Как твои дела? А важна ли мне эта деталь?

Я пытаюсь забыть тебя, чтобы наверняка!

Но ты как заноза, ты радость, ты же печаль.

Я пыталась забыть тебя вновь и вновь.

Но ты как призрак идёшь за мной по пятам.

Я верила тебе, называя всё это любовь.

Ты как палящий огонь в тропический зной тут и там.

И чтобы ты не сказал, где-то глубоко в сердце.

Я верю в тебя, и ты поступил честно.

Хоть мир так огромен, но нам нет места.

Значит, судьба. Песенка спета.

Здравствуй, Владимир. Я не сильна в поэзии, но думаю, тебе понравился мой небольшой стих. Я очень огорчена, что вышло вот так. Я не могу залезть тебе в голову и узнать истинную причину данного поступка. Где-то глубоко в сердце я считаю, что ты поступил правильно. Может, ты действительно расчётливый и коварный. И мне просто не повезло с тобой. Но я благодарна тебе за всё то, что ты сделал ради меня. Как бы ты не отнекивался, но не каждый сможет спасти человека, рискуя собственной жизнью. Я так и не рассказала тебе мой сон. Почему мне кажется, что сон был явью? Я не знаю. Во сне я познакомилась с твоим отцом. Неожиданно? Имя его Александр. Очень хороший мужчина. Нас привезли на заброшенный завод какие-то люди. И ты там тоже был. Ты пытался нас спасти, но тебя убивают, как и меня. Я только видела краем глаза, что ты обессиленный ползёшь ко мне. Мой сон обрывается, и я лежу у себя дома в кровати. Также тебе я не рассказала, что больна раком… Последней стадии. Извини, что не смогла предупредить о такой важной детали. Хотя сейчас уже неважно. Спасибо ещё раз тебе за проведённое со мной время. Мне будет не хватать тебя, хоть ты и поступил, как нехороший человек. Прощай, Владимир!'

— Прощай, — Владимир аккуратно сложил листок и убрал его в карман. Он будет долго хранить письмо у себя. Хоть он и поступил, как нехороший человек, но считал, что всё сделал правильно.

— Что? — профессор допивал уже седьмой бокал.

— Я говорю, что мне надо идти, — Невский чувствовал себя паршиво. Итак у него день не задался, а теперь ещё и письмо.

— До свидания, мой друг, — Белов встал и в знак прощания протянул руку.

— Не могу обещать, — Владимир пожал руку и криво улыбнулся.

Владимир решил остановиться в кафе и плотно позавтракать. В России он был от силы два дня. Он скучал по Родине, но и в то же время питал к ней не самые тёплые чувства. Холодная осень могла бы заставить его дрожать, словно осиновый лист, но в последнее время он стал невосприимчив к погодным перепадам. Владимир был одет просто и легко. Чёрные туфли, брюки аналогичного цвета, белая рубашка и серый плащ. С виду он был похож на офисный планктон. Только на этот планктон лучше не наезжать. Он ждал свой заказ, как вдруг к нему подсел мужчина средних лет.

— Здравствуй, — криво улыбнулся мужчина.

— И вам не хворать, — Невский ждал этой встречи.

— Не дороговато ли завтракать в столь престижном заведении?

— Нет. Тем более, это обычное кафе. Не ресторан вовсе, — Невский спокойно пил какао с молоком.

— Цены тут, как в ресторане, — мужчина не стал ничего заказывать, когда подошёл официант.

— Зачем вы здесь? — Владимир задал прямой вопрос в лоб.

— Ты же знаешь меня?

— Отец Валерии. Имени не знаю, и не думаю, что мне будет интересно его узнать.

— Сразу в штыки? — отец Леры смотрел на Невского взглядом хищника.

— Естественно. Не я же пришёл с подмогой из трёх человек с автоматами наперевес, — Невский указал на стоящих снаружи милиционеров с автоматами.

— Думаешь, они мои?

— А ты думаешь, что я дурак?

— Это моя страховка.

— Страховка от того, что я могу сбежать? — Невский мог в любом случае сбежать. Его никто и ничто не смогло бы остановить.

— И от этого тоже.

— По какому вопросу вы пришли ко мне?

— По вопросу убийства Белякова, — отец Леры достал папку и вытащил из неё три фотографии. На всех трёх фотографиях был изображён мёртвый генерал-майор. Тот самый, который не смог оценить помощь Невского по спасению его сына. Неблагодарный мерзавец.

— Выглядит не особо живым.

— Это и так видно. После той встречи около дома маньяка только вы могли желать ему смерти.

— Вот как? И каким же образом я его убил? Поделитесь размышлениями. Может, в следующий раз использую, — Невский положил чайную ложечку на блюдце. Он ждал десерт.

— Вы отравили его сильнодействующей пыльцой неизвестного химического вещества, которая привела к остановке сердца.

— Значит, лишний вес и его наглая морда никак не могли привести к остановке сердца? — Невский прекрасно знал о смерти этого гадёныша, но ему было интересно послушать, как работает доблестная милиция.

— Что?

— Не притворяйтесь, что вы не расслышали. Как принято говорить у нас: «О покойниках говорить либо хорошо, либо ничего». Вот только я не его пёсик на побегушках. И тем более не ваш. Мне незачем говорить красивые слова ради чужого эго.

— Острый на язык? — милиционер злился, и это было видно по лицу. Но пока ничего не сделать, нужны доказательства.

— Нет. Это просто очевидные факты. Значит, вы считаете, что я смог отравить вашего генерала?

— Генерал-майор, — даже после смерти он пытался сохранить его должность и лицо.

— Да пусть хоть генералиссимус. Ему сейчас это ни к чему. И как, по-вашему, я его смог отравить?

— Через письмо, — тут-то он и угадал. Одним словом, молодец.

— Через письмо? Серьёзно? — Владимир сделал удивлённое лицо. Хоть это и была правда, но додуматься до этого было сложно.

— Да. В конверте и в его доме были те же самые частицы, которые обнаружили в теле генерала-майора.

— Отпечатки пальцев?

— Без следов. Ты же знал, как действовать так, чтобы остаться вне подозрения.

— Ух ты. Я уже обвиняемый? Быстро вы, однако. Даже прокуроры так не наглеют. Надеюсь, суду вы предоставите более веские доказательства? — Невский выглядел хладнокровно.

— Улик море, — отец Леры лгал, и это Владимир почувствовал сразу.

— Море? Это не то море, которое каждому по колено? — Невскому принесли десерт. Два кусочка торта.

— Вас посадят и надолго, — огрызнулся милиционер.

— Конечно, конечно. Вот только у вас ничего на меня нет. И будет неприятно, если вскроется маленькая правда о вашем генерале, как он покрывал Миханю. Теперь Миханя давно залёг на дно, и имя теперь его из трёх букв. Не он ли, случаем, насиловал детей? А ваш почтенный генерал его прикрывал. Вот так иногда и случается: за большие деньги можно и дьявола прикрывать. Не так ли? Также я смог нарыть на вашего генерала много плохих дел. Начнём с самых ярких: крыша над проституцией, наркоторговля и самое противное из маленького списка — это торговля органами. Жаль, что не я завалил этого морального урода. И это хорошо, что он мёртв. Тюрьма бы его не исправила.

— Откуда? — отец Леры был в замешательстве.

— От верблюда. Это же всем известно.

— Я тебя посажу, и ты будешь держать свой язык за зубами, — он злился.

— И как вам это удастся? Интересно послушать, — Владимир медленно ел торт. Его забавляла эта вся ситуация.

— За решёткой ты и не так заговоришь. Я тебе обещаю.

— Какая у вас прекрасная дочь, и какой у неё мерзкий отец.

— Что ты сказал? — отец Леры прямо сгорал от ярости. Его глаза пожирали Владимира.

— Вы слышали. Даже после того, что я вам рассказал про генерала, вы всё равно пытаетесь его прикрыть. Как же это лицемерно и необдуманно, — Невский достал телефон и положил на стол.

— Что это? — милиционер посмотрел косо на телефон.

— Этот аппарат называется сотовый телефон. Новинка. Говорят, у вас зарплата не такая высокая, чтобы такое себе позволить. Зато рации есть. У вас, наверное, вопрос: для чего я его достал? Во-первых, похвастаться. Во-вторых, тут у меня на быстром наборе стоит номер очень влиятельного человека, который вас уволит и закроет за решёткой на долгие годы. Благо, на вас я тоже нарыл много улик. Вы же были верным пёсиком генерала. А что касаемо Леры? Она уже взрослая и сможет обходиться без вас. У вас выбор: либо вы сами увольняетесь и никогда не прикасаетесь к уголовным делам, либо я звоню, и вы начинаете жить за счёт государства. Ваш ответ?