Я ветром взметнул седые волосы отца, каплей слезы скользнул с его щеки на землю, почувствовал в себе монолит скал и весело вспыхнул огнем, вырисовывая вокруг него большой четкий круг.

Затем вдруг возникла совершенно бредовая мысль: а может, меня никогда и не было? Было лишь пристанище Стихий, куда они сейчас и вернулись?

Холмы, окружавшие нас, вдруг стали меняться, и вскоре на их месте засияли четыре огромные арки: огненная, синяя, зеленая и черная.

Какое-то время ничего не происходило. На лице отца мелькнуло удивление, затем растерянность. Он поочередно оглядел арки, наклонил голову и замер, словно к чему-то прислушиваясь.

Напряжение, сковывающее тело, ушло, и я понял, что могу шевелиться. Могу дышать! Могу говорить…

– Отец?

Его ярко-красные без зрачков глаза нашли меня. Мне показалось, что он хотел что-то сказать, но не успел. Арка, символизирующая небо, начала меняться. Ее затянули клубы не то дыма, не то серого тумана, из которого вырвалась иссиня-черная голова самого настоящего дракона. Его наполненные шевелящейся тьмой глазницы уставились на меня, но, видимо, не посчитав достойным внимания, тварь перевела взгляд на отца:

– Последний из рода… Восемнадцать лет я пытался тебя отыскать… Я сделал свой выбор! И я принимаю вызов.

– Что ж… я долго этого ждал!

Я замер, зачарованно глядя, как тот, кого еще час назад я считал человеком, пусть не совсем обычным, но человеком – вдруг начал меняться. Издав утробный рев, черное чудовище ринулось к нему, разметав арку хвостом на клочки тумана, и уже мгновение спустя два дракона: черный и сотканный из ревущего пламени, сшиблись в едином порыве в стремлении уничтожить противника.

Столбняк прошел.

Я бросился бежать.

Домой! За оружием! Если уж мне суждено сегодня погибнуть, так хоть не ощущать себя перепелом на вертеле!

Отец уже несколько лет учил меня чувствовать клинки, которые я создавал. Чтобы ни один из них, окажись он в руках врага, не начал пляску смерти против своего создателя. Отец учил меня быть воином, и сейчас пришло время узнать, чего я стою!

Была ли открыта дверь дома или я выбил ее плечом – я даже не понял. У печи на лавке всегда лежало готовое оружие. Я лишь на мгновение остановился возле клинков и метнулся дальше.

К комнате отца.

Мне строго-настрого запрещалось туда заходить, но я знал, что там он хранит оружие, сделанное им самим. Оружие, способное убивать не только сталью.

Именно оно мне сейчас было нужно.

Но дверь, едва я толкнулся в нее, вспыхнула пламенем.

Я отшатнулся.

Охранное заклинание… Так просто не войдешь!

Огляделся. На лавке, поверх кинжалов и мечей, лежал топор, моя последняя работа для кого-то из расы коротышек. Ухватив его двумя руками, я вновь подскочил к зачарованной двери и принялся рубить пылающие доски.

С пятым ударом я понял, что не смогу. Я не открою эту дверь. Только потеряю время. Лезвие топора проваливалось сквозь доски, будто я рубил огонь, но в то же время преграда никуда не исчезла.

Ладно… Оружие – всего лишь средство.

Не выпуская из рук топора, я бросился на улицу.

Только бы успеть!

Вскоре позади остались деревня, мосток через реку, да и сама река.

Я остановился.

Впереди расстилалось поле, чуть дальше темнел кромкой деревьев лес, за которым возвышались скалистые горы далекого Подгорья…

И никаких холмов.

Никакого Алтаря.

Никакого Круга дракона.

Лишь в небе, над тем местом, где должен был состояться обряд, во все стороны расползлась иссиня-черная туча, стремительно занавешивая все небо.

Налетели яростные порывы ветра и, едва не сбивая с ног, погнали меня прочь. И начался долгожданный дождь. Яростный ливень принялся хлестать обескровленную засухой землю. Потоки воды заставляли меня скользить по размякшей глинистой дороге, тугие струи дождя заливали глаза; с упорством палача лупили по обнаженной спине и плечам.

Как я добрался домой – не помню. Перешагнув через порог, я не разглядел попавшийся под ноги чурбачок и грохнулся в мгновенно набежавшую с меня лужу.

Ругательство скользнуло с губ.

Заставив себя приподняться, я подполз к стене, тут же, у открытой двери, оперся голой спиной о шершавые бревна и закрыл глаза. Как было бы хорошо, чтобы этот день оказался всего лишь сном.

Проснуться! Хочу проснуться! Как раньше, не знать ни о каких Хранителях и драконах! Жить обычной жизнью деревенского кузнеца…

Сердце стиснула боль.

Отец! Где же он теперь? Я даже не смог ему ничем помочь! Единственное, что мне осталось, – ждать! И верить. Хотелось бы в лучшее, но… Что-то подсказывало – беда пришла не одна, и эта свора уже взяла мой след.

От мучительных мыслей меня отвлек осторожный стук в открытую дверь, и девичий голосок вежливо поинтересовался:

– Позволите войти?

Я с трудом открыл глаза и с удивлением взглянул на гостью. Не местная. Да к тому же красавица! Высокий лоб, прямые темные брови, под которыми чуть вызывающе и без боязни на меня смотрели светлые, оттенка ясного неба глаза. Аккуратный носик, чуть припухлые, хранящие улыбку губы.

Мой взгляд скользнул ниже.

Изгиб изящной шеи. Две толстые льняные косы свисали на высокую грудь. Промокшие до нитки белая блузка и странная, чересчур строгого покроя, длинная серая юбка откровенно облепили идеальную, высокую фигуру девушки, единственным недостатком которой была болезненная худоба. В глаза почему-то бросились ее измазанные грязью кожаные не то туфли, не то тапочки, надетые прямо на босые ноги.

Кто она? Что ей здесь понадобилось?

Полет позволил мне успокоиться. Шок, вызванный гибелью Нии и бегством из обители, сменился апатией.

Сами боги повелели найти ответы на мучающие меня вопросы!

Но почему таким жестоким способом?

Ладно, поговорю с кузнецом, а после вернусь домой и все объясню отцу. Не думаю, что он не простит моей вынужденной отлучки. Я согласна даже принять затворничество в нашем имении, только бы не возвращаться в обитель!

Кто был тот перевертыш?

То, что зверь был именно из лесного народа, я даже не сомневалась.

И почему он убил Нию?

Я могла бы предположить, что кто-то нанял убийцу, чтобы поквитаться с ее родом. Возможно, это была даже кровная месть, но… при чем тут я? Почему он бросился за мной? Или решил, что мяса много не бывает?

В конце концов, устав забивать голову вопросами, на которые у меня не было ответа, я принялась разглядывать проплывающие внизу разрисованные краской засухи унылые пейзажи.

Жара… Серые холмы, желтые поля и выгоревшее белесое небо. Видимо, боги за что-то рассердились на живущих в этом мире, если уже в конце весны стоит такая сушь!

Наконец, вдалеке я увидела зеленоватую ленту реки, и невидимые крылья моего неведомого помощника покорно понесли меня к ней.

Неведомый помощник… Хорошо звучит, знать бы еще – что это? Магическая сила или… кто бы объяснил!

Жаль, что настоящая магия теперь в опале. Сайрус отдал ее во власть шарлатанам и слабосильным лекарям, но еще помнили старейшины и книги, запертые в тайных подвалах, ее истинную власть. И пусть меня никто и никогда не учил ни искусству призыва, ни истинности слова – эти знания, эта сила были во мне всегда. Они родились вместе со мной, и, когда мои сверстники играли друг с другом, я пыталась играть с чем-то, живущим во мне, с тем, что навсегда стало моим вторым «я». Даже научилась слышать это, вот только не всегда могла понять.

Вновь вспомнив пережитый ужас погони, я передернулась. Шеркхова пантера!

Пытаясь хоть как-то отвлечься, я сосредоточилась на изучении проплывающих подо мной небольших поселений. Главное – не пропустить изгиб реки. Не пропустить деревню!

Скоро вечер, да и голод уже давал о себе знать. Похищенные из трапезной булочки остались лежать где-то в коридоре обители.

Довольно большое скопище домов в петле реки я разглядела, когда солнце уже начало сползать к закату. Приглядев безлюдное место неподалеку от пыльной ленты дороги, я пожелала оказаться внизу, но мой неведомый помощник неожиданно воспротивился этому. Впервые в жизни! Странное чувство внутренней борьбы длилось мгновение. Невидимые крылья вновь подчинились и, поймав поток воздуха, словно с горки скатили меня прямо в дорожную пыль. Тревога уступила место нетерпению, и я направилась к деревне.