Тут Мира вспомнила про расколовшуюся ванну.

— Подождите! — воскликнула она, хотя Марта никуда не уходила. — Ванна, в которой я мылась, целая?

— Нет, раскололась.

— Ага! — радостно воскликнула Мира. — И как вы это объясняете?

Кухарка пожала полными плечами:

— Она уже была не новой.

Мира хотела забить её язвительностью, но по лицу женщины было видно, что она ни за что не отступится от своих слов. В общем, продолжать с ней разговор не имело смысла.

— Я могу увидеть господина Хадара? — холодно спросила Мира, решив, во что бы то ни стало, докопаться до истины.

— Нет, — резко ответила кухарка.

— Почему?

— Его нет дома.

— Скоро вернётся?

— Вечером.

Мира машинально бросила взгляд на стену в поисках окна, чтобы посмотреть светло ещё или темнеет, но окон не было.

— Хорошо, — мрачно сказала она. — Тогда я дождусь его возвращения и всё выясню.

— Как хочешь, — равнодушно бросила Марта. Помолчала и спросила, показывая интонацией, что предлагает только потому, что должна это сделать: — Ты голодна?

Мира прислушалась к ощущениям. Да, поесть не помешало бы. Тут же она подумала, что слишком жёстко разговаривала с женщиной. Выстраивание межличностных отношений никогда не было её сильной стороной, но в Азаре она стремилась к совершенству в наживании врагов. Даже те, кто сначала относился к ней хорошо, вскоре менял мнение.

— Да, пожалуйста, если вам не трудно. Принеси мне что-нибудь перекусить, — сказала она покладисто.

Кухарка взглянула на неё с подозрением.

— Простите, что я так настаивала, но я чётко помню, что сюда приходила магиня Ордена, — продолжала Мира. — Я чётко видела её здесь… Как вас сейчас. А потом она напала на меня в ванной и пыталась задушить.

Взгляд Марты вновь оттаял.

— Всё хорошо, — сказала она. — Тебе нужно подольше отдохнуть.

Мира рассеянно кивнула.

Марта вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Вслушиваясь в её удаляющиеся шаги, Мира вдруг подумала, что это Хадар дал слугам распоряжение так говорить. Понял, что теперь ему придётся доказывать невиновность Найры и решил выкрутиться таким образом. Скверно, очень скверно. Где же тогда Астафья? Неужели, убежала? Это будет слишком плохой конец.

Она вспомнила про Бренна — именно он передал Астафье, что Мира изъявила желание принять ванну. Неужели он тоже будет делать вид, что ничего не знает о присутствии магини в доме? Ведь он обещал помочь. Нужно встретиться с ним и попытаться перетянуть на свою сторону. Не зря же при последнем разговоре ей показалось, что он в душе ненавидит Хадара. К тому же, его слова про её благородство на турнире — чем это было, если не приглашением стать союзниками?

Она вновь вернулась мыслями в странный и страшный сон. Что он значил? Картины со сценами из её жизни в Азаре, плавающие по воздуху рыбы, твари на полу, Астафья и её жуткий конец.

Всё так реалистично, так не похоже на сон. И странная реакция Колдуна на появление Миры из-за перегородки. Он словно был уверен, что она не способна его увидеть. Может, и в верхнем зале это Колдун вздымал ногами листья? Но на тот момент был для неё невидим?

Увидев на сундуке своё платье, Мира решила переодеться. Возможно, скоро вернётся Хадар, и она не хотела встречать его в кровати, словно больная.

Обувшись, надев платье и затянув шнуровку, Мира рассеянно прошла по комнате. Ей не давала покоя мысль, что Хадар не захотел признавать виновность Астафьи и приказал слугам сыграть перед Мирой этот глупейший и наглейший спектакль. Упала и ударилась головой. Каково, а?

«Как мне теперь доказать виновность Астафьи?» — подумала она.

И была вынуждена признать, что никак. Всё случилось в этом проклятом доме, а свидетели — только слуги. Мира может, как городская сумасшедшая, бегать по улицам и кричать о том, что произошло, но все будут только потешаться над ней.

Азарт, охвативший её при споре с кухаркой, прошёл, и теперь Мирой постепенно овладевало отчаяние. Точно туман-спрут из сна, оно сдавливало сердце гибкими щупальцами. Мира вновь чувствовала себя бесконечно одинокой в этом чужом мире. Люди вертели ею в своих интересах, а все попытки чего-то добиться терпели поражение. Мира вцепилась зубами в край ночной сорочки и тихонько завыла от злости — чтобы в коридоре не услышали.

В голове бились мысли: "Я рисковала жизнью, пытаясь доказать вину Астафьи. И всё коту под хвост! Он посмеялся надо мной! Просто посмеялся!"

Её заполнила жгучая, всепоглощающая ненависть к Хадару. Будь возможность убить его, Мира сделала бы это не колеблясь. Однако она понимала, насколько это утопичная затея. Ей не справиться со Старшим агентом.

Чёрт возьми, почему ему так нужно обвинить именно Найру? Он готов пойти для этого на любую подлость!

В коридоре раздались приближающиеся шаги. Наверняка кухарка возвращается. Мира торопливо вытерла слёзы и села на кровать. Дьявол, даже окна нет, в которое можно было бы посмотреть! Только и остаётся, что пялиться в стену.

Двери раздвинулись, и в комнату с подносом в руках вошла Марта. Она замерла у порога, недовольно глядя на Миру.

— Спасибо, — неловко улыбнулась та.

— Я же сказала тебе не вставать, — строго сказала Марта. — А уж если встала, могла бы сама на кухню прийти.

Она пересекла комнату и поставила поднос на плоскую крышку сундука.

«Нужно наладить хорошие отношения хотя бы с кем-то в этом доме», — подумала Мира.

— В следующий раз так и сделаю, — покладисто улыбнулась она. — Я бы и сейчас сама пришла на кухню, но боюсь пока отходить далеко от кровати.

Марта покосилась на неё через плечо.

— Спасибо вам за заботу, — добавила Мира.

— Пожалуйста.

Мира так и не поняла, добилась расположения кухарки или нет. Она подошла к сундуку, взглянула на поднос. Там стояли глиняный кувшин, глиняный стакан, маленькая глиняная тарелка и ещё одна, гораздо больше. На маленькой лежали весьма аппетитные на вид булочки и вяленое мясо. Большая была накрыта деревянной крышкой. Мира с любопытством подняла её: среди оранжевых и зелёных клубней, по форме напоминающих картофель, лежали газилинны.

— Накрой немедленно, — злобным шёпотом приказал Скандалист.

Мира ахнула от неожиданности и выронила крышку. Та забренчала по полу. Мира чувствовала возмущение волосатиков, и было отчего: не заметить их на блюде теперь невозможно.

— Ты что? — спросила кухарка.

— Руки-крюки, — пробормотала Мира, подняла крышку и быстро хотела вернуть её обратно, но женщина строго сказала:

— Отдай.

Она решительно отобрала крышку и осмотрела её с таким видом, будто та сделана из китайского фарфора, представляет собой великую ценность и подаётся только по торжественным случаям.

— Из белого дерева сделана, — подтвердила её мысли кухарка. — Сейчас их в Азаре уже не осталось.

— Жалко, — сказала Мира и встала так, чтобы закрыть от неё тарелку с газилиннами. Больше всего её интересовал вопрос, когда Марта уйдёт? Но той, кажется, захотелось поболтать. Прижав крышку к животу, она смотрела на Миру с лукавой улыбкой.

Девушка натянуто улыбнулась в ответ.

— Ты ешь, не стесняйся, — сказала кухарка.

Мира не сдвинулась с места.

— Спасибо, я чуть позже.

— Вы с хозяином-то давно знакомы? — спросила Марта.

«Она, чего доброго, любовниками нас считает», — подумала Мира.

Она тут же представила, как женская половина слуг судачит о ней в наполненном чадом кухне. Пересказывают каждую произнесённую её фразу и, конечно же, приходят к выводу, что она не достойна господина Хадара.

— Мы не любовники, — резко сказала Мира.

— Что ты! — ахнула кухарка. — У меня и в мыслях такого не было! После того, как хозяин связался с госпожой Даяной, у него кроме неё нет никого.

Она обернулась на дверь, как будто оттуда могла появиться Даяна, и тише добавила:

— Мы уверены, она всех извела.