— Разве они, а не обезьяны? — с сомнением произнес Мокус.

— Нет, ни обезьяны, ни питекантропы, ни неандертальцы, ни австралопитеки не были предками человека. Все это — отдельные ветви эволюции. Я как раз защищал докторскую диссертацию на эту тему.

— Вы доктор? — удивился Константин.

— Да, доктор. Профессор антропологии. Не все же время я был директором турфирмы. Просто в современной России наука перестала быть востребована, поэтому приходится как-то выживать. Зато, имея возможность попадать сюда, я собираю уникальнейший материал, который вдруг да когда-нибудь пригодится. Не мне, так потомкам. Так вот, кикиморы. Человек, как вид гомо сапиенс, если вы обращали внимание, сильно отличается от остального животного мира. И совершенно не приспособлен к жизни на Земле. Посудите сами, любое животное может прожить без укрытия, без одежды, без орудий труда и без огня. Ни один человек не проживет и года даже в самой благоприятной климатической зоне, если будет лишен всего этого. Почему человек не имеет шерстного покрова? Почему он ходит на двух конечностях? Ведь это не самый быстрый способ передвижения, к тому же очень большая нагрузка на позвоночник Человек не может охотиться голыми руками, скорее он сам станет добычей хищного зверя.

— Первобытные люди жили в густой траве, — высказал Мокус предположение, наверняка почерпнутое из какого-нибудь научно-популярного фильма производства Би Би Си. — Там они ловили перепелок, или каких-нибудь куропаток, и собирали их яйца. А на двух ногах ходили, чтобы иметь лучший обзор, чтобы заметить врага, чтобы собирать плоды с деревьев.

— Так-то оно так, — возразил Герман, — но для того, чтобы сорвать с дерева яблоко, совсем не обязательно ходить на двух конечностях, можно лишь изредка приподниматься, как это делают многие животные. А чтобы заметить врага, достаточно иметь хорошее зрение и слух. Да и главное — не только заметить врага, но суметь от него убежать. А человека на земле не догонит разве что черепаха. По крайней мере, любой хищник точно догонит. Нет, первые люди жили в воде. Причем не на глубине, а на мелководье. Они не плавали, они бродили, бродили примерно по грудь в прогретой солнцем воде, питались мелкой рыбешкой и моллюсками, водорослями. А ночью находили себе убежище в ветвях деревьев, как это делают русалки. Только с изменением климата, когда стала существенной разница дневных и ночных температур, когда наступили суровые зимы, люди ушли на сушу, стали искать убежища в пещерах, научились делать копья — ведь они уже умели пользоваться острогой — и шить себе одежду от холода, и добывать огонь.

— Чушь это все собачья, — резюмировал Колобков. — Человек создан Господом по образу и подобию своему. Только Он вдохнул в него душу и научил работать руками.

Вот это да! А я и не знал, что наш Колобок настолько религиозен, я думал, что он махровый атеист. Впрочем, может быть, он просто придуривался.

За разговором мы пили чай. Точнее это был не чай, а отвар каких-то растений. Мне вкус его не понравился, очень уж сильно отдавал веником. Поэтому я сделал глоток и не смог больше. К тому же, вспомнил предостережение пожилой русалки. После чая всем захотелось спать, мы отправились в палатку и довольно быстро отрубились.

Третье июля, остров Буян, не раннее утро

Экс-правитель был здорово на веселее, но еще не настолько пьян, чтобы полностью потерять способность к мыслительному процессу. Тем не менее, уровень жидкости в пятилитровой бутыли виски по сравнению с утренним состоянием заметно понизился. Фрол подсел к столу и налил себе полстакана.

— Ну, что сказал Петрович? — спросил Бэдбэар, пытаясь сфокусировать взор на собеседнике.

— Сначала велел тебя послать кой-куда.

— Паразит!

— Потом пришла ему в голову оригинальная идея.

— Какая?

— Сейчас скажу, погоди. То, что он под колпаком, это стопудово. Он говорит, что среди этих, туристов из последней группы, есть рыцари ордена… как его? Ножа и… мантии, что ли.

— Плаща и кинжала?

— Точно.

— Понятно. Агенты тайного сыска. Кто они, он их вычислил?

— Кажись, вычислил. А, похоже, они там все. Ну больше половины — почти наверняка. Двое — точно, как минимум. И уже пронюхали, чем мы тут занимаемся. Петровичу нельзя появляться в ТОМ мире, его там сразу сцапают.

— Сцапают и сцапают. Может, оно и к лучшему! Мавр сделал свое дело…

— Да ты, магейшество, еще коварней, чем я думал. Последнюю совесть потерял, антихрист!

Магейшество хитро прищурился и сделал глоток из стакана.

— Уж чья бы корова мычала, милейший! Хе-хе…

— А ты не путай свою корову с моей. В разбойничьем братстве, там свои законы — не ты, так тебя. А тут — обычная подстава, прости меня, Господи! Мы же, все-таки, цивилизованные люди.

— Да ладно, шучу я. Значит, надо физически уничтожить всю эту последнюю группу.

— Дык, может быть и надо, а может и не всю.

— Послушай, дружище, перестань говорить загадками. Ты же сам сказал, что они все в полном составе агенты тайного сыска. Так или не так? Уж определись для начала.

— Да это я погорячился. Конечно же не все. Девки молодые, они вообще, кажется, ни причем. Еще там одна великосветская барыня — та тоже навряд ли. Зато есть среди них мои старые знакомцы. Вот эти вот, — Фрол взял с каминной полки блюдце, положил на стол и покатал по нему яблочко.

Бэдбэар отставил стакан и посмотрел в блюдечко.

— Ба! Знакомые все лица! Эту деваху в прошлом году Милюка по моей просьбе в лягушку превратил, а Эль-Гоир на дальнем болоте выпустил по дороге в Шема Ханство. Значит, они сумели-таки найти ее и расколдовать. А паренек этот кинул меня в тот раз конкретно. И молодильные яблоки достал несвежие, и прибор управления погодой провез поддельный, и с Шема Ханской принцессой собирался меня обмануть…

— В каком смысле обмануть? — не понял Фрол. — Вы что, с ней уже…

— Не в этом смысле, не в этом! Вместо живой принцессы механическую куклу собирался мне всучить. А вовсе не то, что ты подумал. Да и вообще, если б не он, может быть, мой план и сработал бы…

— Какой такой план?

— Неважно. Проехали. Так значит, это они — бойцы невидимого фронта. Ну конечно, кого же еще сюда засылать? Они тут уже бывали, с порядками местными знакомы… Убить их надо, и дело с концом.

— Погоди, убить. Петрович знаешь, что придумал? Энтот Иван в прошлом году сумел подружиться с самим Кощеем Бессмертным! Кощей, он всемогущ, для него достать какой-то там «град», это тьфу! Как два пальца… вареньем испачкать. Короче, похищаем, значит, Иванову девчонку, и пусть он топает к Кощею и с ним решает вопрос выкупа, а? А мы хоть ракету с ядрёной энтой головкой за девку потребовать сможем!

— Не боишься с Кощеем шутки шутить?

— Дык чего тут бояться-то! Все анонимно, про нас и знать никто не знает. Похитители — неизвестные злодеи и всё. Сейчас у них там, на турбазе, все мужики на экскурсию улетают, на русалок смотреть. А бабы остаются. Проще всего эту операцию провернуть. На Русалочьем озере я их задержу, сколько смогу. А Петрович ночью или ранним утром все сделает. И порядок!

— Ну что ж, раз уж вы с Петровичем все продумали… Тогда ладно, действуйте-злодействуйте.

— А еще вот никак в толк не возьму, как с остальными туристами поступить? Я-то думал их обратно в ТОТ мир надо отправить, а Петрович предлагает всех в расход.

— В расход так в расход. Раз он считает, что всех поубивать надо, пусть убивает.

— Дык в том-то и дело, что сам он убивать не хочет, а вешает все на меня. А как мне быть? Лично мне баб убивать — мараться совершенно неохота.

— Ой какие мы нежные стали, какие ранимые… И вообще, дружище, какое мне дело до ваших туристов? В конце концов, это была затея Петровича. Не хочет сам, не хочешь ты, ну пусть туда Губарь своих молодцов отправит, развлекутся молодцы, по живым мишеням постреляют.

— Это мысль! Это ты хорошо придумал, магейшество. А тех, что на Русалочьем озере?