел со стороны Стены.

— Ого! — охнул библиотекарь.

Воздушные повозки разом приподнялись над болотом, словно у них выросли невидимые людям ноги. Эвин отвел глаза от дракона и посмотрел на Шумона. Вместо страха или удивления он нашел в его глазах какое-то понимание. Безбожник резким движением откатился в сторону, туда где ветки кустов росли пореже и принялся разглядывать пришельцев. Эвин не понял его.

— Ты чего? — рыкнул на библиотекаря Императорский шпион. — Куда? В зверинец захотел?

Шумон отмахнулся.

— Интересно, чем им это место приглянулось? — вместо ответа сам спросил он. — Что тут такого есть, чего нет в десятке поприщ отсюда? Не соображаешь?

— Смотри!

Из их повозок, неведомыми силами удерживаемых в воздухе, возникли два луча. На мгновение они соприкоснулись, словно клинки. Шумону показалось, что сейчас оттуда брызнут искры, но вместо искр там зажглась яркая зеленая звезда. Эвин, не теряя из виду летящего дракона, схватил Шумона за плечо.

— Ну, что звери это у них? Колдовство!

— Элернийский червь во время двоелуния… — начал было объяснять ему Шумон природу света, но Эвин не стал слушать экс-библиотекаря. Не до того стало… Звезда вспыхнула ярче, словно гости подавали сигнал кому-то.

— О-о-о-о-о! — выдохнул Эвин. Он вспомнил такое же хмурое утро, остатки тумана… Только вместо болота тогда перед ним простиралась холмистая равнина, да и в руках он держал лук и стрелы, начиненные зельем.

— Сейчас начнется… Сейчас они подерутся… Видал я такое…

Но ничего не случилось. Точка запульсировала, то разгораясь до ослепительного блеска, то затухая, и вдруг от нее во все стороны пошли разноцветные волны, словно кто-то из озорства запустил камнем в спокойную воду. Так продолжалось не больше трех вздохов, а когда круги растворились в воздухе, между пришельцами и трясиной возникло огромное чудовище. Оно именно возникло — не оказалось и не появилось. Просто мгновение назад его не было, а спустя одно движение ресниц оно появилось.

Ростом оно превосходило деревья, а морда показалась Шумону здоровенным сундуком, украшенным торчащими во все стороны шипами.

Не сговариваясь, они бросились назад, под защиту дерева покрепче. Страх гнал их лучше плетки, но через десяток шагов разум взял свое и Шумон остановился.

— Стой!

Эвин, отбежавший на три шага дальше безбожника, обернулся.

— Плеска не слышно, — сказал ему Шумон. — Ни звука, ни плеска…. Брызг не было… Эвин сразу понял, что хотел сказать Шумон. Каким бы колдовством не обладали пришельцы, вызванное ими чудовище, если оно оказалось из плоти и крови, должно было коснуться воды и поднять вокруг себя волну грязи. Но этого не случилось.