— Да ладно, я, может, поэт?

— А я думаю, кого ты мне напоминаешь?

— Мужики, хорош трепаться! Наливаем? Кстати, Сереж, не забывай переворачивать мясо. — Хозяйка, выпорхнув из дома, поставила на и без того ломящийся от закусок стол еще пару мисок с салатами, уселась рядом с мужем и, смерив гостя оценивающим взглядом, приветливо ему улыбнулась. — Вы не обращайте внимания, они хорошие, просто к чужакам всегда настороженно относятся. Свой бизнес, своя компания. А вы с Костей давно знакомы?

— Десять лет. — Его ответная улыбка заставила женщину смутиться и еще сильнее заулыбаться. Ведь не объяснить, что парень, годящийся тебе в друзья, — твой сын.

— Да, десять лет — это достаточное время для того, чтобы проверить прочность дружбы! — глубокомысленно кивнула она.

— На самом деле это секунда. — Он смерил ее внимательным взглядом. — А в следующую секунду можно стать врагами.

— Верунь, а где кетчуп?

Голос ее мужа отбил желание общаться дальше. Он словно очнулся.

— Ой, забыла. Сейчас, Серый, принесу. — Она вскочила и, пряча взгляд, торопливо направилась к дому.

Раздражение затопило душу.

Они — люди. Они все — люди!

— И сигарет захвати! — лениво скомандовал Сергей, поднимая заискрившуюся на солнце стопку. — Ну, братаны, за затмение, что ли?

— Ага, когда еще увидим!

Парни, оживленно ухватив рюмки, попытались разглядеть уже довольно сильно скрытый луной, но все еще яркий серп солнца.

— Держи! — Константин протянул Илье полную стопку.

Жаль, что он никогда не узнает о том, кем приходится ему его самый лучший друг. Зато есть шанс еще долгое время быть с ним рядом.

Рюмки испуганно звякнули. Водка горячей волной оживила нутро.

Ну за затмение так за затмение! Зачем думать о том, что будет через пятьдесят, а может, даже через сотню лет?

— Глянь, мужики, кажись, меньше стало!

— Ага, сейчас выпьем и полюбуемся!

— Ну так наливай!

— Серег, ты куда-то торопишься?

— Да, как сказал великий русский поэт: и жить торопится, и пьянствовать спешит!

— Дурак ты, Сань, и шутки у тебя дурацкие!

— А ты, Костян, вообще молчи, а то расскажу, как ты…

— Мальчики, ну что, мясо пока не готово? — Из дома вышла хозяйка, заставив всех сосредоточиться на искрящейся в хрустальных стопках жидкости.

— Да слежу, слежу! — Сергей, демонстративно побрызгал водой на потемневшие кусочки мяса, развернулся к столу и взял вновь полную стопку. — Ну за затмение!

— Да за это вроде уже пили! — хмыкнул Илья.

— Слышь, умник, а за что еще пить, если мы и собрались-то сегодня ради него?

Н-да, против такой железной логики не попрешь!

В его руках снова оказалась рюмка.

Вокруг еще больше потемнело. Он посмотрел вверх, разглядывая тоненькую полоску светила.

Его упрямый яркий свет не мог причинить ему вреда, а вот люди, последовав примеру, долго не могли проморгаться, пытаясь разогнать черные месяцы, стоявшие перед глазами.

— Ладно, хорош эксперименты проводить! Или пьем, или зрение портим! — Саня первый влил в себя жидкость и поморщился. — Серега, ты правда шашлыки переворачивай! А то твои угольки жрать — только язву зарабатывать!

— Ну и давись своим сервелатом, а на мои шашлычки даже губы не раскатывай!

— Ага, вот это преданность! Сам эту дрянь съем, только чтобы другу не досталось!

— А ты, Костян, еще поумничай! Сказали же — семейные посиделки, а ты какого-то блондина припер! На кой он тут нужен?

Илья с невольной гордостью заметил, как сын нахмурился.

— Мы с Илюхой, сколько себя помню, всегда были вместе! Он мой друг. И я доверяю ему не меньше, чем вам всем, вместе взятым! Так что, Серега, хочешь со мной дела вести, не обижай другана!

Мужчины, замолчав, переглянулись.

— Ну если ты за него отвечаешь! — Серега примирительно махнул рукой и тут же недовольно заворчал: — Ну и чего сидим? За доверие, блин! Верунька, наливай!

— Уже! — Женщина услужливо наполнила пустые стопки.

Просто удивительно, насколько земные женщины отличаются от женщин его мира, его расы… Он уже и забыл, как выглядят женщины его расы. Он уже забыл…

Водка жаркой волной омыла душу.

Заставив себя ни о чем не думать, он взглянул на почти исчезнувшее за темным диском солнце.

Было еще светло, но до темноты остались мгновения.

Полное затмение.

Странно, почему-то в его мире никто не придавал такого значения затмениям. За исключением магов.

В его мире?

А есть ли он, этот «его мир»?

Почти девятьсот земных лет прошло для него с тех пор, как они, одиннадцать придворных магов Владыки Виниара, добровольно ушли в изгнание, чтобы сберечь и сохранить Сердце Светоча. Вот уже больше пятидесяти лет он не появлялся в горной деревеньке, приютившей когда-то одиннадцать светловолосых мужчин, похожих друг на друга словно братья. Хотя, если бы он им понадобился, его бы нашли. Порталы работают и в этом мире. Значит — не нужен! А впрочем, что он волнуется? Главным Хранителем назначен Леандель — самый сильный после него маг.

— Во, во! Началось! Верунь, наливай, что сидишь как замороженная? — Восторженный голос Сергея заставил его встряхнуться и замереть, разглядывая меняющийся мир.

Вокруг стремительно стало темнеть, поднялся ветер, и мир опутала серебристая паутина. Он огляделся. Из всех только он один не видел темноты, впитывая в себя льющиеся отовсюду светящиеся потоки магии этого мира.

Восхитительно!

Непередаваемая мощь щекочущими пузырьками наполнила тело.

Восторг!!!

И вдруг земля вздрогнула.

— Народ, что это было?

Мужчины замерли, настороженно оглядываясь.

— Кажется, землетрясение! — испуганно прозвучал голосок Веры.

— Тьфу на тебя! — осадил ее муж. — Еще накаркаешь! Иди лучше сока принеси, а то закончился!

А действительно, что это было?

И тут, заставив его насторожиться, темноту ультрамарином прорезали привычные круги портала. Все испуганно вскочили и шарахнулись к дому.

— Главный Хранитель Илиан, час настал! Отпущенное время заканчивается. Мы не справляемся! — Из кругов вышли трое. — Вы обязаны вернуться!

Вот ведь! Накаркал! Недаром его бабка была Оракулом в пятом поколении. Неужели пророчество сбылось и камень, спавший восемьсот восемьдесят восемь иномирных лет, проснулся?

Не замечая людских испуганных взглядов, он поднялся и двумя шагами преодолел разделяющее их расстояние. И, услышав краем уха: «Все, народ, завтра же закодируюсь!» — шагнул вслед за троицей в переход.