Она мысленно приказала узлу на верёвке развязаться. Однако не тут-то было! Верёвка даже не шелохнулась. Похоже, вместе со сменой тела Мира утратила магические способности. Вот это был поплный попадос! Она попыталась вспомнить, точно ли об этом ничего не было написано в заклинании? Точно! Заклинание было общим, для всех магов и таких нюансов не учитывало.

Она легла поудобнее и уже более пристально рассмотрела верёвку. Даже ей, не искушённой в вопросах охоты, было понятно, что чем сильнее она будет дёргаться, тем крепче затянется верёвка. Если бы у неё были руки и нож, можно было бы обрезать верёвку и дело с концом. Но у Миры имелись только четыре ноги с копытами и рога. Она изогнула шею и попыталась подцепить петлю рогом. Ничего не получилось, только нога отозвалась такой острой болью, что из горла Миры вырвался вскрик.

— Твою ж мать! — всхлипнула она. — Вот попала, так попала!

Даже если за ней не придут охотники, поставившие этот силок, её в скором времени настигнет огонь.

— Чтобы вы сдохли, браконьеры проклятые! — заорала она, беспомощно озираясь по сторонам.

Звериное горло издало трубный вопль.

«Может его услышит Гай и прибежит мне на помощь?» — подумала она в отчаянной надежде и заголосила с новой силой.

От собственного вопля у неё заложило уши. Замолчав, Мира прислушалась. Нет, никто не бежал её спасать. Только запах дыма становился сильнее, да нога болела всё невыносимее. Неожиданно за поваленным деревом неподалёку от неё послышался громкий шорох. Мира напряглась, вглядываясь в корявый, покрытый мхом ствол. Мгновение, и на него запрыгнуло животное напоминающее одетую в металлический панцирь белку. Сев на задние лапы и упершись на хвост, бронированная белка посмотрела на девушку и лязгнула зубами.

«Блин, такими зубами можно провозку перекусывать! Не то, что какую-то верёвку!» — подумала Мира.

Как бы уговорить эту бронированную зверушку помочь?

Мира потыкала мордой в больную ногу, потом показала на верёвку. Белка не шевелясь сидела на стволе. Сквозь металлические прорези на Миру смотрели горящие красными огоньками глаза-лампочки.

— Помоги мне! — взмолилась Мира.

Белка оценила ситуацию, покачала головой и лязгая лапами, будто гусеницами, убежала прочь.

— Чтоб ты заржавела, сука! — заорала Мира ей вслед.

На неё обрушилась паника.

«Неужели моя судьба — умереть здесь?» — подумала она.

Мысль о смерти в теле животного была одновременно нелепой и ужасающей.

«Это не может происходить со мной, — бились в горячке мысли. — Умереть в охотничьей петле: такое даже в дурном сне не привидится!»

Она нечаянно дёрнула ногой и едва не потеряла сознание от боли. Ощущение было такое, будто ей на живую перепиливали кость. Из глаз хлынули слёзы. Подвывая, Мира пыталась найти для ноги такое положение, чтобы стало легче. Но верёвка впилась так глубоко, что как ни поверни, боль не затихала.

— Прекрасный финал, что ни говори, — всхлипнула Мира.

Внезапно ей показалось, будто она слышит далёкий мужской голос.

«Гай! — радостно подумала она. — Он услышал мой крик и спешит спасти!»

Мира снова закричала, чтобы обозначить, где находится. Голос смолк. Потом заговорили сразу двое. Оба голоса мужские, но слов Мира разобрать не могла.

«Охотники! — обожгло её. — Сейчас найдут меня и добьют!»

Сама не зная зачем, она попыталась подняться на здоровые ноги, но, само собой, тут же свалилась. Из-за кустов появились двое мужчин. Оба рыжеволосые и рыжебородые; с раскосыми глазами, одетые в звериные шкуры и мягкие сапоги до колен. За спиной у них были колчаны со стрелами, а в руках луки. Мужчины были словно родные братья похожи на всадников, с которыми Мира и Гай сражались в Сухири.

— Смотрит-та, канжди в петлю попался, — сказал один из них второму.

— Наверное убегал от пожара и зацепился.

Первый перешагнул через ствол, где недавно сидела белка и остановился, с удивлением глядя на Миру. Она угрожающе опустила рога, хоть и понимала всю несерьёзность такой угрозы.

— Странно, как ему удалось убежать из крепости? — продолжал мужчина.

То, что всадники прилетели в Сухири на канжди, означало, что им не резон убивать её. Скорее всего, освободят и отведут в крепость к остальным канжди. Но, всё же, эти люди внушали ей страх. Неизвестно, что у них на уме. Вдруг они исстребляют канжди с покалеченными ногами? Мира напряжённо наблюдала за его руками — не натянет ли он тетиву и не спустит ли стрелу? Хотя… что она могла в таком случае сделать, кроме как умереть смертью славного канжди?

— Осторожнее, он сумасшедший от боли, — предупредил рыжего товарищ. Он предпочёл остаться за стволом и явно не собирался приближаться к Мире.

Спаситель, стал медленно обходить её по по дуге, держась так, чтобы она не смогла зацепить его рогом.

— Охота тебе с ним возиться? — заметил товарищ спасителя. — Может, добить и дело с концом? Скоро огонь сюда доберётся, не успеем убежать.

На лице рыжего отразилось сомнение, а рука потянулась к колчану.

— Не надо! — вскрикнула Мира и мотнула головой, взрывая рогами мох.

Спаситель хмыкнул:

— Смотрит-ка, будто понимает, о чём мы говорим.

— Ещё как понимаю! — воскликнула Мира, и её трубный рёв огласил лес.

Лесные вновь переглянулись. Мира с облегчением увидела, что спаситель передумал доставать стрелу.

— Такого разговорчивого канжди добивать не хочется, — произнёс он. — Да и зверь крупный, сильный. А нога быстро заживёт.

Он встал на одно колено и осторожно протянул к Мире руку. Их глаза встретились, и мужчина произнём слова на незнакомом ей языке. Видимо, какие-то команды, которыми лесные успокаивали зверей. Она позволила ему дотронуться до своей больной ноги, только зашипела от боли. Не отводя от МИры желто-зелёных глаз, мужчина медленно подобрался поближе.

— Долджо вошёл очень глубоко, — бросил он через плечо товарищу.

Мира поняла, что долджо — это верёвка.

— Я обрежу его, а из раны пусть уже Велюн вытаскивает, как в крепость вернёмся.

Товарищ пожал плечами. Мол, делай, что хочешь.

Продолжая нашёптывать Мире что-то на непонятном языке, рыжий медленно достал из чехла на поясе нож. На миг ей вспомнился лесной, которого они пытались вместе с Гаем взять в плен и который захлебнулся собственной кровью, после того, как откусил себе язык. Интересно, как на его месте поступил бы этот?

Мужчина взмахнул ножом. Мира невольно зажмурилась. Раздался слабый треск разрезаемого долджо, и голос лесного:

— Вставай. Свободен, — он помолчал и заметил: — Нет, ты смотрит-ка! Зажмурился, как человек. Что за канжди такой? Даром что зверь! А то я бы женился на нём.

Он засмеялся густым приятным смехом.

Его товарищ шутки не оценил. Он тревожно оглядывался по сторонам и по-вериному принюхивался.

— Идём уже, — сказал он. — Опоздаем в крепость, по головам не погладят.

Спаситель убрал нож в чехол, приблизился к Мире и наклонился, помогая ей встать так, чтобы снять нагрузку с больной ноги. Даже несмотря на дым, она почуяла тяжёлый, кисло-горький запах его тела.

Тяжело встав и стараясь не наступать на больную ногу, Мира пошла следом за мужчиной, словно послушный зверь за хозяином.

Шли быстро, как только возможно. В пути перекидывались короткими фразами, из которых Мира поняла, что у лесных есть магические сети, заряженные Вилюном — именно к нему её вели лечить ногу. Когда случается пожар, команда лесных на канжди взлетает над лесом, набрасывает такую сеть на очаг, и огонь потухает. Удобно, что ни говори.

Также из разговоров Мира поняла, что крепость — и есть дом Лесного владыки. Несмотря на усиливающуюся с каждым шагом боль в ноге, Мира мысленно возликовала: встреча с лесными была более чем удачной. Того, который её спас, звали Чингай. Это был простой парень и мечты его тоже были простыми и ясными: получить угол побольше, потому как семья разрастается (не далее как вчера он в очередной раз стал отцом) и дети спят друг у друга на головах. Слушая его и глядя на его широкое добродушное лицо, Мира никак не могла сопоставить это с увиденными в Сухири зверствами всадников. А ведь там действовали сородичи Чингая.