После того, как на шум явились стражники, они, помня указания Игоря Григорьевича, не рискнули идти вглубь дворца, и аккуратно обездвижив нежданных гостей, ретировались. Да и идти дальше куда? Не шляться же по дворцу, вламываясь в каждую попавшуюся дверь, выкрикивая фамилию потерявшегося прогрессора?

— Нет, — повторил Сергей. — Ручаюсь, что в этих самых его не было…

— Ты знаешь, а возможно его и во дворце не было… — сказал, подумав Чен.

— Был… Можешь не сомневаться. Одежда, передатчик. Посох его…

Чен мотнул головой, словно Сергей говорил что-то несущественное.

— Ну и что? Одежда часто бывает отдельно от владельца. Ты же в шкафу не ночуешь? Одежда в шкафу, а ты — в койке.

Сергей не откликнулся. Вот еще на всякие глупости откликаться, но Чен не отстал.

— Ты комнату вспомни.

— Ну, цепи, крючья, стол… — сквозь зубы пробормотал Сергей. — Барахло какое-то…

— А в тех, где люди сидели? Только цепи на стенах, да солома кое-где.

Сергей поднял голову. В этом Чен оказался прав. Во всех комнатах, которые он открыл обстановка была исключительно спартанская — голые стены да кучка травы в каком-нибудь из углов. Ну и люди по стенам, конечно. Да и не комнатами это называется. Как-то по-другому… Вспомнить бы…

— Думаешь, это у них что-то вроде склада? — неуверенно сказал он, словами нащупывая путь к правде.

— Конечно! — уверенно сказал Чен. — Не могли они его там держать.

— Ну не там держали, так рядом, — возразил Сергей без прежней напористости.

— Ближе там вообще только пустые комнаты.

Нужное слово всплыло само собой.

— Камеры, — поправил он Чена. — Камеры. Это так называется.

Несколько секунд Кузнецов размышлял, а потом отрицательно покачал головой.

— Нет. Не могли они его далеко от его вещей держать. Он же Императору жизнь спас! Его в любой момент отпустить могли!

— И что?

— Не в голом же виде?

— Был, да сплыл? — ответил поколебленный логикой товарища Чен. — Исчез… Перепрятал его Император?

Несколько минут они думали каждый над своей версией случившегося. Спасти прогрессора могли только их действия. Наверняка они хотели этого не меньше, чем сам Александр Алексеевич, но чтоб действовать, они нуждались хоть в какой-нибудь гипотезе. Хоть самой дохлой. Они раздумывали, время от времени поглядывая друг на друга — не осенила ли гениальная мысль товарища, не появились ли у него искры в глазах…

— А с чего мы решили, что его Император спрятал? — спросил вдруг поколебленный, но не сдавшийся Чен. — Может быть даже наоборот.

— Что значит «наоборот» — поднял голову Сергей. — Это как «наоборот»?

— Враги Императора. Те, кто организовал покушение, — он оживился. — Если Император, может быть, и испытывает какую-то душевную благодарность к прогрессору, то у других — тех, кому он все испортил — такой благодарности просто не может быть. Они должны желать отомстить…

Сергей застыл, не возражая и не соглашаясь. В памяти всплыл ночной двор и проникатели, крадущиеся вдоль стены. И носилки, осторожно поднимаемые на стену. Мысль крутилась в голове, постоянно возвращаясь к этой картинке — людям на стене. А потом все стало на свои места и стало стыдно от собственной удивительной глупости, помешавшей понять все это раньше. С чего это они вдруг решили, что там вещи? Все ведь как на ладони лежало! Как на ладони!!!

— Они! Точно они!

Чен смотрел не понимая. Сейчас их мысли летали в разных плоскостях.

— Знаю где и знаю у кого! — уверенно сказал Сергей. Лицо его светилось, в глазах блуждали золотистые искорки. — Есть тут такой брайхкамер Трульд.

От двух слов, сказанных Кузнецовым, в голове метеоролога родилось еще одно.

— Проникатели? — вспомнил Чен.

— Именно!

От только что обуревавшей его растерянности и следа не осталось.

— Они и унесли. Помнишь, волокли носилки? Так вот он там и лежал! Точно говорю!

Чен сперва загорелся, но быстро остыл.

— Это уже слишком, — сказал он, возвращая Сергея на землю, точнее на камни. — Зачем ему наш прогрессор?

Но Сергей, все больше и больше убеждаясь, что прав, возразил:

— Во-первых, он для него не прогрессор, а просто человек, который помешал покушению. А во вторых… Во-вторых, он всегда был неравнодушен к землянам.

Чен не обратил внимания на логическую прореху в рассуждениях товарища. В глаза лезло несоответствие куда как большее.

— Как он мог узнать, что это землянин? Что именно он предотвратил покушение? Это же чистая фантастика!

Чен ставил вопросы, словно кирпичи клал в стену. Ряд, ряд, еще ряд, но Кузнецов, не задумываясь, ответил:

— Птичья почта, световой телеграф…. Узнал же как-то? Все-таки у него имелось почти двое суток.

Он быстро поднялся и начал собирать разложенные вещи. Чен остался сидеть. Торопливость товарища никак на него не подействовала.

— Ну, а если ты все же ошибаешься и это не он?

Сергей рассмеялся так легко, словно все сложности уже остались позади.

— А кто же еще?

Его уже распирало желание поскорее добраться до Трульда и вытрясти из мерзавца все тайны. Чен видел, как сжатые в кулаки пальцы подрагивают от нетерпения. Не теряя времени, начальник отдела режима вскочил в седло, требовательно глянув через плечо на Чена. Китаец пожал плечами. В конце концов, может быть так оно и было.

— Летим!

Он совсем уж собрался сесть позади, как Сергей, потухнув лицом, разочарованно выругался.

— Что? Передумал?

— Темно, — сердито сказал Сергей… — Куда лететь-то? В какую сторону?

Кузнецов, представив, что сейчас может происходить с прогрессором, закрутил головой, заскрипел зубами. Главный враг — вот он! Он даже знал его грязную нору, но только не знал где он, эта нора. Чен все-таки сел на сидение. Немного насмешливым тоном он произнес:

— У меня по поводу твоей скорби есть два соображения.

Сергей поднял голову.

— Между прочим, в мире довольно давно существуют такие вещи как карты и компас… — напомнил Чен. — Это такая круглая коробочка со стрелкой. Стрелка имеет особенность… — начал объяснять метеоролог.

— Маловато это для нашего случая, — перебил его Сергей. — Где север я тебе и без компаса скажу. А вот кто бы мне сказал, где этот замок находится — на севере от нас или на юге? Да и на карте таких замков с десяток.

— Компас — это дела предков, — невозмутимо продолжил Чен, приглашающе постукивая по сидению. Сергей подошел, встал рядом. Садиться он пока не спешил.

— Однако и современные китайцы в состоянии делать то, что почти уравнивает их с достойными предками.

Чен ждал вопроса, но Сергей молчал. Китаец продолжил, подняв палец.

— Ибо не зря сказано «Кто дает вовремя, тот дает вдвойне».

Сергей стиснул зубы. Не зря, не зря товарищ начал трепать языком. За его словоохотливостью наверняка стояло что-то такое, что не знал Сергей. Ему было знакомо такое свойство человеческого характера. Да что там говорить — сам такой.

Чен его молчание расценил иначе.

— Жаль, — скорбно сказал он. — Жаль, что нет в современных егерях настоящего любопытства.

У Сергея на сердце полегчало. Знал китаец ответ на загадку. Знал! Он облокотился на камень, подперев голову рукой и всем видом своим показывая, что готов молча внимать.

— Что ж ты не спрашиваешь, что я такого совершил?

— А чего тебя спрашивать? — злорадно сказал Сергей, понимая, что прав. — Тебе и так самому не терпится все рассказать. Говори уж, пока я уши не заткнул.

Он сел. Сердце успокоилось.

— Я скажу, но тебе будет стыдно… — продолжил плести китайские кружева Чен.

— Мне?

— Именно.

Сергей от удивления головой покрутил.

— Это с чего вдруг?

— Потому что ответ очевиден и не заметить его мог только слепой или… — Чен подмигнул.

— Дурак, — закончил за него Сергей.

— Я этого не говорил, — напомнил деликатный Чен. — Ты все-таки на этом этапе старший…

— Моя фамилия «Не сообразил».

Чен кивнул, словно все, что говорил Сергей, доставляло ему удовольствие.