– Я понимаю. Но… знаешь, как-то привыкла я там… – Сестренка неловко махнула рукой. – Хотя вроде и ничем не отличается… Не знаю, в общем!

– Как хочешь, но… мне бы было гораздо спокойнее.

– И мне, но… может, пойдешь со мной?

Я пожала плечами и уже открыла рот, чтобы согласиться, но вдруг взгляд упал на Хряпа. Отчаянно размахивая руками, он умудрялся еще и вертеть головой так, что его волосенки вставали дыбом, очень выразительно выражая протест. Даже не заметила, когда он появился!

– Э-э… ну-у… давай завтра?

Галка рассмеялась:

– Давай! Если честно, глаза закрываются. Какой из меня в таком состоянии собеседник? Тогда до завтра?

– До завтра. Я сама к тебе приду.

Едва за сестрой закрылись двери, я набросилась на домового:

– Что ты опять тут делаешь?

Он вдруг пожал плечами:

– Не знаю! Меня Хранительница сюда прислала.

– Зачем?

– Не знаю.

– Хряп, ты издеваешься? Вместо того чтобы провести ночь с сестрой, я зачем-то осталась здесь выслушивать твои бредни?

– Ну… у меня вообще-то тоже планы были несколько другими…

– Все! Мне это надоело. Я в душ и спать, и только попробуй за мной подглядывать!

– Фу, извращенка! – Хряп смущенно покосился куда-то в сторону и вдруг исчез, но до меня еще несколько мгновений доносилось его негодующее бормотание: – Чтобы я? Да никогда! Да ни разу в жизни!

Сдержав смешок, я спустилась на нижний этаж, скинула одежду и с наслаждением встала под струи воды, вдыхая чуть сладковатый цветочный запах. Возможно, горячая вода сделала свое дело, а может быть, меня вымотал сумасшедший день, но я вдруг поняла, что, если не хочу уснуть стоя, мне немедленно нужно добраться до своей мягкой спаленки.

Выйдя из душа, я закуталась в белоснежную простыню и, подхватив чистый комбинезон, направилась к подъемнику, совершенно не заботясь о том, куда утром девается использованная одежда.

Спальня встретила меня приглушенным светом. Маленькие лампочки теперь чуть светились, напоминая далекие звезды. Как же я по ним соскучилась! Невозможно жить в клетке, когда родился свободным! Хочу увидеть звезды.

Я быстро натянула одежду, развернулась к подъемнику и решительно надавила верхнюю кнопку. Я еще ни разу не была в оранжерее ночью!

Огороженный стенами ячейки крохотный сад встретил меня тишиной. Чуть струился теплый ветерок из вентиляционной системы. Я запрокинула голову, глядя в нависшую темноту. И пусть я знала, что вверху купол, я все равно видела мерцающие далеким светом желанные звезды.

Голоса…

Увидеть бы эту драгоценную россыпь без преград!

Голоса?..

Я насторожилась, пытаясь уловить то, что меня испугало. Тишина здесь не была абсолютной. Время от времени она разбавлялась приглушенным гудением, словно включались и выключались какие-то машины, где-то начинался и тут же гас легкий стук, но голоса… Как я ни старалась, я так и не услышала. Может, показалось?

Решив выкинуть из головы все, что мешало наслаждаться вечером, я еще какое-то время продолжала стоять, разглядывая окружавший меня густой полумрак, но магия ночи исчезла безвозвратно. Что ж, значит, пора спать. Хоть высплюсь сегодня без всяких кошмаров и тех, кто эти кошмары вызывает!

Приблизившись к подъемнику, я уже хотела в него шагнуть, как вдруг он ожил и плавно уехал вниз. Хряп развлекается? Вряд ли… Тогда…

Я замерла, пытаясь справиться с липким страхом, прочно перемешавшимся с тошнотной злостью.

Неужели Шарам? Наверняка! Разве может приказ отца остановить его на выторгованные мне судьбой пять дней?

Я огляделась.

Даже никакой тебе дубины или камня! Конечно, большой форы мне это не даст. Убить – не убью, сбежать – поймают, но удовольствие получу несказанное!

Облизала пересохшие губы.

Хранительница, если ты слышишь, помоги!

Подъемник остановился внизу и тут же неумолимо начал подниматься. Я отступила на несколько шагов, глядя, как вместе с кабиной неспешно вырастает широкоплечая высокая фигура. Длинные локоны спадали на плечи, оттеняя лицо, и только глаза светились призрачной зеленью. Как у кошки.

Выйдя из подъемника, гость постоял, словно раздумывая, и направился ко мне. Не отводя взгляда от силуэта, я попятилась, пока не прижалась к предательски выросшей за спиной стене, и заговорила, стараясь, чтобы в голосе прозвучало хоть чуточку ехидства:

– И почему я не удивлена? Соскучился? А как же обещанные пять дней? И все-таки это неправильно! Вот если бы ты добился моей взаимности – было бы честно, а так... Большого ума не надо – память менять! Поэтому, запомни, я всегда буду тебя ненавидеть!

Мужчина остановился в шаге от меня.

– Твое право. Я действительно этого заслужил.

Колючий комок впился в горло, позволяя дышать только всхлипами… Этот голос…

– Знаешь, это уже не смешно. Ты можешь задействовать этот образ во сне, но в реальности… Это слишком.

– Я больше не скрываю свое лицо иллюзией с того самого дня, как ты увидела меня настоящего. Там. На твоей планете. В лесу.

Я всхлипнула. Очень хотелось поверить ему. Очень, но… чудес не бывает.

– Дешевый трюк! Ты забрал мои воспоминания и теперь этим пользуешься!

– Я забрал только твои кошмары, там, в доме той старой женщины, что приютила тебя и Галиину. Прости, что не смог прийти раньше. Я должен был оградить тебя от всего этого. Даже если бы я сошел с ума вдали от тебя, я не имел права брать вас с собой.

Он шагнул ближе, не отводя от меня сияющих глаз.

– Дарн? – Я чувствовала, как слезы предательски побежали по щекам, но ничего не могла с собой поделать. Слишком больно. Слишком больно снова поверить.

Его горячие руки легли мне на плечи, притягивая к себе. Нежно. С трепетом. Не так, как это делал тот… другой…

– Пусть я не достоин тебя, но и Шарам тебя не получит.

– Дарн! – Я прижалась к нему.

– На днях улетает первая экспедиция. Я сделаю все, чтобы… Лииза, пойдем со мной! Я больше не могу тобою рисковать.

– А как же Галка? – Я заглянула в его глаза. – Она сойдет с ума, если узнает, что я исчезла.

– Мы вернемся за ней. Возможно, уже сегодня ночью. – Подушечками пальцев он провел по моему лицу, словно что-то рисуя. – Но сначала нам нужно встретиться с Гишем. Это мой учитель и друг. Он поможет.

Он склонился ко мне, нерешительно касаясь моих губ поцелуем, и у меня исчезли последние сомнения в том, что я всю жизнь знала и ждала именно этого мужчину.

– Гм… извиняюсь, что порчу такую идиллию… – Внезапно раздавшийся голос Хряпа заставил меня вздрогнуть. Я огляделась. Никого! Интересно, где прячется этот паршивец? – Но мне велено передать, чтобы ты, Лизавета, не раздумывала! Шагай давай уже, а за сестрицу свою не волнуйся, приглядим!

– Но я не могу рисковать жизнью сестры и жизнью ее ребенка! – ответила я то ли Дарну, то ли домовому. – Если Шарам узнает, что я ушла, он…

– Он будет искать тебя, – раздался в ответ не хрипловатый голос Хряпа, а мелодичный голос Хранительницы, заставляя меня успокоиться. – А мы, уж поверь, сбережем жизнь твоих близких.

– Ладно, – я взглянула на Дарна, терпеливо дожидавшегося моего ответа, – пойдем.

Он едва заметно выдохнул и вдруг спросил:

– Кстати, что ты сказала о Галиине – «рисковать жизнью ее ребенка»? Для нее уже выбрали пару?

– Нет! – Я смущенно улыбнулась. – Это ребенок Петра. Не знаю как, когда и почему, но моя сестра, после пятнадцатилетней давности приговора врачей, ждет ребенка!

– Это раг излечил ее тело от недугов. Я говорил, что это может случиться. Когда это произошло, защитный костюм поменял цвет. Видимо, Петр даже не догадывается о том, что Хранительница душ наградила его такой благостью. – Дарн усмехнулся, на мгновение стиснул меня в объятиях и повел к подъемнику. – Скоро откроют поливочные шлюзы. Пойдем. Нам нужно торопиться.

Он знал, что Лиза пойдет с ним. Чувствовал это, как чувствовал все ее желания, ее страхи и мечты, как свои собственные. Единение – магия его мира, его рода. Лиза – его избранная. Сейчас он это понял как никогда, и он будет бороться за нее до последнего.