— Ну вот, — сказал Лешек, — Я же говорил.

— Это кричит женщина! — воскликнул мушкетер. — Мы должны срочно спешить на помощь!

— Так, — протянул Вольф. — Кто на этот раз? Цыганки, русалки, вурдалаки…

— А бывает какая-нибудь подземная нечисть? — спросил я.

— Это упырь! — крикнул Лешек, хватаясь за вожжи, чтобы развернуть кобылу назад. — Упыри, они бабами тоже бывают!

Между тем мы поравнялись со свежим холмиком, оттуда-то и раздавались звуки:

— Э уый! Э уый! Я ыая-а-а!!! Ама-и-э!!!

Какое-то смутное предчувствие кольнуло меня.

— Ребята, короче, надо помочь! Всю ответственность беру на себя!

Я спрыгнул с телеги, схватил лопату, которую нам выдал трактирщик, и принялся расшвыривать холмик так, что комья земли разлетались как искры бенгальской свечи. Около могилы валялись еще две лопаты, маленькие, с короткими черенками. Их схватили Лева и мушкетер и стали мне помогать. Вольф зажег факел, которым нас тоже снабдил трактирщик. Могила была неглубокая, меньше метра, поэтому вскоре лопата ударилась о деревянную крышку гроба.

— А здесь глубоко и не закапывают, — сказал мушкетер. — Хоронят-то гномы в основном. Потому вот и всплывают, кости-то.

Поднять гроб без веревки довольно сложно, поэтому я засунул штык лопаты под крышку, приподнял ее, а дальше потянул руками. Из гроба поднялась девушка в белом саване. Она рыдала, не веря в свое спасение.

— Ванька! Ты?!

Девушка вцепилась в меня холодными руками. Ребята отступили на шаг, Лева и мушкетер перекрестились. Я тоже отшатнулся, пытаясь разглядеть в неярком свете факела лицо девчонки. Боже правый, это ж была Ленка! Вот это да!

— Мужики, мы же Ленку спасли! — воскликнул я. — Еще б чуть, и она там бы задохнулась. Как же ты оказалась в гробу-то?

— Вы знакомы? — удивился Вольф.

Ленка продолжала трястись и плакать, издавая какие-то нечленораздельные звуки, и вела себя совершенно неадекватно. Мы вытащили ее на поверхность, но Ленка кричала, вырывалась и рвалась обратно. Я догадался, в чем дело — на дне гроба оставался ее любимый плеер. Пришлось слазить туда за ним. Ленка вцепилась в плеер и залилась слезами. Пока она приходила в себя, обильно орошая мой анорак, ребята вытащили гроб, раскопали поглубже могилу, бросили туда трупы бандитов и присыпали землей. Все, можно возвращаться в трактир. Но я попросил ребят немного подождать. Надо было расспросить Ленку, как она оказалась в могиле, благо, что она пришла, наконец, в себя.

— Меня вытащили прямо в спальном мешке из избушки, в которой мы ночевали за Пастью Дракона. Сделали укол, наверно какую-то наркоту, потому что дальше я впала в нирвану и ничего не помню, только состояние легкости и эйфории… Потом я очнулась в гареме среди телок какого-то хмыря. Телки говорили, что хмырь, в смысле господин, выбрал меня любимой женой. А я такая, говорю, мол, не хочу я быть его женой, не любимой, не нелюбимой! Если б вы видели того господина! Мюллер — самый натуральный!

— Ясно, это Бэдбэар, — сказал я. — Да он вообще сексуальный маньяк какой-то!

— Уж не знаю, Бэдбэар, не Бэдбэар, только он такой разозлился и велел своим охранникам отвезти меня в лес на съедение волкам. Они надели мне на голову мешок, связали руки и везли куда-то сначала на электричке или на паровозе, потом волокли пешком, потом усадили на пенек и ушли. А развязали меня гномы. Я сначала удивилась, такие маленькие человечки, смешные такие, чумазые все, в колпачках… Они живут во-он в той горе, — она показала пальцем на видневшийся невдалеке, освещенный месяцем, горный кряж. — Я жила у них до сегодняшнего дня, как Белоснежка. Я им все помещения привела в порядок, Боже, какая там у них была безвкусица! С материалами, конечно, напряженка — про гипсокартон они и слыхом не слыхивали, краску нужную не сыскать, но все равно, комнаты как конфетки стали.

— Уж я представляю, — согласился я.

— А сегодня под вечер, гномы еще на работе были, приходит какая-то старуха, ну мы с ней там чайку, ля-ля, тополя, она меня яблочком угостила, я такая надкусила яблочко-то, тут и отрубаюсь, а очнулась — темнота, теснота, холод, сыростью пахнет. Слышу: отдаленные голоса какие-то, скрип телеги, я и принялась орать, стучать кулаками…

— Да, — согласился Лева, — Это мы удачно мимо проезжали…

— Что ж, эти противные гномы даже на хрустальный гроб поскупились?!

— Да они не противные, — возразила Ленка. — Решили, померла тетка, надо схоронить, чтоб не завоняла. Чего там с хрусталем возиться…

Везти Ленку в трактир нельзя. По легенде она — пленница Кощея. Так пусть к нему и отправляется.

— Лен, ты знаешь, я сейчас отправлю тебя в надежное место, там Катька, она тебе все расскажет. А мне тут надо закончить одну миссию, к сожалению, я не могу взять тебя с собой. Вы, ребята, поезжайте в трактир, — обратился я к спутникам, — я потом сам пешком дойду. А ты, Лешунь, оставь мне этот свой дальнослов.

Лешек достал из кармана штанов корявый сучок.

— Косе будешь гудеть? Вот эту кнопку нажмешь три раза.

— Понял.

— Как же вы собираетесь отправить сударыню в надежное место? — поинтересовался мушкетер.

— Потом объясню. Это большой секрет. И вообще, обо всем, что тут произошло — лучше ни гу-гу! Хорошо?

— Слово дворянина!

Телега со скрипом удалилась. Я нажал на кнопку в сучке три раза.

Через минуту с ночного неба звездой сорвалась летающая тарелка, я посадил в нее Ленку, и она улетела к Кощею.

В трактире царило спокойствие и порядок. Сломанную мебель вынесли, битую посуду убрали. Пьяный посетитель мирно спал в свежем салате, Вольф, Лешек, Лева и мушкетер сидели за одним столом в компании бутылочки заморского вина. Трактирщик переставлял на витрине бутылки, его жена отскребала с пола кровавое пятно. Я присоединился к ребятам.

— А где же дама, за честь которой мы вступились?

— Оне почивают-с, — ответил трактирщик, подсаживаясь к нам со второй бутылкой заморского.

— И знаете, что я вам скажу, — продолжал он, понизив голос и наполняя наши кружки. — Это похищенная принцесса Даяна, я узнал ее. Мы с Кайсой узнали…

Говорил он почти шепотом, но мне показалось, что пьяный господин в салате приоткрыл один глаз. В это время раскрылась входная дверь, и в трактир вошли четверо в черных плащах, полумасках и шляпах. Они решительно подошли к трактирщице, которая стояла на коленях и отскребала, как я уже упоминал, кровавое пятно при помощи острого ножа и тряпки. Один из вошедших заявил писклявым женским голосом практически без интонации:

— Вы есть принцесса Даяна. Вы сбежали от нас. Мы вас снова будем похищать.

Я еле сдерживался, хохот душил меня. Еще чуть и он (хохот) вырвется наружу.

— Что с вами, сударь? — удивился мушкетер.

Я замотал головой и отмахнулся руками, говорить я не мог. Ну Кощей, ну мерзавец! Да если бы не настоящие бандиты (теперь я понял, что бандиты, с которыми мы дрались, были настоящие!), вся операция была бы провалена! Ну кто поверит, что эти клоуны — похитители царевны? Но трактирщик, кажется, поверил. Он снова побелел.

— Какая я тебе принцесса! — трактирщица решительно поднялась с колен и замахнулась ножом на пришельца. — Проваливай, пока жив!

— Это… это не принцесса Даяна, это мо-моя жена. Принцесса отдыхает в сво-своей опочивальне, — хозяин умоляюще посмотрел на нас: — Только прошу, господа, не надо драться и ничего тут ломать!

— Типа отдать им принцессу и пусть уматывают? — ехидно произнес Лешек.

Трактирщик закивал головой

— Господа! — Вольф грозно обратился к пришельцам. — Вам было ясно сказано: принцесса Даяна отдыхает в своей опочивальне во дворце своего папеньки, царя, эмира и короля Шема Ханства Ассабаха-Августина Четвертого. Вы опоздали, господа! Я вам советую немедленно убраться, если не хотите оказаться в полиции!

— Или на кладбище, — добавил мушкетер, обнажая шпагу.

— Сорри, пардон, простите, искьюз ми, извините… — залепетали «похитители», отступая к входной двери и по одному исчезая за ней.