— Что скажешь в своё оправдание, Хадар? — проскрипел из кресла ВХЭ.

В красном халате и белых унтах он напоминал угрюмого Деда Мороза, который только что замочил Снегурочку и в мешке у него отнюдь не детские подарочки. Хадар представлял, какие мысли бродят в голове деда: надо ехать на переговоры с Лесными, а тут такая напасть с серохмарцами. И замять дело не получится — начальник Городской стажи вцепился в возможность расквитаться с Хадаром хваткой бультерьера.

— Что я могу сказать, — Старший агент пожал плечами. — Лишь то, что мне не в чем оправдываться.

Крим неестественно громко рассмеялся и развёл руками. Мол, посмотрите на этого нахала.

— Ничего не ново под Куполом Азара, — продолжал Хадар. — Кто-то в очередной раз решил подставить агентов. Значит, мы хорошо выполняем свою работу, препятствуем произволу беззакония.

Начальник городской стражи ощерился:

— Не съезжай с темы.

Хадар прямо встретил его взгляд:

— Какой для меня интерес в нападении на Остров Серой Хмари?

— Вот ты нам и расскажи, — с нажимом произнёс Крим. — Покайся.

— Я уже сказал, что мне не в чем каяться, — холодно оборвал его агент.

— А какой смысл Илию валить всё на тебя? Ты знаешь, в «железной рубахой» люди не врут.

Железной рубахой называли орудие пыток: полое приспособление с прорезями. Человека помещали в него так, что он скрывался с бедер до шеи. После чего в прорези начинали втыкать пруты, часто раскалённые.

Хадар вздохнул.

— Ты был в лавке оружейника? Нашёл тайную комнату?

— Я отправил туда своих ребят, — сказал начальник Городской стражи.

Тут он, видимо, подумал, что это выглядит, как оправдание и свирепо добавил:

— Скажи ещё, что ты никогда не был у оружейника Наила.

Хадар улыбнулся:

— Был, конечно, всем известна моя любовь к ножам. Если желаешь, могу показать свою коллекцию.

— Не нужна мне твоя коллекция, — огрызнулся Крим.

С его лица постепенно исчезало выражение превосходства. Будто кто-то стирал ластиком.

ВХЭ переводил взгляд с одного на другого.

— Может, желаешь сам спуститься в тюремную пыточную и допросить Илия? — предложил начальник Городской стражи. — Вдруг он тебе правду скажет.

Хадар вновь пожал плечами:

— Если это необходимо, почему бы нет?

— Пойдём вместе, — проскрипел ВХЭ.

Он дернул за свисающий с потолка шнурок вызова прислуги. Практически сразу дверь открылась, и в комнату вошёл молодой человек. Он встал на колени, не смея поднять на Великого Хранителя глаза и ожидая распоряжений.

— Приготовьте мой паланкин, — сказал старик.

Юноша кивнул, встал на ноги и исчез так же бесшумно, как появился.

ВХЭ редко покидал дом, а если отправлялся куда, то в паланкине, который несли четыре слуги.

В ожидании пока подготовят средство передвижения, мужчины временно заключили перемирие. Обвинения были высказаны, но всё пошло не так, как ожидал Крим, и теперь в дополнение сказать было нечего. Всё должны были решить осмотр лавки оружейника и очная ставка с начальником Рудника.

Хадар нутром чувствовал раздражение ВХЭ. Притом направлено оно было на Крима. Этот тупой пёс мешал. На самом деле старику было плевать на уничтожение острова Хмари, его волновала только поездка в Лес и переговоры по спасению Тиреда. Но заваруха по разоблачению Хадара спутала ему все планы, и по взгляду старика агент видел, что тот не прочь отправить самого Крима на какую-нибудь плаху.

Наконец появился слуга, объявил, что паланкин готов. ВХЭ тяжело, придерживаясь за подлокотник, поднялся из кресла, сделал несколько шагов к двери. Пошатнулся. Хадар и слуга успели подскочить к нему и схватить под руки, иначе старик звезданулся бы посреди залы для приёмов. Оказывается, подлость лесных повлияла на него сильнее, чем думал Хадар. ВХЭ слабо похлопал его по руке. Мол спасибо, всё в порядке.

«Уверены?» — глазами спросил агент.

Старик кивнул, слабо улыбнулся. Хадар кивком показал слуге: пусти. Тяжело, но самостоятельно ВХЭ вышел из залы, прошёл по коридору к выходу из дома. На чистой, посыпанной белым песком лужайке их уже ждал паланкин: он представлял собой обитое подушками ложе, укреплённое на двух жердях. Из дома вышел Прол с тёплым цветным одеялом. Когда ВХЭ забрался в паланкин, слуга укутал его будто ребёнка. Теперь из одеяла выглядывало только свирепое сморщенное лицо властелина Элсара. Было что-то очень трогательное в этой заботе старика о старике. Глядя на них, Хадар подумал, что сам вряд ли доживёт до седин. Он давно знал, что погибнет либо от кинжала, который будет прятать за спиной рука наёмника; либо на плахе, когда очередной из его проектов закончится провалом, и он не сможет отмазаться. Но это случится не сейчас — что бы там себе не надумал начальник Городской стражи.

— Поехали, — приказал ВХЭ.

Четыре носильщика подняли паланкин и понесли его в сторону городской тюрьмы. Их сопровождали шесть городских стражей — трое впереди, и трое замыкали шествие. Они внимательно смотрели по сторонам, готовые насадить на копья любого, кто дерзнёт напасть на Великого Хранителя.

Хадар с Кримом шли рядом, не глядя друг на друга. Время от времени Старший агент чувствовал на себе враждебный взгляд начальника Городской стражи, но делал вид, что не замечает и продолжал путь с невозмутимым выражением лица.

Но в этот раз он подстраховался. У Илия нет ни единого доказательства причастности Хадара к нападению на серо-хмарцев. Никто кроме Окато не знает о его планах по переброске армии кукров на остров. Но Окато сам заинтересованное лицо и не выдаст.

Их маленькая процессия ещё не достигла тюрьмы, когда за спиной кто-то окликнул Крима. Он остановился. Хадар тоже замедлил шаг, обернулся. Их догонял потный городской страж. Платок, которым все закрывали лица от песка, сбился на шею, по багровому лицу ручейками стекал пот.

— Откуда он такой? — полюбопытствовал Хадар.

— Один из тех, кого я отправил осматривать лавку оружейника, — недовольно ответил Крим. — Я приказал принести новости как можно скорее.

Краем глаза Хадар увидел, что носильщики по приказу ВХЭ тоже остановились, и старик напряжённо прислушивается к разговору. Оттого, что скажет этот пропылённый потный парень, станет ясно, отправится Хадар на переговоры к лесным или придётся искать кого-то другого. А это время, которое играет против.

Страж добежал до них, остановился, опираясь руками в колени и пытаясь отдышаться. Хадар почувствовал лёгкий мандраж. Он знал, что обезопасил себя насколько возможно, но в груди всё равно скрёб невидимый коготок сомнения. А если оружейник сдаст? Или подведёт магия Даяны, и вдруг обнаружится скрытая заклинанием комната? Он ощутил холод стилета, спрятанного в чехле на запястье. Промелькнула мысль: «Живым не дамся. И с собой кое-кого заберу». Взгляд остановился на горле начальника Городской стражи.

— Ну? — спросил Крим у посыльного.

Стаж бросил многозначительный взгляд на Хадара.

— Говорите, у нас с господином Кримом нет друг от друга секретов, — безмятежно улыбнулся Хадар.

— Говори, — нехотя подтвердил начальник Городской стражи.

— У оружейника нет тайной комнаты, — тяжело дыша, сказал страж.

Хадар переглянулся с ВХЭ.

Начальник Городской стражи не сумел скрыть разочарование.

— Вы тщательно всё проверили? — спросил он.

Страж кивнул.

— Перевернули лавку сверху донизу, — ответил он. — Простучали стены. Ничего.

Теперь настал звёздный час Хадара. Он видел, как сменяют друг друга выражения на лице Крима. Начальник Городской стражи не мог, не желал признавать поражение. ВХЭ сверлил его свирепым взглядом.

— Что ж, продолжим путь? — спросил Хадар. — Мне не терпится посмотреть в глаза лжецу Илию.

Судя по всему, начальнику Городской стражи уже не хотелось идти дальше. Он получил шах и предчувствовал, что следующий ход принесёт мат.

ВХЭ дал знак носильщикам продолжить путь. Обернулся на Крима:

— Что же ты отстаёшь? — спросил он с насмешкой. — Может, камушек в сапог попал?